Бильдерберг 2011: Новый мировой порядок Рокфеллера и «первосвященники глобализации»

Целью глобальной элиты, возможно наиболее ярко представленной Бильдербергом, отнюдь не является  спасение американской  империи от коллапса, и не допущение возвышения [какой-либо] новой империи; а скорее устроить коллапс американской империи ради совершенно новой системы глобального управления.

Какие вопросы решались на ежегодной встрече Бильдербергского клуба в 2011 году, что стоит на повестке дня у глобальной элиты в настоящий момент, а также наиболее  подробное освящение основных направлений  деятельности данной организации, рассказывает   статья   Эндрю Гэвина Маршалла  с сайта  globalresearch.ca, перевод которой с нашими небольшими комментариями мы предлагаем вашему вниманию.

Утверждения, что мы стремимся к единому мировому правительству несколько преувеличены, но не полностью несправедливы. Те наши коллеги по Бильдербергскому клубу, чувствуют, что мы не можем дальше продолжать бесконечные войны друг с другом, убивать людей, и оставлять миллионы людей без крыши над головой. Поэтому мы думаем, что единое всемирное сообщество было бы хорошим делом.[1]

- Дэнис Хили (Denis Healey),  член руководящего комитета Бильдербергской группы.

Основание Бильдербергской группы

Бильдербергская Группа, основанная в 1954,  была создана в Нидерландах как тайный клуб, который собирается один раз в год, и состоящий примерно из 130 представителей политической, финансовой, военной, академической, медиа элиты из Северной Америки и Западной Европы в качестве «неформальной сети влиятельных людей, которые могли бы консультировать друг друга конфиденциально и в частном порядке».[2]

Постоянные участники включают руководителей или председателей советов директоров некоторых из крупнейших мировых корпораций, нефтяных компаний таких, как  Royal Dutch Shell, British Petroleum, или  Total, европейских монархов, международных банкиров, таких как Дэвид Рокфеллер, президентов, премьер-министров и руководителей основных мировых банков [3].

Бильдербергская Группа   действует как «скрытный глобальный мозговой центр»,  первоначальная цель которого была наладить связи правительств и флагманов экономики Европы и Северной Америке во времена Холодной войны. [4]

В начале 1950х, высшие представители европейских элит  сотрудничали с избранными Американскими элитами, для того, чтобы сформировать Бильдербергскую Группу  с целью соединения вместе самых влиятельных людей по обеим сторонам Атлантики, для  продвижения дела «атлантизма» и «глобализма». В список участников входили ведущие политики, международные бизнесмены, банкиры, руководители научно-исследовательских центров и фондов, топ ученые и университетские лидеры, дипломаты, медиамагнаты, высокопоставленные военные, Бильдербергский клуб включал в себя  также несколько глав государств, монархов,  высокопоставленных сотрудников разведки, в том числе высокопоставленные чиновников из ЦРУ, которое, собственно говоря, было главным финансистом  первой встречи в 1954 году.[5]

В число европейских основателей Бильдербергской группы входили Джозеф Ретингер (Joseph Retinger) и принц Бернард (Prince Bernhard) из Нидерландов. Принц  Бернард,  кстати, за три года до его женитьбы на голландской королеве Юлиане, до 1934 года был членом нацистской партии,  а также работал в немецком промышленном гиганте, I.G. Farben, производителе газа «Циклон-Б», используемого в концентрационных лагерях. [6]

Дэвид Рокфеллер. фото globalresearch.ca

С американской стороны, среди тех, кто был наиболее известен, в формировании Бильдербергской группы участвовали: Дэвид Рокфеллер (David Rockefeller), Дин Раск (Dean Rusk), высшее должностное лицо   Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations) который был тогда главой Фонда Рокфеллера), Джозеф Джонсон (Joseph Johnson), еще один лидер Совета, который был главой Фонда Карнеги и Джон Дж. Макклой (John J. McCloy), высший руководитель Совета, который  в 1953 году стал председателем Chase Manhattan Bank и был также председателем Совета Фонда Форда.

Тот факт, что крупные американские фонды – Рокфеллера, Карнеги и Форда – играли ключевую роль в происхождении Бильдербергской Группы не простое совпадение. Эти Фонды, с момента их основания в начале 20 века, были центральными учреждениями в построении консенсуса среди элит, а также разрешения противоречий во   властных структурах. Попросту говоря, они стали двигателями социальной инженерии: как для элитных кругов в частности, так и для общества в целом. Профессор Роберт Ф. Арнове (Robert F. Arnove) писал в своей книге «Благотворительный и культурный империализм» (Philanthropy and Cultural Imperialism):

Фонды, подобные фондам Карнеги, Рокфеллера, Форда имеют разлагающее влияние на демократическое общество, они представляют собой нерегулируемую и неподдающуюся учету концентрацию власти и богатства, которые покупают таланты, формируют  мотивацию и, по сути, устанавливает повестку дня, всего того, что удостаивается общественного внимания. Они служат в качестве  тормозящих структур, задерживая и предотвращая более радикальные, структурные изменения. Они помогают поддерживать экономический и политический порядок в международных масштабах, что приносит пользу лишь  правящему классу [….] это система, которая … работает против интересов меньшинств, рабочего класса и народов третьего мира. [8]

Эти фонды являлись центральными фигурами при продвижении идеологии «глобализма», они заложили основу для таких организаций, как Совет по Международным Отношениям и Бильдербергская Группа. Фонд Рокфеллера, в частности, поддерживал ряд организаций, которые продвигали философию «либерального  интернационализма», целью которого являлось:

Поддержка внешней политики в рамках идеологии нового мирового порядка, которая представляла Соединенные Штаты  ведущей державой — программа, которая характеризовалась самим Фондом Рокфеллера, как «бескорыстная», «объективная» и даже «неполитическая»… Строительство нового интернационального консенсуса, требовало сознательного, целенаправленного финансирования, как частных лиц, так и организаций – всех тех, кто сомневался и подрывал основы «старого порядка» при одновременном  продвижении идеи «нового» [9].

Крупные фонды финансируются и создаются не только политически ориентированными институтами, такими как аналитические центры, но они  также играют ключевую роль в организации   университетов и  образовательных учреждений,  в частности, изучения «международных отношений».[10] Влияние фондов на  образование  и университеты и, таким образом, на «знания» сами по себе, является беспрецедентным. Как отмечается в книге «Благотворительный и культурный империализм»:

«Сила фондов заключается не том, чтобы диктовать, что должно  изучаться. Их сила состоит в определении профессиональных и интеллектуальных параметров, в определении того, кто будет получать поддержку, в изучении жизненно важных тем и вопросов. Поэтому власть фондов заключается в том, что они предлагают определенные виды деятельности, в которых они заинтересованы, и которые готовы поддерживать. Как отметил политолог и экономист Гарольд  Ласки (Harold  Laski), что «фонды не контролируют, просто потому, что в прямом и простом смысле этого слова, им нет необходимости это делать. Им достаточно только указать   сферу, интересующую их, в результате чего  целый университетский мир   обнаружит тот факт, что это непременно будет означать, что его интеллектуальный компас всегда будет тяготеть именно в эту сторону».[11]

Основные благотворительные фонды, созданные Американскими промышленными  «разбойными баронами» и банкирами, вопреки их заявленным целям, были созданы не на благо человечества, но в интересах элиты банкиров и промышленников – в качестве чрезвычайно эффективного средства  социальной инженерии.

Через банки, этих могущественные семьи контролировали мировую экономику; через мозговые центры, им удается управлять политическими и внешнеполитическими ведомствами, а через фонды, они манипулируют самим обществом в соответствии с их собственными планами и интересами. Через эти фонды, элиты получили возможность формировать процессы, идеи и образовательные учреждения, что обеспечивает их постоянную гегемонию над обществом посредством производства и контроля над знаниями. Учебные заведения готовят  будущую элиту для правительственных структурах, экономики, науки и других профессиональных сред, а также производят ученых, которые и являются основными участниками аналитических центров, таких как  Бильдербергская Группа.

Частные фонды эффективно стирают границы между публичным и частным  сектором, одновременно влияя на разделение этих областей в изучении социальных наук. Эта пограничная эрозия между публичными и приватными сферами «привносит феодальные элементы к нашей (якобы) демократии, однако ей ничто не противостоит, никто не протестует против такого положения вещей, на этот факт  не обращает внимания из политической элиты или социологов практически никто».[12]

Збигнев Бжезинский, стратег в области внешних отношений, бывший директор Совета по международным отношениям, член Бильдербергской группы и, вместе с Дэвидом Рокфеллером сооснователь Трехсторонней Комиссии, написал, что размытие границ «способствует мировому доминированию Соединенных Штатов». (Не соединенных Штатов, а представителей элитных финансовых группировок, выбравших местом базирования эту страну. Anvictory.org)

Подобно тому, как американские подходы постепенно пронизывают мир, это создает более благоприятные условия для непрямой и, кажущейся добровольной, американской гегемонии. И, подобно случаю с внутренней американской системой, эта гегемония включает в себя сложную структуру блокирующихся между собой организаций и процедур, созданных для того, чтобы генерировать консенсус и затенять асимметрию во власти и влиянии.[13]

В 1915 году  Конгрессом США было проведено расследование деятельности филантропических фондов, которое называлось Комиссия Уолша (Walsh Commission), которое  в своих выводах предупреждало, что «сила богатства способна подавить демократическую культуру и политику»[14]. Финальный отчет комиссии Уолша, «предположил, что весьма вероятно, что фонды преследуют свои собственные задачи в обществе, а не задачи общества».[15] В этом контексте, мы можем придти к пониманию, что эволюция Бильдербергской группы как интернационального мозгового центра,  имеет своей целью  конструирования консенсуса и закрепления идеологии внутри элиты.

Со своих первых встреч, члены клуба сосредоточились на следующих обширных областях, остававшихся центром дискуссий и на последующих встречах: коммунизм и СССР; зависимые области и люди за границей; экономическая политика и проблемы; Европейская интеграция и Европейское оборонительное сообщество.[16]

Почти каждый американский участник Бильдербергских встреч также являлся членом Совета по Международным Отношениям. Среди наиболее заметных членов Бильдербергской Группы с самого начала были: Дэвид Рокфеллер, Дин Раск (Dean Rusk), Джон Маклой (John J. McCloy), Джордж Макги (George McGhee), Джордж Болл (George Ball), Уолт Уитман Ростоу (Walt Whitman Rostow), Макджордж Банди (McGeorge Bundy), Артур Дин (Arthur Dean), и Пол Нитц (Paul Nitze). Как писал политический социолог Стефен Гилл ( Stephen Gill), «в американском секторе доминировали интересы Рокфеллера».[17]

В Бильдербергской группе определенно присутствовали интересы и Ротшильда: Эдмонд Де Ротшильд был членом Руководящего Комитета, а Франко Бернабе, вице-председатель «Ротшильд Европа», в настоящее время входит в число членов Руководящего Комитета,[18] интересы Рокфеллера, тем не менее,  кажутся почти доминирующими. (Мы считаем, что влияние группы Ротшильда, сознательно преуменьшается и уводится в тень, между тем есть основания полагать, что влияние Ротшильдов в 20 и 21 веках не только не уменьшилось, но даже возросло, однако стало менее заметным для непосвязенных. Anvictory.org)

Мало того, что Дэвид Рокфеллер является единственным частным лицом из всех членов Консультативной группы Руководящего комитета, но близкие доверенные лица Рокфеллера давно входили в Руководящий комитет и были связан с организацией, такие как: Шарон Перси Рокфеллер (Sharon Percy Rockefeller); Джордж Болл, который долго время руководителем в Совете по Международным Отношениям, который также был заместителем госсекретаря по экономическим вопросам в администрациях Кеннеди и Джонсона; Генри Киссинджер, давний помощник Рокфеллера и американский имперский стратег; Збигнев  Бжезинский, который стал одним из основателей Трехсторонней комиссии совместно с Дэвидом Рокфеллером; Джозеф Э. Джонсон, бывший сотрудник Госдепартамента США и президент фонда Карнеги за Международный Мир; Джон Дж. Макклой, бывший председатель Совета по международным отношениям (заменен на Дэвида Рокфеллера), бывший помощник министра обороны, председатель Chase Manhattan Bank (где он был сменен Дэвидом Рокфеллером), бывший попечитель Фонда Рокфеллера, председателя Фонда Форда, и президент Всемирного банка Джеймс Вулфенсон –  бывший президент Всемирного банка и попечитель Фонда Рокфеллера.

Одним из действующих членов руководящего комитета, который выступает не только в роли представителя   интересов Рокфеллеров, но и все распространяющегося влияния и роли крупных фондов, является Джессика Т. Мэтьюз (Jessica T. Matthews). Она является президентом Фонда Карнеги за Международный Мир, которые действовал в интересах Совета Национальной Безопасности при Збигневе Бжезинском, была старший научным сотрудником Совета по Международным Отношениям (где Дэвид Рокфеллер остается, в роли почетного председателя), является членом Трехсторонней Комиссии, попечителем Фонда Рокфеллера, также работала  в советах директоров Института Брукингса (Brookings Institution), фонда братьев Рокфеллеров и Джойс Foundation (Joyce Foundation ).

Бильдербергский клуб и Европейский Союз

Джозеф Ретингер (Joseph Retinger), один из основателей   Бильдербергского клуба, был также одним из первых архитекторов европейского общего рынка и ведущим интеллектуальным чемпионом европейской интеграции. В 1946 году, выступая в  Королевском  институте международных отношений (Royal Institute of International Affairs), британском аналоге  Совета  по Международным Отношениям, он сказал, что Европе, для создания федеративного союза европейских стран, необходимо «отказаться от части своего суверенитета». Ретингер был основателем европейского движения (EM), лоббирующей организации, занимающейся созданием Федеральной Европы. Ретингер обеспечивал финансовую поддержку Европейского движения со стороны влиятельных американских финансовых институтов, таких как Совета по Международным Отношениям и Рокфеллеров. [19] Важно также отметить, что после Второй Мировой войны, основные финансы в Совет по Международным Отношениям пришли из Корпорации Карнеги, Фонда Форда и, в особенности, Фонда Рокфеллера.[20]

Кроме Ретингера, основателя Бильдербергской Группы и Панъевропейского Движения, другим идеологическим основателем евроинтеграции был Джин Монне (Jean Monnet), кто основал Комитет Действия (Action Committee) Соединенных Штатов Европы (ACUE), организацию, чья цель была — продвижение Европейской интеграции, и он был также главным движущим лицом и первым президентом Европейского Угольного и Стального Сообщества (ECSC), предшественника Европейского Общего Рынка. [21]

Рассекреченные (в 2001 году) документы  показывают, что «американское разведывательное сообщество в 50-е и 60-е годы проводило специальную кампанию, чьей целью было  подтолкнуть объединение Европы. Оно финансировало и направляло Европейское федералистское движение».[22] Эти документы открыли, что «Америка прилагала  массу закулисных усилий, чтобы затолкать Британию в Европейское государство». (На наш взгляд довольно спорное утверждение – мы считаем, что в реальности дело обстояло совсем наоборот anvictory.org).

Один меморандум, датированный 26  июлем 1950 года, давал инструкции к кампании, которая должна была способствовать созданию полнофункционального Европейского парламента. Документ подписан генералом Уильямом Дж. Донованом (William J Donovan), бывшего во время Второй Мировой войны главой Управления Стратегических Служб, предшественника ЦРУ. В дальнейшем, «главным инструментом Вашингтона, по формированию европейской повестки дня был Американский Комитет за единую Европу, созданный в 1948. Его председателем был Донован,  якобы к тому времени частный юрист», а вице-президентом был Аллен Даллес (Allen Dulles), который в 50-е годы был директором ЦРУ. Совет включал Уолтера Беделла Смита (Walter Bedell Smith), первого директора ЦРУ, и целый ряд, бывших сотрудников и руководителей ОСС (OSS), из которых часть работала то непосредственно в структурах ЦРУ, то [какое-то время] вне этой организации.

Эти документы показывают, что  ACUE, финансировавшее Европейское Движение, являлось важнейшей федералистской организацией в послевоенные годы». Интересно, что «такие вожди панъевропейского движения, как Ретингер, Роберт Шуман, и бывший бельгийский премьер-министр Поль-Генри Спаак (Paul-Henri Spaak) – все считались наемными работниками у их американских спонсоров. Роль США, в процессе просматривается как классическая тайная операция. Финансирования ACUE шло со стороны фондов Форда и Рокфеллера, а также со стороны бизнес структур, близко связанных с американским правительством». [23]

Европейское Угольное и Стальное Сообщество (European Coal and Steel Community), было основано в 1951 году и в него вошли  Франция, Западная Германия, Италия, Бельгия, Люксембург и Нидерланды. Недавно раскрытые документы заседаний Бильдербергского совещания 1955 года, показывают, что главной темой дискуссии был «Европейский союз», и что «дискуссия одобрила полную поддержку идеи интеграции и унификации от представителей шести наций, входящих в Европейское Угольное и Стальное сообщество, присутствующих на конференции».

В дальнейшем, «выступающий от Европы выразил озабоченность необходимостью прихода к общей валюте и отметил, что с его точки зрения эта необходимость влечет  за собой необходимость центральной политической власти». Интересно, что «представитель Соединенных Штатов подтвердил, что США не ослабили своей горячей поддержки идеям интеграции, несмотря на то, что в самих США наблюдалось значительные расхождения во взглядах относительно того, как этот энтузиазм нужно выражать. Другой участник со стороны Соединенных Штатов убеждал своих европейских друзей идти вперед по пути унификации Европы с меньшим акцентом на идеологические стороны и,  кроме всего, быть практичными и работать быстро». [24]  Таким образом, на совещании 1955 год, в качестве главной повестки дня было установлено создание Европейского общего рынка. [25]

В 1957 году, двумя годами позже, было подписано Римское соглашение, которое создало Европейское Экономическое Сообщество (ЕЭС), также известное как Европейское Сообщество. На протяжении десятилетий, множество других было подписано соглашений, и к Европейскому Сообществу присоединились новые члены. В 1992 году было подписано Маастрихстское соглашение, которое создало Европейский Союз и вело к созданию Евро.

Европейский Валютный Институт  был создан в 1994, Европейский Центральный Банк основан в 1998, а Евро запущено в оборот в 1999 году.  Этьен Давиньон (Etienne Davignon), председатель Бильдербергской Группы и бывший еврокомиссар, в марте 2009 года открыл, что введение Евро обсуждалось и планировалась на Бильдербергских конференциях. [26]

Европейская Конституция (переименованное в Лиссабонское соглашение) была движением навстречу  европейскому супергосударству, создавая посты министра иностранных дел ЕС, и вместе с этим, координируя внешнюю политику, фактически передавая  Британии право представлять все государства члены ЕС в Совбезе ООН,  побуждая страны «активно и безоговорочно» следовать внешней политике ЕС; создавать каркас, для создания оборонной политики ЕС, в качестве придатка к НАТО, или же отдельной структуры; создать европейскую систему юстиции, включающую «минимальные стандарты в определениях правонарушений и вынесения приговоров» и выработке общей политики относительно предоставления убежища и иммиграции; оно также передавало бы ЕС, власть «гарантировать координацию политики экономики и занятости»,  причем европейские законы, главенствовали бы над законами всех государств-членов, таким образом, превращая государства — члены в простые провинции, в рамках централизованной федеральной государственной системы. [27]

Эта конституция была главным образом написана Валери Жискар Д’ Эстеном (Valéry Giscard d’Estaing), президентом Французской Республики с 1974 по 1981 год. Случилось так, что Жискар Д’ Эстен является членом Бильдербергской группы, Трехсторонней Комиссии, а также близким другом и соавтором Генри Киссинджера.

Это соглашение, принятое в 2009 году, создало пост Президента Европейского Совета, который представлял бы ЕС на мировой арене и управлял бы Советом, который определяет политическое направление ЕС. Первым президентом Европейского Совета стал Герман Ван Ромпи (Herman Van Rompuy), бывший Премьер Министр Бельгии. 12 ноября 2009 года, состоялась небольшая Бильдербергская встреча, которую устраивал виконт Этьен Давиньон (Etienne Davignon), председатель Бильдербергской группы, которая включала «международных политиков и промышленников», в числе которых был  Генри Киссинджер.

Герман  Ромпи «присоединился к Бильдербергской сессии, чтобы осветить положение на европейском рынке труда, призывая принять новую систему налогообложения,  для финансирования ЕС, чтобы впредь избежать ежегодных бюджетных битв».[28]  В качестве президента, Ван Ромпи, произнес речь, в которой он заявил, «мы переживаем исключительно тяжелые времена: финансовый кризис и его драматическое влияние на занятость и бюджетную сферу, климатический кризис, который угрожает  самому нашему выживанию – период тревог, неопределенности и неуверенности. Однако  эти проблемы можно преодолеть совместными усилиями внутри наших стран и в [кооперации] между ними. 2009 это первый год глобального управления, вместе с созданием G20 в середине финансового кризиса; климатическая конференция в Копенгагене является новым шагом в направлении глобального управления нашей планетой»[29].

Из утечек информации с Бильдербергской встречи 2011 в Швейцарии известно:  еврозона переживает сильнейший кризис, а члены Бильдербергской группы стараются сохранить стеклянный дом от того, чтобы он не разлетелся на куски. Одной из важнейших тем, которая обсуждалась в этом году, согласно информации от Дэниэла Эстулина (Daniel Estulin) журналиста, специализирующегося на исследовании вопросов, связанных с Бильдербергской группой (который по слухам обладает инсайдерскими источниками, которые сливают ему информацию, которая в прошлом оказывалась весьма точной), на последней  Бильдербергской встрече обсуждалась ситуация в Греции, которая скорее всего станет только хуже, с очередным витком  кризиса на горизонте, продолжающимися социальными беспорядками, и возможным выходом из зоны Евро.

Проблемы Греции, Ирландии и глобальной экономики в целом, были предметом дискуссии в этом году.[30] Представители от Греции включали Джорджа Папаконстантину (George Papaconstantinou), министра финансов Греции, а также нескольких банкиров и бизнесменов.[31]

В числе ключевых игроков ЕС, посетивших собрание в этом году был первый президент Европейского Совета, Герман Ван Ромпи,  который в этом качестве получил приглашение на частное Бильдербергское собрание в 2009 году, на котором он выступил с речью защищая единые налоги, действующие на всей территории ЕС, позволяющие Евросоюзу не полагаться полностью на страны-участники, но иметь свои собственные ресурсы».[32]

Не  стало сюрпризом и то, что Ван Ромпи, кто раньше заявлял, что «2009 год является первым годом глобального управления» был среди гостей конференции. Другие ключевые представители ЕС, посетившие встречу этого года, были Хоакин Альмуниа (Joaquín Almunia), вице президент Еврокомиссии; Франс ван Дель (Frans van Daele), Президент  Европейского  совета Ван Ромпи; Нили Кроус ( Neelie Kroes), вице президент Еврокомиссии; и, разумеется, Жан-Клод Триче ( Jean-Claude Trichet), Президен европейского Центрального Банка.[33]

Как и на каждом собрании,  в Бильдербергской Группе имеется официальный список участников,  а также имеются те участники, кто присутствует на встречах, но чьи имена не значатся ни в одном официальном пресс-релизе. На встрече этого года, насколько можно судить по сообщениям из различных источников, присутствовали такие высокопоставленные лица, как Генеральный секретарь НАТО Андерс Расмуссен (Anders Rasmussen), что, в общем, не является сюрпризом, учитывая, что генсек НАТО обычно присутствует на каждой встрече; Хосе Луис Запатеро (Jose Luis Zapatero) Премьер-министр Испании; Анжела Меркель, канцлер Германии; Билл Гейтс, сопредседатель фонда Билла и Мелинды Гейтс и бывший глава Майкрософт; Роберт Гейтс, уходящий в отставку Министр Обороны. [34]  The Guardian также сообщила, что эти «неофициальные гости» были замечены на конференции, или информация об их присутствии «просочилась» в прессу.[35] Сообщается, что Анжела Меркель, в прошлом уже посещала собрания, поэтому ее присутствие в этом году, в общем, не является сюрпризом.[36]

На недавних встречах, европейские чиновники обсуждали необходимость для ЕС предпринять «мощное сосредоточение власти» перед лицом серьезного экономического кризиса, угрожающего Европе и всему миру. Без подобного сосредоточения власти, как Евро, так и Евросоюзу в целом, угрожает вероятный коллапс, сценарий-проклятие для всего того, что Бильдербергская группа пыталась достичь за всю свою 57-летнюю историю. Попросту говоря, целью является такая политика внутри ЕС по отношению к странам, входящим в Союз, когда ЕС сможет наказывать страны, не следующие правилам, как один из бильдербергцев заявил на встрече: «мы взяли курс на формирования настоящего экономического правительства».[37] В настоящий момент данное заявление не может быть независимо подтверждено, однако, в нашем распоряжении масса задокументированных публичных заявлений европейских участников Бильдербергского клуба, из чего становится очевидным, что подобное заявление могло быть сделано в действительности.

Незадолго до встречи президент европейского Центрального Банка, Жан-Клод Трише, заявил «правительства нуждаются в учреждении  министерства финансов для валютного региона из 17-ти стран, в качестве единого блока, для борьбы с обширным, затрагивающим весь регион, кризисом суверенного долга». Трише спросил: «будет ли это излишне смелым для экономического пространства, с единым рынком, единой валютой, единым центральным банком, подумать над необходимостью единого министерства финансов?». В дальнейшем, в едином ключе с этой мыслью,  и всеми идеями, высказанными на Бильдербергской встрече, одобряющими «сосредоточение власти», Трише сказал, что он поддерживает «передачу ЕС права ветировать бюджетные меры стран, которые «опасно блуждают», хотя это и требует внесения изменений в межгосударственные соглашения ЕС». Согласно Трише, подобное министерство финансов, могло бы обладать полномочиями, как минимум в трех областях»:

Эти полномочия будут включать «прежде всего, надзор за фискальной политикой и  политикой в сфере конкурентоспособности» и «прямыми полномочиями» над странами с налоговыми неурядицами», сказал он. Они также будут осуществлять «все типичные полномочия исполнительной власти, касательно, интегрированного финансового сектора Евросоюза, так чтобы сопровождать полную интеграцию финансовых служб, и, в-третьих, представлять европейскую конфедерации в международных финансовых институтах».[38]

В прошлом году Бельгийский Премьер министр Ив Летерм (Yves Leterme) одобрил подобную идею «Европейского  Экономического правительства», когда он заявил:

«Идея сильного экономического правительства уже выложена на стол и будет развиваться в дальнейшем. В конце концов, Европейское Долговое Агентство или что-то подобное станет реальностью. Я убежден в этом. Речь идет о  европейской финансовой стабильности, а не об идеологических дискуссиях по вопросам федерализма. Я сам являюсь федералистом. Но большая и более глубокая интеграция являются логическими последствиями обладанием единой валютой».[39]

Это, разумеется, не является сюрпризом, учитывая, что предшественником Летерна был Герман Ван Ромпи, сегодняшний участник Бильдербергских собраний и президент ЕС, убежденный адвокат «экономического правительства». Планы «экономического правительства» требуют серьезных обязательств со стороны Франции и Германии, возможно, это и объясняет появление Меркель в Бильдерберге. В марте 2010 правительства Франции и Германии,  выпустили черновой проект, который целью которого будет «усиление координации финансовой политики в ЕС».

Этот план, о котором писало  немецкое издание Der Spiegel, «призывает к увеличенному мониторингу конкурентоспособности отдельных государств-членов, так, чтобы иметь возможность принимать меры на ранних стадиях возникновения проблем». Премьер-министр Люксембурга, Жан Клод Юнкер (Jean-Claude Juncker) в ответ на план заявил: «мы нуждаемся в европейском экономическом правительстве, в смысле усиленной координации экономической политики внутри еврозоны».[40]  В декабре 2010, министр финансов Германии Вольфганг Шебль ( Wolfgang Schaeuble) заявил, что «в ближайшие 10 лет мы будем иметь структуру, которая гораздо больше соотносится с тем, что принято называть политическим союзом».[41]

По сообщениям германской прессы в начале 2011 года, Германия и Франция, имели разногласия относительно ряда аспектов подобного «экономического правительства». Однако Меркель заявила, «мы уже обсуждали вопрос экономического правительства на протяжении длительного времени», и «то, над чем мы в настоящий момент размышляем, является еще одним шагом в этом направлении».  Однако разница между  двумя подходами главным образом заключается в следующем:

Франция предпочитала бы видеть Европейский Совет,  который включал бы в себя глав государств и правительств государств — членов ЕС, превращенный в нечто вроде экономического правительства. Так как на первом этапе должны быть вовлечены только  страны — члены еврозоны, Французский министр финансов и участник Бильдербергского клуба [нынешний глава МВФ anvictory.org] Кристин Лагарп, назвала проект «16 плюс».

Представители Германии сфокусировались на совершенно иных вещах. Они бы предпочитали иметь существующий  чрезвычайный фонд,  замененный так называемым механизмом европейской стабильности в 2013 году. Согласно этим соглашения, в ответ на любую помощь нуждающиеся в деньгах страны становились бы субъектами режима жесткой экономии.[42] Марио Драги (Mario Draghi), текущий президент банка Италии, а также член совета  Банка Международных Расчетов — БМР (BIS) (центральный банк, для мировых Центробанков). В интервью, опубликованном на веб-сайте  БМР (BIS) в Марте 2010 года, Марио Драги заявил, что в ответ на греческий кризис, «в еврозоне нам нужно более строгое экономическое руководство, способствующее проведению более скоординированных структурных реформ и большей дисциплине».[43]

Марио Драги  также был участником конференции Бильдербергской группы. [44] Возможно не станет сюрпризом и то, что  Марио Драги был поддержан министрами финансов еврозоны,  с тем, чтобы ему занять пост главы европейского Центрального банка после Жан-Клода Трише, который должен оставить свой пост в октябре 2011 года.[45]

Очевидно, строительство европейского экономического правительства будет продолжено в течение ближайших лет, особенно, если экономический кризис продолжится. Как заявил уходящий в отставку управляющий директор МВФ Доминик Стросс-Канн, и давний участник Бильдербергского клуба, «кризис это возможность». [46] Бильдерберг,  хотя и не всемогущ, сделает все возможное, чтобы предотвратить коллапс Евро, или конец Евросоюза. Бильдерберг, кроме всего, с самого начала, сделал «евроинтеграцию» одной из своих главных целей. В официальной  биографии одного из основателей Бильдерберга и его председателя в течение долгого времени принца Бернарда, Бильдербергская группа была названа «местом рождения Европейского сообщества». [47]

Изменение режима и МВФ?

Кристин Лагард, французский министр финансов, которая была центральной фигурой в процессе первоначального планирования «Европейского экономического правительства» – также рассматривается в числе основных кандидатов на пост главы МВФ (уже является главой МВФ  -  anvictory.org). Управляющий директор МВФ всегда посещает Бильдербергские встречи, единственным исключением стал этот год, по причине, того, что его директору Доминику Стросс-Канну были предъявлены обвинения в  сексуальных домогательствах в Нью-Йорке; однако, высшие посты обычно оставляется для тех, кто был приглашен в Бильдербергскую группу хотя бы единожды. В то время как гонка за этот пост еще не закончена, (уже закончена, и Лагард стала главой МВФ  anvictory.org), стоить отметить, что Кристин Лагард посещала Бильдербергскую встречу в 2009 году.[48] Делает ли это ее шансы наивысшими, или же в ближайшем будущем нас ожидают сюрпризы?

Место для Китая в Новом Мировом порядке?

Инсайдерские источники независимого журналиста Дэниэла Эстулина, сообщают, о довольно интенсивной дискуссии относительно роли Китая, что едва ли является большим сюрпризом, учитывая, что это уже было основной темой  дискуссии на бильдербергских встречах на протяжении ряда лет.  Китай появился в дискуссиях на тему Пакистана, потому, что Китай стал все больше  превращаться в ближайшего экономического и политического союзника этой страны, тенденция, которая продолжается, в то время как Америка продолжает распространять Афганскую войну в регионы, соседствующие с Пакистаном.

Китая является также крупнейшим игроком в Африке, угрожая западным сетям, раскинутым  по всему континенту,  в  частности Всемирному Банку и МВФ. Самое важное, однако, и безотносительно его роли в Пакистане и Африке, Китай превратился в крупнейшего экономического конкурента для США в мире  и, как МВФ недавно отметил, ожидается, что китайская экономика превзойдет американскую к 2016 году. Бильдерберг обратил внимание на этот факт, не просто в качестве финансово-экономического вопроса, но как на массивную геополитическую перемену в мире: «крупнейшее событие нашего времени». [49]

Что сделало дискуссию по Китаю на встрече этого года уникальной, это то, что она включала, двух участников из Китая – впервые  с самого начала существования клуба. Этими двумя гостями были Хуан Йипин (Huang Yiping), видный профессор экономики из Пекинского университета (Китайский Гарвард), и Фу Йинг (Fu Ying), замминистра иностранных дел  Китая.[50]  Это является очень необычным и говорит о важности  грядущей дискуссии, учитывая тот факт, что Бильдерберг исключительно Европейская и Североамериканская (атлантическая) организация, и в прошлом, когда Бильдербергские члены Дэвид Рокфеллер и Збигнев Бжезинский предложили позволить Японии участвовать на встрече в 1972 году, европейцы отвергли предложение, и вместо Бильдерберга в 1973 году  была сформирована Трехсторонняя комиссия, чтобы интегрировать элиты Западной Европы, Северной Америки и Японии.

Трехсторонняя комиссия, в конце концов,  в 2000 году расширила японскую секцию в «Тихоокеанскую азиатскую группу», чтобы включать не только Японию, но Южную Корею, Австралию, Новую Зеландию, Индонезию, Малайзию, Филиппины и Таиланд.

В 2009 G 20 или так называемая Большая 20-ка  была наделена полномочиями по   «управлению» глобального экономического кризиса – чтобы включить «растущих» экономических гигантов, в особенности Китай и Индию – и, как сказал член Бильдербергского клуба, Жан Клод Трише (Jean-Claude Trichet), это обозначило появление большой двадцатки, в качестве  главной группы   глобального управления». [51]

Тот же самый год только что назначенный президент Евросоюза Герман Ван Ромпи, назвал «первым годом глобального управления». Не стало сюрпризом, что также в 2009 году, Китай и Индия были приглашены в качестве официальных членов Трехсторонней Комиссии.[52]Это свидетельствует о растущей роли Индии и, в особенности, Китая в глобальных делах, и участие в Бильдербергских собраниях подчеркивает цель не отчуждать Китай из существующих устоявшихся институтов, идеологий и систем глобальной власти, но более полно интегрировать Китай в эти системы.

Целью глобальной элиты, возможно наиболее ярко представленной Бильдербергом, отнюдь не является  спасение американской  империи от коллапса, и не допущение возвышения [какой-либо] новой империи; а скорее устроить коллапс американской империи ради совершенно новой системы глобального управления. (Именно это и представляется нам наиболее важным моментом данного материала. anvictory.org)

Эта «великая идея» невозможна без участия Китая, и таким образом, так как Бильдерберг в течение долгого времени был пропитан идеологией «глобального управления», не является сюрпризом тот факт, что, в конце концов, был приглашен и Китай. Скорее сюрпризом является тот факт, что это заняло так много времени.

Строит ли Бильдерберг Мировое правительство?

Джон Ронсон написал статью в газете the Guardian, в которой он ухитрился взять интервью у ключевых членов Бильдербергской Группы в попытке развенчать «теории заговора», окружающие секретность  этих встреч. Однако, вместо этого в этих интервью, продолжила всплывать информация, касающаяся общественной важности Бильдербергской группы.

Ронсон пытался контактировать с Дэвидом Рокфеллером, но ему удалось только связаться с его пресс секретарем, который сказал Ронсону, что «теории заговора» вокруг Рокфеллера и глобальных  мозговых центров, подобных Бильдербергу, ему «совершенно осточертели». По словам его пресс секретаря, «соображения мистера Рокфеллера по данной теме, заключаются в том, что все это время имела место  битва между рациональной и иррациональной мыслью. Рациональные люди отдали предпочтение глобализации. Иррациональные – предпочли национализм».[53]

Пытаясь развеять «теории заговора» на тему, что Бильдерберг «управляет миром», Ронсон объяснил, что члены Бильдербергской Группы, которых он интервьюировал, признали, «что Бильдербергские  сессии время от времени оказывали влияние на международные дела».  Денис Хили (Denis Healey), который был членом Управляющего комитета Бильдербергской группы на протяжении 30 лет, пояснил:

Будет преувеличением сказать, что мы стремимся к единому мировому правительству, однако доля истины в этом есть. Члены Бильдербергского клуба понимают, что  мы не можем продолжать воевать друг с другом просто так, убивать людей и оставлять миллионы бездомных.

Поэтому мы думаем, что единое сообщество, включающее в себя весь мир была бы хорошей вещью…. Бильдерберг это способ собрать вместе политиков, промышленников, финансистов и журналистов. Политика должна привлекать [влиятельных] людей, которые не являются профессиональными политиками. Мы сделали упор на том, чтобы собрать вместе молодых растущих политиков, и свести их вместе с финансистами,  промышленниками, кто может сказать им несколько мудрых слов. Это увеличивает шансы на то,  что мы получим разумную глобальную политику.[54]

Уилл Хаттон, бывший редактор  the Observer, который был несколько раз приглашен на Бильдербергские встречи в прошлом, является автором известной фразы, в которой он обозначил группу, как «первосвященников глобализации».[55]

Хаттон сказал, что «люди принимают участие во всех этих сетях, чтобы влиять на то, как работает мир», и создавать, как он выразился, «международный здравый смысл» политики. Председатель Бильдербергской группы, Виконт Этьен Давиньон, заявил, что «я не думаю, (что мы являемся) мировым правящим классом, потому, что я не думаю, что мировой правящий класс существует. Я просто думаю, что люди, имеющие влияние, заинтересованы в том, чтобы говорить с людьми, имеющими влияние».[56]

Г. Уильям Домхофф, который является профессором психологии и социологии в университете, Санта Крус, Калифорния, в интервью по поводу Бильдербергской группы развеял идею, что изучение подобных групп прерогатива маргинальных сторонников теории заговора, и вместо этого объяснил, что он изучает «каким образом,  с помощью таких вот наблюдаемых публично организаций, как корпоративные советы и сети по планированию политики, элиты  стремятся развить [нужный им] консенсус. Между тем, это может быть в деталях изучено,  так как информация, которая сообщается в СМИ, как минимум на половину точна»[57]

Бильдербергцы в течение долгого периода времени были адвокатами мирового правления и «мирового правительства», и «кризис» всегда является лучшим средством, через который они могут достичь осуществления своих целей. Так как, например, кризис в Греции сделал громче призывы о необходимости формирования «Европейского экономического правления», идея, которая появилась гораздо раньше, того момента, как Греция оказалась охвачена кризисом, аналогичным образом — глобальный экономический кризис – является предлогом для того, чтобы активнее продвигать идею «глобального экономического правления».

Бывший Управляющий Директор МВФ, Доминик Стросс-Канн, в мае 2010 года заявил, что «кризис это возможность», и призвал к «новой глобальной валюте, выпущенной глобальным Центробанком,  с твердым правлением и институциональными чертами», и что «этот глобальный Центробанк, должен служить в качестве кредитора, действующего в качестве последнего финансового убежища». Однако он заявил, «я боюсь, мы еще слишком далеко от подобного уровня глобальной кооперации».[58] Если, конечно, мир не продолжит превращаться в финансовые и экономические руины, однако сейчас именно это и имеет место,  что любой внимательный экономический обозреватель, может легко наблюдать.

По результатам апрельского саммита G20 2009 года, «были анонсированы планы по введению новой глобальной валюты, которая должна будет заменить американский доллар в качестве мировой резервной валюты». В пункте 19-том коммюнике, выпущенного  G20 в конце саммита заявлено, «для того, чтобы повысить глобальную ликвидность мы согласились поддержать общее размещение валюты СПЗ (SDR),  с помощью которой будет проведена инъекция в $250 миллиардов в мировую экономику».

СПЗ (SDR) или специальные права заимствования «являются синтетическими бумажными расчетными денежные единицы Международного валютного фонда».:

Как сообщила газета The Telegraph – “Лидеры Большой Двадцатки», активировали власть ВВФ создавать деньги и проводить количественную  монетарную либерализацию или quantitative easing.  Таким образом, они де факто вводят в игру мировую валюту, которая оказывается вне контроля любого суверенного правительства». [59]

The Washington Post сообщает, что МВФ вполне готово к превращению в «настоящий аналог ООН для глобальной экономики: оно сможет настолько сильно расширить свои полномочия, действуя как глобальный банкир для правительств богатых и бедных. И обладая большей гибкостью эффективно печатать свои собственные деньги, оно получит возможность проводить инъекции ликвидности в глобальные рынки способом, ранее возможным лишь для крупнейших центральных банков, включая американскую Федеральную Резервную систему… МВФ, является чем угодно, но не бесспорным кандидатом на то, чтобы сыграть центральную роль в глобальной финансовой политике, таким образом, Вашингтон приготовился к тому, чтобы стать центром власти для глобальной финансовой политики, подобно тому, как ООН давно превратило Нью Йорк в центр мировой дипломатии».[60]

(разумеется, это тоже заблуждение, так как после того, как валюта МВФ, заменит доллар в качестве мировой резервной валюты, политическая судьба США, как глобальной империи решена. И в этом, собственно, заключается план мирового «элитного»  интернационала, о чем собственно и написано в тексте этой статьи выше.

В то время как МВФ, буквально вытолкнут на передний край глобальной валютной повестки дня, Банк Международных Расчетов (БМР) в целом остается настоящей властью в условиях «глобального управления». Согласно журналу МВФ «Finance and Development» который в 2009 году заявил, «БМР», основанный в 1930 году, является старейшей и центральной точкой фокуса для координации  мероприятий глобального управления».[61] Жан-Клод Трише, Президент Европейского Центробанка (ECB) и давнишний участник бильдербергских встреч, выступил с речью в Совете по  Международным Отношениям в апреле 2010, в которой он объяснил, что «значительные трансформации в глобальном управлении, над которыми мы трудимся в настоящее время, можно проиллюстрировать на трех примерах»:

Первое – возникновение G-20 в качестве основной группы глобального экономического правления на уровне министров, управляющих, глав государств и правительств.

Второе – учреждение «Глобальной Экономической Встречи» для управляющих центральных банков под покровительством Банка Международных расчетов, в качестве основной группы для управления кооперации центральных банков.

И третье – расширение членства Совета по Финансовой Стабильности, чтобы включить в себя все системные экономики развивающихся рынков.[62]

В заключение своей речи, Трише подчеркнул, что «суть глобального правления заключается в решительном улучшении способности глобальной финансовой системы противостоять сбоям».[63] В следующем месяце, Трише выступал с речью в Банке Кореи, где он сказал, «кооперация Центральных банков, является частью более обширной тенденции, которая преобразует глобальное управление, которую, собственно и пришпорил глобальный финансовый кризис», и что «поэтому это не является сюрпризом, что этот кризис привел даже к еще большему осознанию их возросшей экономической значимости и необходимости полной интеграции в глобальную систему управления».

Еще раз, Трише обозначил  БМР, и его «разнообразные форумы» – такие как Глобальная Экономическая Встреча, и Совет по Финансовой Стабильности – как «основной канал» для кооперации центральных банков.[64]

Если вы хотите получить больше информации по теме «Глобального правительства» и глобального экономического кризиса, читайте статью Эндрю Гэвина Маршалла (Andrew Gavin Marshall) – «Кризис это возможность»: Создание глобальной депрессии, для того чтобы создать Глобальное Правительство» Global Research, 26 Октября 2010 года.

Мечта Рокфеллера

Дэвид Рокфеллер отпраздновал свой 96 летний день рождения во время последнего уик-энда Бильдербергской встречи, и является одним из, если не единственным оставшимся в живых основателей группы в 1954 году. Если Бильдербергская Группа представляет собой «первосвященников глобализации», то Дэвид Рокфеллер является ее «Папой».

Джеймс Вольфенсон (James Wolfensohn), показывает важность Рокфеллеров не только для Америки, но для процесса глобализации в целом. Джеймс Д.  Вольфенсон, рожденный в Австралии, был президентом Всемирного Банка с 1995 по 2005, и  с тех пор основал и руководил свою частную фирму, Wolfensohn & Company, LLC.

Он также долгое время был членом Руководящего комитета Бильдербергской Группы, а также почетным доверенным лицом Брукингского Института (Brookings Institution, крупнейшего американского мозгового центра), а также доверенным лицом Фонда Рокфеллера и является членом Совета по Международным Отношениям. Отец Вольфенсона, Хайман, работал на Джеймса Арманда де Ротшильда (James Armand de Rothschild) из банковской династии Ротшильдов, в честь которого Джеймс и был назван.

Его отец учил его, как «культивировать наставников, друзей и влиятельных знакомых».[65] Вольфенсон быстро вырос в финансовом мире и, как его отец, который жил служа Ротшильдам, доминирующей семье 19 века – Джеймс Вольфенсон живет, служа Рокфеллерам, которые вероятно являются доминирующей семьей 20 столетия. По случаю 90-летнего юбилея Дэвида Рокфеллера, Джеймс Вольфенсон, выступая в Совете по Международным Отношениям, заявил:

Человек, который оказал огромнейшее влияние в профессиональном смысле в этой стране, и я очень счастлив, сказать это впоследствии лично, что это Дэвид Рокфеллер, который впервые встретил меня в Гарвардской Бизнес Школе в 1957 или 1958.. [С начала 20-го столетия], как мы смотрели на мир, семья, семья Рокфеллеров, решила, что эти проблемы были не просто национальными проблемами соединенных штатов, не просто относились к богатым странам. И где необычным образом и поразительно дедушка Дэвида создал фонд Рокфеллера, целью которого было развитие глобального видения.

…Так, что семья Рокфеллеров, в течение последних 100 лет, в этом период сделала вклад в развитие  [глобализма] совершенно экстраординарным образом и дала достаточный фокус на вопросы развития, с которыми я все эти годы был связан. Действительно, уместно сказать, что в  вопросе  глобализации не было ни одной семьи более влиятельной, чем Рокфеллеры, и во всем субъекте, к которому мы адресуем вопросы, которые в определенном смысле все еще стоят перед нами. И за это, Дэвид, мы глубокого благодарны вам и вашему собственному вкладу в продвижении вперед, так как вы это делали.[66]

Дэвид Рокфеллер был даже менее скромен (но возможно более честен) в своем утверждении о своей семье, и  своей персональной роли в формировании мира. В его книге мемуаров 2002 года, Дэвид Рокфеллер написал:

Более чем целое столетие идеологические экстремисты с обоих концов политического спектра, придирались к таким широко освещаемым инцидентам, как встреча с Кастро, чтобы атаковать семью Рокфеллеров за неординарное влияние, которое, как они утверждают, мы имеем на американские политические и экономические институты.

Некоторые даже считают, что мы являемся частью тайной группы заговорщиков, которые работают вопреки интересам Соединенных Штатов, характеризуя мою семью и меня, как «интернационалистов», участвующих в заговоре с другими [заговорщиками] по всему миру, чтобы построить более интегрированную политическую и экономическую структуру – единый мир, если вы хотите. Если это обвинение  – то я признаю вину, и  горжусь этим.[67]

Как бы если бы этого признания было недостаточно, на встрече Бильдербергской группы 1991 года, Дэвид Рокфеллер, по свидетельствам очевидцев говорил:

Мы благодарны  Washington Post, New York Times, Time Magazine и остальным великим изданиям, чьи редактора посещали наши собрания и уважали свои данные обещания о неразглашении на протяжении почти 40 лет.

Это было бы почти невозможно для нас развивать наши планы для всего мира, если бы мы действовали в свете публичности в течение всех этих лет. Но этот мир [сегодня] более искушенный и подготовленный к маршу навстречу мировому правительству. Сверхнациональный суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров определенно предпочтительнее, чем национальное самоопределение, практиковавшееся на протяжении последних столетий.[68]

Так, что счастливого 96 дня рождения, мистер Дэвид Рокфеллер! Но мне жаль говорить  или возможно не так уж и жаль), что, так как мейнстримные СМИ «уважали их обещания о неразглашении»,  новые СМИ, альтернативные СМИ – нет.

Как вы сами сказали: «Это было бы почти невозможно для нас развивать наши планы для всего мира, если бы мы  действовали в свете публичности в течение всех этих лет», кажется что «свет публичности» сейчас сошел на ваши «планы для мира», делая их осуществлении гораздо проблематичнее. В самом деле, «мир стал более искушенным», но не потому, что мир стал «готов» к вашим планам, но потому, что мир становится готов их отвергнуть.

В то время, как у национального суверенитета определенно имеются проблемы, и он далек от того, что я бы мог назвать «идеалом», пресловутый «сверхнациональный сценарий мира, где правят представители «интеллектуальной элиты и мировые банкиры» наверное, худший сценарий из всех тех, которые только можно вообразить.

Так что в качестве подарка на день рождения вам, мистер Рокфеллер, я обещаю (и я уверен, что говорю за огромное количество людей, а не только за себя), что я продолжу раскрывать ваши «планы для мира», так что ваши мечты и наши ночные кошмары, никогда не станут реальностью. Свет будет сиять, и настанет время, когда люди будут готовы за ним последовать.

Источник: , перевод Anvictory.org при полном или частичном цитировании данного текста гиперссылка на  Anvictory.org

Эндрю Гэвин Маршалл является научным партнером Цента по исследованию Глобализации Centre for Research on Globalization (CRG). Он также является соиздателем вместе с Мишелем Чоссудовски (Michel Chossudovsky) недавней книги, «Глобальный Экономический Кризис: Великая депрессия XXI столетия», (The Global Economic Crisis: The Great Depression of the XXI Century) которую можно заказать через сайт Globalresearch.ca.

В настоящее время он работает над своей следующей книгой по «Глобальному правительству»

Andrew Gavin Marshall Global Research