Никто не ожидал, что конфликт в Ливии так затянется - генсек Организации исламского сотрудничества Экмеледдин ИХСАНОГЛУ

Фото www.islamnews.ru 

Интервью генерального секретаря Организации исламского сотрудничества Экмеледдина Ихсаноглу ИТАР-ТАСС в преддверии обсуждения вопроса о вступлении Палестины в ООН.

- Как вы расцениваете состоявшуюся в пятницу, 23 сентября, подачу главой Палестинской национальной администрации Махмудом Аббасом официальной заявки на вступление Палестины в ООН в качестве полноправного члена?

- Я считаю это историческим моментом и моментом истины. Я испытываю гордость и признательность за то, что мне представилась возможность быть здесь в это время. Президент Палестины потребовал предоставления права, в котором ей так долго отказывали. В 1947 году /ООН/ было принято решение о создании двух государств - и Россия, Советский Союз была одним из тех, кто поддержал это решение. Одно государство было создано и с тех пор существует и процветает, а другому народу было отказано в праве создать свое государство. И вот почти шесть десятилетий спустя он впервые заявляет о том, что он хочет иметь собственное государство. И мне кажется, что мы не можем отказать ему в этом праве.

- Каковы, по вашему мнению, перспективы вступления Палестины в ООН? Реалистично ли ожидать, что Совет Безопасности предоставит палестинцам это право? Или же им придется обратиться непосредственно в Генеральную Ассамблею, чтобы получить как Ватикан статус государства- наблюдателя в ООН?

- Чего мы действительно хотим, так этого полноправного членства в полном объеме, полученного через Совет Безопасности ООН. К этому сводятся наши желания и чаяния. И мы рассчитываем на это. Мы не думаем, что это будет угрожать чьим-либо интересам - в первую очередь народа Израиля, евреев, живущих в разных странах. Напротив, это будет направлено им во благо. Поскольку, когда есть полноправное государство со своей конституцией и суверенитетом, оно будет находиться под контролем своих субъектов, своих граждан и это будет служить гарантией от неконтролируемых актов терроризма и экстремизма. Я в самом деле не считаю, что вступление Палестины в ООН направлено каким-либо образом против интересов Израиля и других государств. Оно лишь создает более благоприятные условия для переговоров. Но я бы не хотел высказываться по поводу того, как будут развиваться события в Совете Безопасности, поскольку процесс пока идет.

- Если говорить о ситуации на Ближнем Востоке в целом,то какова роль ОИС в продвижении мира и стабильности в этом районе?

- В декабре 2005 года мы провели чрезвычайную встречу в верхах в Мекке, и там мусульманский мир единогласно утвердил документ под названием "10-летняя программа действий". В нем содержался призыв преобразовать мусульманский мир в более либеральное, более демократическое общество. Он содержит призыв к надлежащему управлению, к верховенству закона, к соблюдению прав человека, к борьбе против коррупции. Все эти задачи были закреплены в рассчитанной на 10 лет программе действий. И если вы изучите наш устав, который был одобрен в 2008 году, вы обнаружите, что он направлен на защиту всех этих ценностей. Таким образом у нас уже было моральное обязательство, вытекающее из этих двух имеющих обязательную силу документов, обратиться к призывом осуществить демократизацию и либерализацию общества /в мусульманских странах/ и положить конец диктаторским режимам. Получилось так, что часть мусульманского мира, расположенная в Северной Африке и на Ближнем Востоке, осталась за рамками исторического контекста. С перестройкой, гласностью, падением берлинской стены, крушением коммунизма изменился весь мир. Россия, считавшаяся бастионом коммунизма, марксизма, стала демократической страной. Восточная Европа, Юго-Восточная Европа, Латинская Америка, азиатские и африканские страны, Киргизия и Средняя Азия пошли по этому пути. Единственным местом, которое осталось нетронутым, оказался регион Северной Африки и Ближнего Востока. И сейчас наступил момент, когда этим народам надо присоединиться к историческому процессу и стать такими, как остальные. Почему этим народам отказывают в демократической форме правления, в участии в политическом процессе, в правлении большинства, в верховенстве закона, почему ими правит один человек или группа людей, почему у них нет законодательных органов, которые бы могли закрепить в этих странах основные права и свободы? Все это очень серьезные вопросы. Почему этими странами правят диктаторы на протяжении 30, 40, 60 лет? Все это было анахронизмом. Теперь у наступило время, которое открывает большие возможности. Процесс пошел и распространяется повсюду. События, которые начались в Тунисе, пошли по иному пути, чем в Египте. То же самое можно сказать о событиях в Египте и в Ливии. Все это вызывают у меня надежду и я поддерживаю этот процесс. Вчера у меня была встреча с министром иностранных дел Ливии, который выразил признательность ОИС, оказавшейся первой международной организацией, поддержавшей повстанцев в их борьбе против диктаторского режима. Мы действовали, руководствуясь нашим моральным долгом и убежденностью в правоте нашего дела.

- Учитывая, что все эти вопросы поднимались в Декларации 2005 года, для вашей организации и для вас лично, видимо, не были полной неожиданностью события, которые произошли в Ливии, а до этого - в Египте и Тунисе?

- Нет, одно вовсе не подразумевает другого. То, что произошло в Индонезии, а потом в Египте и в других странах, действительно было для нас неожиданностью. Большой неожиданностью для нас, конечно, было то, что произошло в Тунисе. Я как человек, который внимательно отслеживал ситуацию в этих стран, знал их культуру, народ, историю и события, ожидал, что Тунис станет первой из стран, которая добьется демократии. Из-за социально- экономических параметров. У них был самый многочисленный средний класс, к которому относилось около 70 проц населения. Кроме этого были такие факторы, как образованность, социальная защищенность, урбанизм, и т.д. Поэтому я рассчитывал, что эта страна перейдет к демократии, но не революционным путем. Я рассчитывал, что конец режима придет иначе, и когда тогдашний президент по той или иной причине лишится власти, следующий президент будет в меньшей степени диктатором, чем предыдущий. И он сможет разрешить больше свободы и Тунис будет к этому готов. Частично я был прав, потому что Тунис действительно стал первой страной, пережившей эту трансформацию. Но другая часть моего анализа оказалась неверной, потому что я не ожидал восстания. Когда все это случилось в Тунисе, люди в Египте, самой большой по населению арабской стране, с ее политическим и культурным весом, заявили: ну что же, раз это могут сделать тунисцы, то мы просто обязаны это сделать. Мы - лидеры арабского мира и именно мы должны сделать это. И они сделали это. Конечно, события развивались там по другому пути. Если посмотреть на то, как развивались события в Тунисе, то я считаю, что это был правильный курс. Там была политическая трансформация, конституция; когда президент бежал, полномочия приняли на себя парламент и вице-президент, который был провозглашен и.о. президента в соответствии с конституцией. И они разработали программу преобразований, которая носила цивильный характер. Но в Египте была использована иная формула, при которой президент, вынужденный отказаться от власти, передал ее армии, минуя конституционные каналы. В этой формуле не были задействованы ни парламент, ни конституционный суд. И в этом самая большая разница между Тунисом и Египтом.

- В какой степени события в Ливии соответствовали вашим ожиданиям? Предвидели ли вы такой исход или же он был для вас полной неожиданностью?

- Зная этот режим, где 40 лет правил один человек и правил очень жестоко, я ожидал этого. И когда там начали разворачиваться события и люди в восточных провинциях начали требовать либерализма, демократии и свободы, мы ожидали некоторых проблем. Мы вовсе не рассчитывали, что он /Каддафи/ отдаст власть, но я не ожидал, что на это уйдет так много времени. Никто не ожидал, что это так затянется. Мы рассчитывали, что режим рухнет быстрее. Большая разница между Ливией и двумя ее соседями /Тунисом и Египтом/ заключается в том, что там нет мощного среднего класса, и там сохраняется племенная структура общества. Ливия - очень большая страна с гигантской территорией и ее население очень разбросано. В добавление к этому там отсутствуют какие-либо институты. Каддафи не создал никаких институтов и разрушил все институты, существовавшие до него. Еще один фактор заключается, в том, что ливийцы не настолько образованы как тунисцы и египтяне. Поэтому они не так часто используют социальные сети, в том числе "Фейсбук" и "Твиттер".

- Некоторые на Западе пытаются представить ислам или же, как они говорят, исламизм, проявлением терроризма. Как ваша организация пытается бороться с такими представлениями? Предпринимаете ли вы какие-нибудь совместные акции с христианскими организациями на Западе? Идет ли диалог между двумя великими религиями?

- Наша проблема - в неверных представлениях. Ислам - религия, которая не имеет ничего общего с различными "измами". Такого понятия, как исламизм, просто не существует. Помимо ислама-религии, есть культурный ислам, цивилизационный ислам, который существует 14 веков и простирается от Волги и Урала до Средней Азии, от Юго- Восточной Азии до Турции, Марокко, Йемена, Сенегала. Это все части исламского мира, но культура ислама там везде разная, хотя есть и общее. Поэтому нельзя говорить о каком- то "изме" . Ислам это не марксизм, или ленинизм, или капитализм, или маоизм, фашизм, нацизм. Так что это и религия, и культура, и цивилизация. Если же взять радикалов и экстремистов, то кто утверждает, что они делают это во имя ислама? Когда здесь, в США, пастор заявил, что он намерен сжечь коран, это вызвало много шума. Но разве можно утверждать, что он сделал это, потому что ему приказала это сделать его церковь? Или же что это было сделано во имя христианской религии. Нельзя этого утверждать. Когда норвежский парень убивает 77 человек, при этом ненавидя ислам, демонизируя ислам, и он утверждает в своих писаниях, что сделал это во имя христианской веры, это невозможно. Мы должны стремиться увидеть полную картину. Если кто-то заявляет, что он убил кого-то во имя ислама, то почему бы его не спросить: кто дал тебе полномочия убивать от лица той или иной религии? Если не ответить на этот основополагающий вопрос, то тогда все эти представления неверны.

ОИС начала отслеживать ксенофобию, и регулярно, в том числе на месячной и годовой основе, публикует доклад под названием "Исламофобия" с подзаголовком "Нетерпимость и дискриминация против мусульман".

Что же касается диалога с христианской церковью, то он идет постоянно и на очень многих уровнях, и мы все признательны за это. Наша позиция очень ясна - нам нужно больше, чем это. Нам необходимо историческое примирение между исламом и христианством в особенности.

- Расскажите о ваших отношениях с Россией. Есть ли у вас совместные проекты?

- Мы довольны теми хорошими отношениями, которые у нас сложились с Россией. Я горжусь тем, что именно я как генеральный секретарь открыл дверь России в ОИС, где она теперь имеет статус наблюдателя. Я считаю это одним из самых важных решений за всю мою карьеру. Я уверен, что это было хорошо принято и по достоинству оценено российским руководством. В качестве генерального секретаря ОИС я побывал в России дважды - один раз, когда президентом был Владимир Путин, и второй раз - когда президентом был Дмитрий Медведев. Мы поддерживаем очень хорошие контакты, проводим политические консультации и поддерживаем расширение культурного и экономического сотрудничество между Россией и мусульманским миром. В ходе наших переговоров мы обсуждаем вопросы, затронутые в нашей беседе, и, конечно же, мы затрагиваем актуальные проблемы, включая палестинскую. 

- Как вы расцениваете решение Владимира Путина баллотироваться на пост президента РФ в 2012 году?

- Я очень доволен этим решением. Оно означает, что два моих хороших друга, которых я считаю личными друзьями, будут во власти, и этот дуэт будет работать очень гармонично, чтобы снова превратить Россию в современную, мощную нацию, которая займет подобающее ей место в мире. Наша организация будет счастлива продолжать развивать наши отношения, которые начались, когда президентом России был Путин, и продолжились при президенте Медведеве. Мы будем очень рады продолжить наше сотрудничество при новой администрации. Мы желаем им обоим успеха. Я лично желаю им успеха. Я желаю народу России, россиянам всех вероисповеданий - христианам, мусульманам и другим - процветания и прогресса при новом руководстве.

Владимир Кикило (ИТАР-ТАСС, Нью-Йорк)