|
Интенсивная исламизация Туниса может произойти позднее, когда страна прочно станет на ноги. Заметим, что сам Ганнуши в качестве примера для подражания приводит Турцию. 15 сентября турецкий премьер-министр Эрдоган совершил визит в Тунис, в ходе которого заявил, что «ислам и демократия не являются взаимоисключающими понятиями».
В разных частях Туниса происходят выступления, направленные против победившей на выборах в Национальную Ассамблею партии «Эн-Нахда» («Возрождение»). Одна из причин, почему многие тунисцы выступают против нее, это боязнь «перед средневековьем». Однако исламисты не получили большинства голосов тунисцев и не могут всецело диктовать стране свою волю. Ведь на выборах их поддержали лишь около 40 процентов избирателей, что недостаточно для того, чтобы формировать собственное правительство.
Впрочем, именно представители «Эн-Нахды», которых многие называют «умеренными исламистами», должны сыграть главную роль в определении политического будущего страны после январского падения режима президента Бен Али. В ближайший год депутатам Национальной Ассамблеи предстоит разработать Конституцию страны и подготовить почву для парламентских и президентских выборов.
Ведь в итоге за ними в Национальной Ассамблее закреплено 90 мест из 217 и реального политического противника у них в данный момент нет. Все остальные партии заметно от них отстали. Так, например, вторая по результатам голосования партия — «Республиканский конгресс» — получила всего 30 мест. Такого результата ожидали далеко не все. Сами тунисцы указывают на то, как были посрамлены те, кто предсказывал, что «умеренные исламисты наберут не более 30 процентов голосов».
Беспокойство сторонников прежнего секуляристского государства понять можно: ведь по сути, сторонники исламского развития страны разгромили своих соперников не только в бедной провинции, традиционно считающейся оплотом разного рода радикалов, но и почти всех крупных городах на севере и на юге Туниса, в том числе в Сфаксе и Кефе. Заметим, что почти такой же как и на исторической родине уровень поддержки «Эн-нахда» продемонстрировали и проживающие во Франции тунисцы.
Не случайно, смысл большинства публикаций на эту тему, сводится к следующему: «Исламисты взяли Тунис». В чем же причина подобного голосования? Вряд ли всерьез можно говорить о наивности тунисского избирателя, поддавшегося на «дешевые трюки» исламистов, что, дескать, лучший способ порвать с прошлым и диктатурой — привести к власти режим, не запятнавший себя связями с Бен Али.
Заметим, что светские политики просто не могли не проиграть, поскольку по сути они не предлагали ничего нового. Более того, многие из них (та же ПДП) во времена Бен Али лишь играли роль оппозиции и в реальности являлись продолжением государственного аппарата.
Тунисцы устали от представителей старой власти и хотят серьезных изменений, в том числе ликвидации коррупции, что, по их мнению, возможно лишь при людях, не связанных с павшим режимом. Скорее всего, правы лидеры тунисской левоцентристской партии «Эттакатол», также прошедшей в Национальную Ассамблею, что успех исламистов во многом предопределила «финансовая нестабильность, безработица и нищета».
Существует точка зрения, согласно которой избиратели поверили проповедям аль-Ганнуши, превозносящим турецкий пример — как «модель примирения демократии и религии». Однако многие боятся перемен. Не случайно, что после объявления итогов голосования тысячи жителей столицы вышли на улицы, требуя не допустить «отката Туниса на 14 веков назад» и выступая за «светский режим Бен Али». И еще во время голосования лидера «Эн-Нахды» аль-Ганнуши освистали на избирательном участке, обвинив его в желании установить в Тунисе шариат.
В частности, многие представительницы прекрасной половины Туниса опасаются того, что победившие исламисты станут преследовать несогласных с ними, и что нельзя исключать в перспективе введения буркини в качестве обязательной одежды даже на пляжах. Подобный подход к женскому вопросу не случаен: как известно, в 1959 г. тогдашний лидер Хабиб Бургиба благодаря введенному им «Кодексу гражданского положения» гарантировал тунисской женщине гражданские права. И многие туниски боятся того, что Ганнуши, враг Бургибы, ликвидирует эти достижения.
Но есть ли повод для волнений? Ведь с одной стороны, режим в Тунисе традиционно считался наиболее светским и близким к Европе из всех арабских государств, и в одночасье отказаться от наследия прошлого, кажется, просто немыслимо. С другой стороны, Ганнуши пытается всячески отмежеваться от радикального ислама: дескать, мы за исламское развитие страны, но против введения шариата и за сохранение прав и свобод, в том числе и для женщин.
Сейчас вариант радикальной исламизации кажется фантастическим, но никто не может делать точных прогнозов на среднесрочную перспективу. Сомневающиеся в истинных намерениях аль-Ганнуши указывают, что подчеркиваемые им мягкость, доброта и толерантность могут быть напускными и что никто не гарантирует того, что, получив реальную власть, он будет действовать ровно так, к чему призывал.
Есть и другой немаловажный момент: для многих истинные намерения аль-Ганнуши остаются загадкой. Впрочем, о том, что руководство «Эн-Нахды» не такое простое, как кажется, наглядно говорит одно примечательное, но мало кем замеченное событие. Как известно, тунисские салафиты были крайне недовольны тем, что предвыборный список «Эн-Нахды» возглавила никому почти неизвестная Соад Абдель Рахим, которая привлекала всебщее внимание своей раскованностью и современностью, включая западную одежды и маникюр. Они упрекают Ганнуши за то, что он прикрывается идеей ислама для того, чтобы стать у руля и что скорее всего, это еще одна подконтрольная Западу фигура, взращенная британцами, у которых Ганнуши 20 лет находил пристанище.
Однако на пост премьер-министра «Эн-Нахда» выдвинула совсем другого человека. Нет, не Ганнуши, который на словах не стремится во власть. Речь идет о председателе политбюро этой организации Хамади Джебали, втором человеке в списке партии. Таким образом, «предвыборную картинку Соад Абдель Рахим» быстро убрали.
Впрочем, пока резкой исламизации Туниса ждать не стоит, и в ближайшие месяцы ни о каком шариате говорить не приходится. Не стоит ожидать в ближайшее время и ограничений на спиртное, поскольку это ударит по туристическому сектору. В итоге «ревнители чистого ислама» добьются лишь дополнительного обострения проблемы, поскольку без работы может остаться каждый третий тунисец.
Ясно, однако, что «умеренные исламисты» все же будут менять страну. Во всяком случае, вполне возможна легализация многоженства и свободы любых религиозных проповедей, позволяющая открыто действовать прежде запрещенным экстремистским группировкам.
Интенсивная исламизация может Туниса произойти позднее, когда страна прочно станет на ноги. Заметим, что сам Ганнуши в качестве примера для подражания приводит Турцию. 15 сентября турецкий премьер-министр Эрдоган совершил визит в Тунис, в ходе которого заявил, что «ислам и демократия не являются взаимоисключающими понятиями». Тем самым он фактически сделал своего рода предвыборный бонус Ганнуши, который признал справедливость этого постулата и для Туниса.
Не исключено, что впоследствии турецкое влияние в Тунисе и других странах Северной Африки при определенном раскладе может потеснить влияние арабских монархий Персидского залива. Впрочем, некоторые эксперты опасаются усиления роли Ирана. Однако пока оно будет неизбежно слабее турецкого — хотя бы в силу исторических причин.
По прогнозам аналитиков, на предстоящих президентских выборах «Эн-Нахда» лишь укрепит свои позиции, и это даст ей повод для проведения более радикальных преобразований.
Уже сейчас есть показательные моменты, говорящие о росте радикальных настроений в прежде мирном Тунисе. Так, 9 октября исламисты напали на здание филологического факультета университета г. Сус, расположенного в 150 км к востоку от столицы. Поводом для атаки послужил отказ администрации восстановить отчисленную за ношение никаба студентку. Напомним, что сделано это было на основании принятого в начале 2011 г. Министерством образования Туниса решения о запрете на ношение никаба в стенах учебных заведений.
На следующий день сотни фундаменталистов попытались поджечь здание телекомпании «Насама», требуя от нее прекращения трансляции мультфильма «Персеполис», в котором критикуется жизнь в Иране. А 17 октября тунисские салафиты собрались на многотысячное шествие, требуя от властей введения шариата без каких бы то ни было условий. Учитывая подобные настроения, нельзя исключать того, что «Эн-Нахда» в чем-то пойдет им навстречу.
Заметим, что в будущем на развитие Туниса будут оказывать самое серьезное влияние события в соседней Ливии, где исламисты открыто заявили о своем намерении установить шариат и покончить с теми светскими элементами общественной жизни, которые установил Каддафи.
Показательно, что за время противостояния в этой стране тунисская территория во многом стала тыловой базой для ливийских исламских радикалов. Пользуясь прозрачностью границы, они почти беспрепятственно проникали в Тунис, отсиживались там в неблагоприятные моменты и даже лечились. И в том случае, если исламские радикалы возьмут в Ливии верх, они неизбежно будут оказывать самое серьезное влияние на развитие ситуации Тунисе.
Важно обратить внимание на такую деталь, как зависимость Туниса от нефти, 80 процентов которой поступает из Ливии. Кроме того, 200 тысяч тунисцев раньше трудились в Ливии, перечисляя ежегодно на родину сотни миллионов долларов. И есть еще один аспект: в Тунисе сейчас насчитывается 600 тысяч безработных. Это критическая цифра для страны, где численность активного трудового населения составляет 3,5 миллиона человек. При этом, как известно, потрясения в других странах происходили при куда лучших жизненных условиях.
Сергей Балмасов
Вернуться назад
|