|
Об авторе: Доктор Антонио Гюстози – ведущий научный сотрудник научно-исследовательского центра при Лондонской школе экономики (Великобритания).
В июле 2011 года в Кабуле был с помпой запущен, долгое время находившийся в состоянии разработки, процесс передачи ответственности за безопасность афганскому руководству. В соответствии с планом, передача ответственности должна быть произведена в течение нескольких лет, с учётом того, что готовность каждой провинции Афганистана оценивается на основе ряда условий, в том числе компетентности местных властей, а также служб охраны правопорядка. Иерархия условий такова, что области, наиболее защищённые от угрозы повстанческих движений, перейдут под контроль афганских сил в первую очередь. При этом компетентность служб охраны правопорядка являлась фактором умеренной значимости, не в последнюю очередь – по причине сложности определения, в чём именно должна проявляться эта компетентность.
Оценка способностей подразделений афганской армии и полиции, безусловно, имеет решающее значение для успеха процесса передачи ответственности. По ряду причин данная задача постоянно закреплена за Обучающей миссией НАТО в Афганистане (ОМНА).
Первая из причин обусловлена международной политикой учреждений, предоставляющих обучение. В связи с опасениями критики со стороны чересчур щепетильного политического руководства на родине, ОМНА и её предшественники сосредоточили свои оценки на том, что, как было им известно, являлось их сильными сторонами – уровнях оснащения и набора кадров. Фактической квалификации личного состава и, что наиболее важно, командования афганских сил безопасности уделялось немного внимания. В этом заключается так называемая система "этапа готовности", подвергнутая обширной критике, но до сих пор используемая, пусть и в изменённом варианте.
Вторая причина состоит в том, что Международные силы содействия безопасности (МССБ) и ОМНА культивировали в значительной степени оградительное отношение к Афганской национальной армии, в результате чего АНА почти не участвовала в самостоятельных боевых действиях. В связи с этим оценка её боевой компетентности затруднена, поскольку в случае, когда афганские военнослужащие делают ошибки, инструкторы МССБ или ОМНА приходят на помощь. Хотя инструкторам, как правило, очень хорошо известны способности афганских военнослужащих, которых они обучают, их оценки не подвергаются систематическому сбору и не разделяются Министерством обороны Афганистана, представляющим все тактические успехи совместных операций в качестве своих собственных. Другими словами, оценка способностей афганского командования неоднозначна, в особенности в том случае, если два различных учреждения подходят к вопросу с разных позиций, используя расходящиеся критерии оценки.
В вопросах служебных повышений и кадровых назначении в афганской полиции и АНА инструкторы НАТО уделяют особое внимание заслугам и тактическим успехам, в то время как афганцы склонны придавать большее значение влиянию, знанию образа действий на местах и, хотя это и не признаётся открыто, фракционной политике. Фактически в этом состоит третья причина, по которой оценка боеспособности афганской армии столь сложна: расхождение во взглядах афганцев и ОМНА по вопросу о том, каким должен быть хороший командир.
Четвёртая причина сложности оценки компетентности афганских сил безопасности, связана с тем, что афганской полиции предоставляются очень ограниченные возможности обучения. Также в полиции существует крайне слабая связь между отдаваемыми распоряжениями и последующей отчётностью. Большинство подразделений полиции вообще не проходило обучения в связи с недостаточным количеством бригад инструкторов. В то же время Министерство внутренних дел Афганистана располагает расплывчатыми представлениями о том, каковы способности его подразделений: последние предоставляют центру недостаточно отчётных данных, а контроль со стороны Кабула над полицейскими подразделениями на местах очень слаб.
Последняя, пятая причина того, что действительные способности афганских служб охраны правопорядка сложно определить, заключается в том, что, вероятно, изначально, по крайней мере, ни одна из главных сторон процесса передачи ответственности ни была действительно заинтересована в информации о ситуации на местах. Передача ответственности стала политическим долгом - как единственная открытая возможность постепенного вывода войск международной коалиции из Афганистана. Карьеры служащих армий НАТО находились под угрозой, руководство поручило дипломатам найти выход из афганской трясины, а афганские политики искали способ обрести определённую внутреннюю легитимность и пространство для политического маневрирования, избавившись от стигмы "пособников иностранных оккупантов". Долгосрочные прогнозы того, что, собственно говоря, должно произойти по завершению процесса передачи ответственности в 2014 году, когда, как предполагалось, в стране останется лишь небольшой контингент войск НАТО, были оставлены для следующего поколения политиков, генералов и дипломатов.
Тем не менее, в последующие месяцы после смены командующего МССБ в июле 2011 года, это сближение интересов, направленное на неафишируемое отбрасывание любых сомнений в передаче ответственности, дало трещину.
Новый командующий генерал Аллен имел твёрдое намерение ориентироваться на перспективу среднесрочного, если не долговременного присутствия. Кроме того, согласно сообщениям из Вашингтона, в это время президент Обама получал противоречивые отчёты о ходе передачи ответственности от многочисленных агентств, оценивающих ситуацию на местах. В рядах МССБ некоторые высокопоставленные офицеры, знакомые с ситуацией, также выражали сомнения в способностях афганских служб охраны правопорядка - не в последнюю очередь в связи с тем, что серия расследований выявила масштабные злоупотребления в некоторых из основных структур Министерства обороны, считавшихся относительно успешными и свободными от коррупции. В частности, Кабульский военный госпиталь и ВВС Афганистана были изобличены в качестве примеров массовой коррупции и кумовства до такой степени, что это поставило под угрозу успешность деятельности данных организаций. Отдельные свидетельства, поступающие из других подразделений Министерства обороны, указывают на высокий уровень коррупции в сферах снабжения и поставок: военное снаряжение можно было легко найти в свободной продаже на рынке. Известны случаи приобретения повстанцами винтовок M-16, ранее не поступавших на чёрный рынок в регионе.
Рост числа свидетельств распространения коррупции в рядах афганской армии в дополнение к имеющимся чётко установленным свидетельствам коррупции в полиции создаёт тревожную картину упадка в аппарате безопасности Афганистана.
Ситуация в Нуристане также послужила предупреждением о том, к чему передача ответственности может привести в будущем, если не изменит свой курс.
Нуристан был первой афганской провинцией, в которой планировалось произвести неофициальную передачу ответственности за поддержание порядка: хотя об этом не объявлялось официально, американские войска почти полностью покинули провинцию, и в 2010 году ответственность за безопасность перешла к афганской армии и полиции. К концу лета 2011 года шесть из семи уездов полностью находились в руках повстанцев, притом, что под контролем правительства находилась центральная часть одного из уездов, являющаяся административным центром провинции. Источники из ООН утверждали, что даже в оставшихся правительственных подразделениях были распространены случаи сотрудничества с повстанцами.
Действительно, по мнению источников ООН, есть основания говорить о том, что проникновение повстанцев в ряды полиции, армии и разведки кабульского правительства участилось в последние годы и месяцы. Сообщается, что в южной части пуштунского пояса, охватывающего примерно половину территории страны, многие отделения полиции заключили своего рода соглашения с повстанцами, подразумевающие, по меньшей мере, перемирие, а часто, более того, обмен информацией, продажу или поставки боеприпасов и оружия, содействие контрабанде и т.д. Один из случаев сдачи оружия "Талибану" афганской полицией был даже заснят на видео и показан по "Би-Би-Си".
Вероятно, наиболее серьёзным из предположительных фактов сотрудничества полицейских с повстанцами являлось покушение на президента Хамида Карзая, принимавшего военный парад в Кабуле, в апреле 2008 года. Кроме того, существуют определённые свидетельства причастности сотрудника афганского МВД к нападению на кабульский отель "Серена" в январе 2008 года. В июне 2010 года был арестован афганский бригадный генерал, обвинённый, в том числе, и в сотрудничестве с повстанцами. Это пока наиболее высокопоставленный служащий афганских силовых структур, задержанный за сотрудничество с "Талибаном".
Инструкторы ОМНА и Международные силы содействия безопасности полагают, что некоторые операции были поставлены под угрозу в связи с внедрением талибов в ряды афганской полиции. В Гельманде полицейских не допускали до участия в разработке планов операций, чтобы избежать случаев предупреждения талибов. Часто свидетели сообщали о случаях сотрудничества афганской полиции с талибами, или, по меньшей мере, пассивного допущения деятельности повстанцев.
Кроме того, известны сообщения о содействии талибам со стороны полицейских в проведении атак против американских подразделений. Нередко инициативные служащие афганской полиции утверждают, что они одиноки в борьбе с повстанцами и выбраны в качестве объекта атак, в то время как ближайшие полицейские участки уезда оставлены в покое.
Дипломатические источники отмечали, что даже на севере страны сделки между полицией и "Талибаном" могут представлять проблему, как, к примеру, в случае пограничной полиции уезда Альмар, граничащего с Центральной Азии. Высокопоставленные сотрудники МВД признают, что в некоторых областях могут действовать неформальные перемирия с вооружённой оппозицией. Даже если число лиц, причастных к худшим происшествиям (убийство иностранных военных), было небольшим, случается, что расследование выявляет большое число соучастников. После гибели пяти британских солдат в Над-Али в ноябре 2009 года была проведена крупная чистка рядов полиции уезда, в результате чего на службе осталось только 30 из 150 полицейских. В 2010 году в уезде Нава произошёл раскол между сторонниками и противниками начальника полиции данного уезда, обвинённого в связях с "Талибаном". Четверо из примерно ста полицейских, критиковавших своего начальника, были убиты при неясных обстоятельствах в считанные дни. В итоге совет и глава уезда вынудили начальника полиции уйти с поста.
В рядах Афганской национальной армии случаи сотрудничества с оппозицией более редки, но известно, что отдельные военнослужащие АНА поддерживают связи с повстанцами, как и некоторые сотрудники афганской разведки. Кроме того, предполагается, что взаимодействие с повстанцами широко распространено среди гражданских служащих, в частности, на уровне уездов. Сами талибы утверждают, что выплачивают служащим вторую зарплату, более высокую, чем государственная, в обмен на сотрудничество.
Если случаи дезертирства из армии в ряды повстанцев кажутся редкими, они несколько более распространены в случае с полицией. В декабре 2010 года пресс-секретарь МВД сообщил о росте числа случаев дезертирства из полиции, в особенности, когда подразделения МВД Афганистана направляют в области, находящиеся под сильным контролем повстанцев.
Отдельную проблему, на которую, по имеющимся данным, обращает внимание генерал Аллен, представляет местная полиция – сила, сформированная в прошлом году и фактически состоящая из отрядов местного ополчения, в лучшем случае находящаяся под слабым контролем полиции. К настоящему времени уже сообщалось о ряде серьёзных случаев нарушения дисциплины ополченцами, также как и о нескольких фактах внедрения в ее ряды повстанцев.
Многие служащие МССБ и младшего эшелона дипломатического корпуса считают, что процесс передачи ответственности за поддержание безопасности приведёт к серьёзным затруднениям, если не произойдёт существенное исправление нынешнего курса. Генерал Аллен также, вероятно, испытывает сомнения по этому поводу, поскольку он принял решение о пересмотре критериев для осуществления передачи провинций и приводил доводы в пользу включения некоторых "сложных" провинций - как средства проверки возможностей афганских служб правопорядка. Ранняя проверка эффективности АНА и афганской полиции должна позволить МССБ и ОМНА вмешаться в ситуацию и устранить выявленные недостатки.
Тем не менее, на ранней стадии переговоров об изменении условий процесса передачи вскоре выяснилось, что афганская сторона не так сильно заинтересована в ранней передаче, как МССБ. Напротив, летом 2011 года афганцы выражали решительное нежелание принимать ответственность за безопасность в некоторых беспокойных провинциях.
Ещё одной проблемой, должно быть, добавляющей беспокойства генералу Аллену, является отсутствие явного прогресса по мере прохождения афганскими военными и полицейскими курса обучения у инструкторов ОМНА. Как было сказано ранее, фактическая боеспособность афганских служб правопорядка даёт повод для споров. Даже если генерал Аллен не может достичь согласия со своими афганскими коллегами по этому вопросу, его подчинённые предоставляют ему информацию, которая создаёт не вселяющую надежды картину. По данным на сентябрь 2011 года, способным действовать независимо от сил МССБ был сочтён только один батальон афганской армии и ни одно из подразделений афганской полиции, несмотря на 10 лет подготовки и обучения. Когда летом 2011 года военным подразделениям АНА было поручено несколько усилить боевую активность, то сразу возросло число потерь, а также очень резко повысился уровень самовольного оставления службы, достигший 35% в год.
Если генералу Аллену удастся изменить очерёдность элементов передачи ответственности, ему, очевидно, следует иметь возможность проверить практические способности афганских служб правопорядка и, что важней всего, наглядно обосновать необходимость изменений программы передачи ответственности за поддержание безопасности в провинциях Афганистана национальным силам.
Тем не менее, новой проблемой станет вопрос о том, как выявить имеющиеся упущения. Для выполнения этой задачи генералу Аллену потребуется сотрудничество с его афганскими коллегами, которые с высокой вероятностью будут искать корень трудностей в различных причинах. Очевидно, вместо того, чтобы относить неудачи на счёт склонности Кабула назначать офицеров, ориентируясь на их преданность и уступчивость по отношению к руководству, а не на заслуги и умения, афганцы, скорее всего, вновь поднимут вопрос о нехватке тяжёлой техники у армии и полиции. Они будут отстаивать мнение, что недавно принятое США решение о сокращении финансового вклада в развитие афганских служб охраны правопорядка ещё в большей степени затруднит выявление упущений в программе подготовки личного состава и командиров АНА и полиции.
Сокращение объемов финансовой поддержки США, возможно, вынудит афганцев принять строгие меры борьбы с коррупцией и растратами. Однако это также уменьшит возможности влияния стран НАТО на афганские власти. Для того, чтобы афганцы и НАТО сплотились, по меньшей мере, до уровня, требуемого для введения необходимых изменений в программу подготовки сил безопасности Афганистана и для эффективной организации процесса передачи ответственности, требуется весьма тонкая дипломатия.
Основной задачей, которую следует решить, является формирование нового офицерского состава афганской армии и полиции. Поскольку до 2011 года для её выполнения было приложено не так много усилий, потребуется принятие качественно новых мер, направленных на обучение достаточного числа новых офицеров.
В настоящее время для реализации этой задачи не разработан план. Для его создания и претворения в жизнь, вероятно, потребуется несколько месяцев и, что наиболее важно, дополнительные средства. Возможно, единственным вариантом действий станет отправка большого числа афганских курсантов за границу. Но обучение сможет принести плоды только спустя годы. Кроме того, вызывает беспокойство возможное нежелание стажёров возвращаться в Афганистан, вследствие чего они могут либо попросить убежища, либо просто скрыться, как уже случалось ранее.
|