Сказка на сон грядущий об Альберте Эйнштейне, дядьке Соросе и о потеряном времени

Есть такой анекдот об Эйнштейне: его попросили доходчиво объяснить свою теорию относительности.

– Это очень просто, ибо всё, что вы видите и знаете о нашем мире – относительно.

– А что значит «относительно»?

– Ну, вот, к примеру, три волоса – это много или мало?

Собеседник пожимает плечами, выражая недоумение.

– Так вот, если в супе, то это много, а если на голове, то это мало.

– Вот в этом и заключается ваша теория?

– Нечто в этом роде.

А вы, дорогие читатели и мечтатели, никогда не задумывались над относительностью всего, что вас окружает? Если нет, то зря.

Ради чего вы все, за редкими исключениями, вскакиваете с утра пораньше, приводите себя в порядок и мчитесь на работу? Многие из вас могут похвастаться тем, что бегут навстречу любимой работе? Думаю, что немногие. Тогда что заставляет вас так изнурять свой организм? Ответ прост, как мычание: деньги, денежные знаки! А что такое «денежные знаки» или «деньги»? Тут знатоки вопроса начнут излагать теоретические выкладки всевозможных всезнаек, начиная от Маркса и кончая Википедией. Мол, деньги – это такой особый товар, который есть эквивалентом стоимости других товаров и всего прочего, что к товарам приравнено.

Ну да, ну да, обычно деньгами становится товар с высокой ликвидностью, то есть тот товар, который легче всего обменять на другой: к примеру, золото и другие драгметаллы. Однако в наши не совсем благословенные времена в роли денег выступают не столько конкретные товары (золото и тому подобное), сколько обязательства государства или центрального банка в форме банкнот. Это и есть те самые вожделенные «денежные знаки». И даже ежу колючему ясно, что такие деньги являются эквивалентом лишь номинально, ибо сами по себе стоят ровно столько, сколько стоит бумага, на которой их печатают. Плюс стоимость процесса печатания. Но государства обязывают своих граждан принимать банкноты и монеты в качестве законного средства платежа на всей территории данного государства.

Вот и ходить бы этим денежным знакам каждому виду – в своём государстве. И пусть государство со своим Центробанком за соблюдением стоимостной эквивалентности резаной бумаги, денег то есть, товарами всякими перед своими гражданами отвечает.

А для нужд межгосударственных можно и какие-нибудь специальные эквиваленты, желательно, к золоту или чему-нибудь ещё в этом роде привязанные, придумать.

Но это всё хорошо и правильно только для всяких мерзавцев, страдающих национальным самосознанием, рабов тоталитарного строя и уродов, им подобных. А у нас нынче век какой? Прааавильно – демократический.  И ежели какой урод застрял в своём национальном самосознании и демократизироваться не желает, то, согласно концепции прав и свобод человека, бомбить его не перебомбить, камня на камне не оставляя, и биться с ним до последнего борца. Думаете, борца за права и свободы? Нееет, тут всё по справедливости – до последнего мерзавца, который только о себе любимом, о детях своих и, как следствие, о государстве своём думает. Потому как демократия – это вам не что либо как, а это прежде всего демократические выборы (правда, никто толком то и объяснить не может, что это за зверь такой), свободное передвижение людей, капиталов, товаров и услуг через все границы, с обязательным соблюдением прав и свобод человека.

Меня вот всё время любопытство гложет – хоть одним глазком на этого человека посмотреть хочется, за права которого ажно целая Европа со Штатами заморскими болеют. Хотя есть у меня грешным делом подозрение, что человек этот гей или ещё какой демократически продвинутый персонаж: педофил, наркоман или бери выше – проститутка элитная, потому как именно о них и их правах пекутся самые демократичные и сердобольные демократы.

И для того, чтобы всем государствам ерундой не заморачиваться, одно саааамое демократичное государство в мире, да, пожалуй, и не государство даже, а ООО, хотя, наверное, правильнее даже ОООООЛ – общество с ограниченной ответственностью очень ограниченных людей, предложило в качестве альтруистического дара всему миру свою резаную бумагу, пардон, свои денежные знаки, сделав их международным платёжным средством. И все остальные государства с радостью согласились. Ведь это и впрямь здорово – ты работаешь, как прОклятый, а тебе, в качестве оплаты, бумагу резаную, и не какую-нибудь, а другого, заморского государства! А на бумаге этой, с одной стороны, портреты таких людей, о которых ты только в книжках читал, а с другой стороны, мама дАрАгая, чего только нет! Но самое-то главное, что есть там такой глаз громадный, который из пирамиды выглядывает, он тебя и из-под земли найдёт и свирепо так скажет: «In God we trust, а ты, скотина ты этакая, задумал свои заработанные пять золотых монет в поллитровой банке заныкать в своей Стране дураков? Нет, богатенький Буратино, тащи-ка ты их сюда, на наше Поле чудес, здесь из твоих пяти наши десять вырастут».

И строятся БуратинЫ эти стройными рядами, и несут свои монетки, а и то сказать: кому ж охота в противовес этому принудительно демократизироваться?

А вот теперь представьте себе гипотетическую ситуацию: проснулся утром дядька Сэм, нет, наверное, Сорос (или другой какой имярек), встал с левой ноги, пребываючи в игривом расположении духа (а может, с правой, если он левша), почесал свою на удивление неплешивую голову (и ведь не сожрали же его ещё склероз и маразм!) и подумал: а не пробросить ли мне этих эээ... богатеньких Буратин, этих трудолюбивых олухов (или лохов, или лузеров, ну, это кому и что больше нравится)? И ну сбрасывать ПОНИПОЧЁМ какие-нибудь тугрики (была, была  похожая история с немецкой маркой и английским фунтом), а их у него есть.

И покатился ком с горы – биржу трясёт, тугрики на глазах дешевеют и дешевеют, перепуганный народ их мешками подтягивает и на ДРУГУЮ резаную бумагу меняет. Только уже по более низкому курсу. А тут опять наш лучший друг, дядька Сорос (или другой какой имярек) идёт-бредёт шатается под тяжестью мешков с вышеозначенной ДРУГОЙ резаной бумагой и к радости и утешению всех этих трудолюбивых эээ..., ну, да чёрт с ним, с названием, скупает у них все имеющиеся в наличии тугрики ПОНИПОЧЁМ в МИНУС десятой степени. Счастью трудолюбивых нет пределов – веселится и ликует весь народ. Но вот незадача, ежели кому понадобится что купить в Тугрикляндии, то, как говорилось выше, по уговору с Тугрикляндским Центральным банком сделать это можно только за тугрики. А где их взять? Где, где, у дядьки Сороса (или какого другого имярекА) в мешках или в тумбочке (честно говоря, не знаю, где они их держат). А он, Сорос то есть, им: «РебятЫ, тугрик нынче дорогой пошёл, за него платить нужно ДРУГОЙ резаной бумагой ПОНИПОЧЁМ в ПЛЮС десятой степени». Трудолюбивые ему: «Да как же так, ведь было в МИНУС десятой!» «Где было в МИНУС десятой, там и берите, а у меня в ПЛЮС десятой!».

И сидит себе дядька Сорос (или другой какой имярек), подсчитывает, сколько заводов и пароходов он сможет купить за горы тугриков, заработанных тяжким трудом. Они ведь, тугрики эти, дорогими стали как никогда, потому как ни у кого, кроме дядьки Сороса (или ... тьфу ты, да ну их, этих других имярекОВ, совсем запутали). Подешевели Тугрикляндские заводы и пароходы, а как же – деньги ведь эквивалент и мерило и что ещё там. А у трудолюбивых, как всегда, тоже свои маленькие радости: они радуются, что деньги, если и пропали, то не совсем – на пузырь с божественным сорокоградусным нектаром осталось в самый раз.

Ну, и в чём же мораль у сказки, спросите вы. А за ответом на этот вопрос обратиться нужно к Альберту Эйнштейну. И он вам запросто докажет, что три тугрика в поллитровой банке, зарытой в своём огороде – это много, а три миллиона, положенные в тумбочку дядьки Сороса или Сэма (вообще-то чёрт их не разберёт, кто они там), – это, можно сказать, совсем ничего.

А потерянное время кто потерял? – опять же спросите вы.

А тот и потерял, кому не только не ими сделанное и заработанное не дорого, кто и свой труд не ценит (тоже товар, между прочим), кто наследство родительское и золотой свой труд менял, менял на бумагу резаную и доменялся до пузыря с сорокоградусным нектаром, а нектар этот ему глаза и застит.

 Тамара Каминская

Родилась в 1949 году в Ужгороде. В 1971 году окончила Львовский ордена Ленина политехнический институт. Работала в Ташкенте на авиационном заводе имени Чкалова, во Львове в СКБ Объединения имени 50-летия Октября и в НИИ ТТ объединения "Электрон". С 1992 по 2006 год была предпринимателем. С 2006 года на пенсии.