|
Соединенные Штаты рассматривают свои отношения с Ираном как «игру с нулевой суммой», а своей целью считают сдерживание растущей мощи Ирана и снижение его влияния в регионе. И для достижения этой цели они готовы действовать вопреки международному общественному мнению и нести дополнительные расходы на внешнеполитическую деятельность в регионе.
Мы предлагаем нашим читателям интервью независимого аналитика и автора «Foreign Policy Journal» Абдулхасема Байяната о международных аспектах иранской ядерной программы.
— Прошедшее десятилетие было временем бесконечного конфликта между Ираном и Западом в вопросе о ядерной программе Тегерана. Запад постоянно обвинял Иран в попытках создать ядерное оружие, а Тегеран постоянно отрицал эти обвинения. Что Вы думаете о характере ядерной программы Ирана? Почему этот вопрос стал настолько конфликтным и спорным? Ведь известно, что существует четыре страны, которые не подписали договор о нераспространении ядерного оружия, но международное сообщество не оказывает на них давления, не требует остановить их ядерные программы, не настаивает на инспекции их ядерных объектов. Почему же в отношении Ирана все выглядит по-другому?
— Ядерная программа Ирана обусловлена двумя факторами. Наиболее важным является внутренняя потребность страны в дополнительных мощностях по выработке электроэнергии. Запасы природных энергоносителей исчерпаемы, особенно в свете увеличения объемов добычи в последние десятилетия, связанного с ростом численности населения, экономического роста и осуществляемой программой индустриализации. Перспектива полного истощения запасов мотивирует иранское руководство к поиску альтернативных источников энергии. Атомная энергетика, учитывая уровень ее развития в развитых странах, представляется надежным источником энергии для Ирана.
Вторым важным фактором является то, что развитие ядерной энергетики, овладение ядерной энергией является в Иране источником национальной гордости. Количество стран, способных освоить ядерный цикл, в мире ограничено. И развитие ядерной энергетики, также как и прогресс в космической программе и исследовании стволовых клеток, оказывают положительное воздействие на самооценку Ирана и поднимают его международный престиж.
Причины, почему ядерная программа Ирана стала источником конфликта, опять же носят двоякий характер. Во-первых, стремление Ирана реализовать свои права как участника Договора о нераспространении вызывают на Западе опасения в возможности двойного использования Ираном ядерных технологий. Овладев полным циклом ядерных технологий, государство получает возможность производить компоненты для создания ядерного оружия. Разумеется, создание атомной бомбы требует гораздо большего, чем просто создание запасов высокообогащенного урана или плутония, но освоение технологий получения этих материалов позволяет вплотную подойти и к созданию ядерных боеголовок.
Утверждение о том, что механизмы контроля МАГАТЭ служат препятствием для организации производства компонентов ядерного оружия, вполне справедливо. Но с другой стороны, если у государства-участника есть решимость пренебречь последствиями такого шага, то оно всегда может выйти из Договора и запретить инспекции МАГАТЭ на свои ядерные объекты.
Однако, подобного рода опасения не могут быть достаточным поводом для конфликта вокруг ядерной программы Ирана. В конце концов, существуют другие государства, чьи ядерные программы не вызывают никаких споров и не являются предметом озабоченности международного сообщества. Причина конфликта вокруг ядерной программы Ирана заключается в государственном устройстве Ирана. Источником конфликта явилось сочетание стремления к овладению ядерной энергией и политической идеологии Ирана, которая выражается в проводимой им внешней политике, особенно в отношении Ближнего Востока и США.
Выше я уже говорил о юридической стороне конфликта вокруг Ирана как участника Договора о нераспространении. С этой же юридической стороны объясняется и безнаказанность ядерных программ тех стран, которые не являются участниками Договора о нераспространении. Поскольку они не подписали Договор, то не связаны его правилами и механизмами контроля.
Но в общем, совершенно понятно, что пристальное внимание к ядерной программе Ирана при полном безразличии к более агрессивным ядерным программам других государств носит не правовой, а политический характер. Политическая идентичность Ирана, которая формируется его официальной идеологией, историей его отношений с США и европейскими державами, привела к конфликту его внешней политики с империалистическими интересами этих государств в регионе. И международные дискуссии вокруг ядерной программы Ирана следует понимать именно и только в этом контексте.
— За прошедшие годы Совет Безопасности ООН, под давлением Соединенных Штатов и их европейских союзников, четырежды накладывал санкции на Иран из-за его ядерной программы. Эти санкции касались нефтяного и газового сектора, развития иранской авиапромышленности, развития здравоохранения, консульских вопросов, словом, касались практически каждого аспекта повседневной жизни граждан Ирана, которые пытались ликвидировать разрушительные последствия войны с Ираком в 80-х годах. Что вы думаете об этих санкциях и их последствиях для иранцев? Разве эти санкции не похожи на нарушение прав человека? Каково ваше мнение на этот счет?
— Санкции против Ирана для международной общественности были представлены западными державами как ограниченные меры, направленные исключительно на то, чтобы иранское правительство пересмотрело свои позиции по ядерной программе. Понятна, что такой имидж санкций был необходим, чтобы избежать негативного к ним отношения. Итоги американских санкций в Ираке 90-х, которые привели эту страну к гуманитарной катастрофе, к гибели сотен тысяч из-за голода и нехватки медикаментов, сформировали в обществе негативное отношение к санкциям как инструменту внешней политики. Но, несмотря на то, что западные правительства заявляют о недопустимости каких-либо аналогий между санкциями в отношении Ирана и санкциями 90-х против Ирака, очевидно, что в вопросе односторонних санкций против Ирана они встали на тот же путь.
Многие из мер, принятых против Ирана в энергетическом секторе, гражданской авиации и морском транспорте — отнюдь не избирательны. Фактически они являются мерами коллективного наказания все страны. По сути своей эти санкции противоречат как международному праву, так и тем моральным принципам, которые западные правительства декларируют в качестве собственных.
Для того, чтобы понять, как западные санкции действуют иранское население, достаточно рассмотреть последствия санкций в энергетическом секторе. Заявленная цель этих мер — лишить Иран основного источника дохода от экспорта энергоносителей на длительное время, запретив иностранные инвестиции в добычу нефти и природного газа, исключив Иран из международной системы реализации этих продуктов. В качестве оправдания этих мер Запад утверждает, что доходы, получаемые от экспорта энергоносителей, позволяют правительству Ирана финансировать свою ядерную программу. При этом западные правительства намеренно игнорируют тот факт, что эти же доходы составляют источник формирования государственного бюджета, то есть из этих доходов финансируются здравоохранение, образование, субсидии на продукты питания для беднейших слоев населения и множество других социальных программ.
Около 80 процентов всех внешних поступлений Ирана составляют доходы от экспорта энергоносителей. Очевидно, что долговременное нарушение этих поступлений затруднит возможности правительства Ирана предоставлять государственные услуги своему населению. Западные правительства, конечно, могут этому радоваться. Но они будут весьма разочарованы, обнаружив, что их санкции оказывают минимум влияния на ядерную программу Ирана. Из-за того, что расходы на ядерную программу составляют лишь незначительную долю бюджетных расходов, иранское правительство сможет финансировать ее и дальше. А вот общественное недовольство развалом системы социальных услуг из-за проблем с их финансированием будет обращено против Запада. Так же обстоят дела и с санкциями в сфере гражданского транспорта и морских перевозок — коллективное наказание всего населения страны и минимальное воздействие на ядерную программу Ирана.
— С учетом существующих сегодня разведывательных возможностей, США и их союзники должны были прийти к выводу, что у Ирана нет намерения создавать ядерное оружие. Кроме того, Иран неоднократно заявлял, что если решит создавать атомную бомбу, то публично об этом объявит. Давление на Иран из-за его ядерной программы, стремление изолировать его на международной арене и не допустить его становления как региональной сверхдержавы — это действительно результат невежества и незнания Западом объективной информации об истинных планах Ирана?
— Как я уже говорил, отвечая на первый вопрос, получение страной ядерного статуса не означает получения ею возможности производить ядерное оружие, но позволяет производить необходимые для такого оружия компоненты. Разумеется, если эта страна решила прекратить свое участие в Договоре о нераспространении ядерного оружия. Ряд американских и европейских политических деятелей, высокопоставленных представителей разведки неоднократно публично признавали, что у Ирана нет стремления к производству ядерного оружия. Однако, сделав такое признание, они тут же начинают говорить, что не уверены, не изменит ли Иран свою позицию в будущем...
Но необходимо отметить, что в своих мотивах противостояния ядерной программе Ирана Запад не однороден и не монолитен. И США и ведущие западные державы заинтересованы в том, чтобы Иран не преодолел ядерного порога и не приступил к созданию ядерного оружия. Но если политическая идентичность, его внешняя политика и государственное устройство Ирана являются определяющими в его отношения с США, то в отношениях с Европой они имеет гораздо меньшее значение, так как с европейскими державами Иран поддерживал совершенно нормальные отношения и до того, как его ядерная программа оказалась в центре внимания.
Проблемы в отношениях между Ираном и США не закончатся и после разрешения вопроса о ядерной программе. Кризис этих отношений имеет более глубокие корни, чем ядерная программа, и с ее разрешение будут появляться все новые и новые спорные вопросы. Причина этого в конфликте интересов двух стран в регионе. Соединенные Штаты рассматривают свои отношения с Ираном как «игру с нулевой суммой», а своей целью считают сдерживание растущей мощи Ирана и снижение его влияния в регионе. И для достижения этой цели они готовы действовать вопреки международному общественному мнению и нести дополнительные расходы на внешнеполитическую деятельность в регионе.
— Израиль является единственным обладателем ядерного оружия на Ближнем Востоке. Почему же Израиль обладает неприкосновенностью перед требованиями международного права, почему он освобожден от ответственности перед международным общественным мнением?
— Как вы отметили, Израиль обладает солидным ядерным арсеналом и это ни для кого не является секретом. Есть несколько причин того, почему Израиль избежал международного контроля своей ядерной программы. Официальная, лежащая на поверхности — Израиль отказался стать участником Договора о ядерном нераспространении и таким образом не был связан его условиями. Это официальное прикрытие Израиля от международной критики его ядерной программы. Кроме того, в отличии от Пакистана и Индии, Израиль не проводил открытых испытаний своего ядерного оружия и это позволяет ему вести собственные ядерные разработки не привлекая особого внимания.
Но основная причина — в безусловной и безоговорочной поддержке США, которые на уровне Совета безопасности и других международных организаций блокируют любые попытки проведения расследований в отношении израильской ядерной программы. Не существует никаких шансов на то, что по этой программе будет принята резолюция в Совете Безопасности ООН. США готовы наложить вето на любую резолюцию, которая содержит даже легкую критику Израиля. Тот факт, что Израиль не является участником Договора о нераспространении облегчает США задачу блокировать рассмотрение вопроса о ядерных арсеналах Израиля на международном уровне.
Несмотря на это, инициатива о проведении международного расследования по поводу ядерной программы Израиля должна исходить из стран-соседей Израиля, так как именно они находятся под ядерным прицелом. Однако, арабские монархии исторически ставят вопросы выживания собственных режимов выше национальных интересов. Из-за этого они отказываются требовать международной проверки ядерной программы Израиля, отказываются требовать ядерного разоружения в регионе, как того требует общественность их стран. Эти режимы увязывают свои интересы с региональными интересами США и Израиля и присоединяются к требованиям в адрес МАГАТЭ осуществлять жесткий мониторинг иранской ядерной программы.
— На протяжении нескольких последних лет Израиль постоянно угрожал Ирану ядерным ударом и военными действиями. США столь же регулярно повторяли эти угрозы. Разве эти заявления не являются нарушением устава ООН? Вы воспринимаете эти заявления всерьез? Считаете ли Вы, что рано или поздно нападение на Иран произойдет?
— Как вы совершенно верно заметили, неспровоцированные угрозы применения военной силы против суверенного государства являются нарушением международного права. Эти угрозы подлежат безусловному осуждению мировой общественностью как создающие серьезный прецедент в международных отношениях. И все же, на мой взгляд, они носят больше пропагандистский характер, а не характер реальной военной угрозы. Израильские лидеры прекрасно осознают все риски и тщетность военных авантюр против Ирана. Большие расстояния создают серьезные препятствия (пролет над территорией недружественных стран, вопросы заправки истребителей, эффективность средств ПВО Ирана) превращая такую военную акцию в авантюру.
Во-вторых, воздушная атака против ядерных объектов Ирана будет неэффективна. Большинство этих объектов хорошо защищены, расположены в горах или по землей, разбросаны по всей стране. При самом благоприятном развитии событий атака с воздуха нанесет этим объектам минимальный ущерб и лишь незначительно притормозит ядерную программу Ирана. Кроме того, нужно учесть, что Иран достиг самодостаточности в производстве компонентов для собственной ядерной программы и способен восстановить свои объекты в кратчайший срок и опираясь на собственные ресурсы.
В-третьих, последствия такой авантюры будут плачевны для самого Израиля. Ответный удар Ирана будет нанесен в полную силу, всеми имеющимися возможностями. Союзники Ирана в регионе также примут участи в акции возмездия. Резко возрастет вероятность тотальной войны в регионе, к которой Израиль попросту не готов и не обладает необходимыми ресурсами для ее ведения. Принимая все это во внимание и учитывая рациональность израильского руководства, можно сделать вывод, что военные угрозы в адрес Ирана не имеют шансов материализоваться в конкретную акцию.
Соединенные Штаты еще более далеки от рассмотрения возможности нанесения удара по ядерным объектам Ирана. США увязли в двух войнах в соседних с Ираном государствах и прекрасно осознают свою уязвимость, если Иран решит всерьез оспорить американское присутствие в этих странах. К этому следует добавить множество проблем внутри самих США, усталости американского общества от военных авантюр за рубежом. Комплекс этих причин убеждает американских политиков в бесполезности и неэффективности военной операции против Ирана.
Причины израильских угроз в адрес Ирана кроются в стремлении подтолкнуть США и западных союзников к усилению давления на Иран и для того, чтобы отвлечь внимание международного сообщества как от собственных ядерных арсеналов, так и от оккупации Палестины.
— Некоторые критики внешней политики президента Ахмадинежада полагают, что его радикальный подход к Западу привел к изоляции Ирана на международной арене. Они так же утверждают, что он не сумел направить ядерную программу Ирана по правильному пути и из-за этого утратил массу возможностей, в том числе — и для «сердечного соглашения» с СЩА. Вы согласны с такими утверждениями?
— Я лично не считаю, что некоторые элементы внешнеполитической риторики Ахмединежада так уж полезны. Но я и не склонен объяснять этой риторикой нынешнее противостояние Ирана и Запада.
Существующий кризис в отношениях Иран-Запад возник задолго до избрания Ахмадинежада. Иран был заклемен как часть «оси зла» и демонизировался еще Джорджем Бушем. Демонизировался тогда, когда у власти находился президент-реформатор, который способствовал диалогу между исламом и западной цивилизацией, который выступал за разрядку в отношениях Иран-Запад. При экс-президенте Хатами Иран пошел на сотрудничество с США в борьбе с терроризмом после событий 11 сентября 2001 года. Но в качестве вознаграждения за это получил еще большую враждебностью со стороны США.
Сказанное не отрицает того факта, что с избранием Ахмадинежада давление на Иран возросло. Его рискованные заявления вызвали враждебное отношение западных держав. Но любые выгоды во внешней политике связаны с издержками. В условиях враждебности Запада Иран совершил технологические прорывы в собственной ядерной программе и значительно увеличил собственный потенциал освоения ядерной энергии.
Даже если бы Иран пошел на уступки в вопросах ядерной программы, а шанс для этого был в период президентства Хатами, враждебная политика США в отношении Ирана просто приняла бы иные формы. Понимая это, даже правительство Хатами не согласилось приостановить ядерные исследования, что рассматривалось как временная мера, направленная на укрепление доверия в период диалога с Западом. Более того, я считаю, что даже если бы правительство реформаторов оставалось у власти, на уровень конфронтации это не оказало бы никакого влияния.
— Что вы думаете о перспективах разрешения конфликта вокруг ядерной программы Ирана? Окажут ли президентские выборы—2012 в США серьезное влияния на развитие событий вокруг этой программы? Некоторые критики внешней политики Ахмадинежада полагают, что избрание Барака Обамы в 2008 году было большой удачей для Ирана, потому что любой иной кандидат несомненно организовал бы нападение на Иран. Какова ваша точка зрения?
— Я не считаю, что США действительно заинтересованы в разумном и бесконфликтном решении вопроса об иранской ядерной программе. Их нынешняя стратегия направлена исключительно на нанесение Ирану максимально возможного ущерба. Невыполнимые предварительные условия, выдвигаемые Западом для ведения переговоров, отсутствие гибкости в ведении этих переговоров — все это не позволяет надеяться, что проблема с иранской ядерной программой получит свое разрешение в ближайшем будущем. Жесткая позиция США на переговорах с Ираном уже подвергалась резкой критике ведущими американскими экспертами по внешней политике и ветеранами дипломатии, которые владеют реальными знаниями по существу вопроса.
Я не представляю, каким образом грядущие президентские выборы в США способны оказать влияние на решение проблем с иранской ядерной программой. Весь прошлый опыт показывает, что изменения в отношении США к Ирану могут носить только тактический характер. До тех пор, пока не будут осмыслены глубинные причины американо-иранского противостояния, никакое разумное решение невозможно.
Также, я не считаю, что избрание Обамы было удачей для Ирана. Политика администрации Обамы привела к снижению вероятности военной операции, но одновременно к усилению международного давления на Иран не только США, но и западных союзников, и, частично, России и Китая. И эта политика оказалась более успешной, чем деятельность в этом направлении администрации Буша. Понятно, что это весьма хрупкая коалиция, которая разрушится, как только идея военной операции против Ирана получит поддержку в американской администрации...
Первоочередной задачей каждой американской администрации является решение внутренних экономических проблем США в условиях продолжающегося экономического спада. Открытие нового фронта при наличии уже имеющихся в Ираке и Афганистане в нынешних условиях — верный рецепт досрочного ухода на пенсию для любого американского президента.
— Иран приложил массу усилий для выстраивания своих отношений с Китаем и Россией, рассматривая эти страны в качестве своих стратегических союзников. Однако, обе эти страны дали зеленый принятию санкций в Совете Безопасности ООН. Что вы думаете об отношениях Ирана с Китаем и Россией? Почему Иран продолжает им доверять?
— Я предлагаю взглянуть на это несколько иначе. В международных отношениях государства верны только собственным интересам. Реализм все еще остается доминирующим дискурсом во внешней политике и государства рассматривают отношения друг с другом с точки зрения этого реализма. В широком смысле национальные интересы можно рассматривать как создание условий для максимального увеличения своей военной мощи и экономического потенциала относительно других государств. Это и является принципом государственной внешней политики. Руководство Ирана отчетливо понимает пределы своих возможностей в конкурентной борьбе с западными державами за лояльность Китая и России.
Хотя Китай и Россия заинтересованы в отношениях с Ираном, но их заинтересованность в отношениях с Соединенными Штатами и другими западными державами, безусловно, больше. Китай и США тесно связаны экономически, а американский рынок критически важен для китайского экспорта. Россия не меньше заинтересована как в экономическом сотрудничестве с Западом, так и в сотрудничестве в вопросах безопасности. Обе эти страны пытаются соблюсти баланс в своих отношениях с Ираном и Западом, максимизируя свои выгоды и минимизируя свои расходы. Их национальные интересы требуют порой, чтобы они действовали к выгоде одной стороны в ущерб интересам другой.
И Россия, и Китай, кстати, способствовали значительному снижению резкости выражений резолюции Совета Безопасности ООН. Кроме того, они выступают и против ужесточения мер, что служит доказательством их стремления сохранить добрые отношения с Ираном, если, разумеется, Запад не предложит заплатить более высокую цену за изменение их позиции. Это не следует рассматривать так, что Россия и Китай не имеют генеральной линии в своей внешней политике и готовы продавать свою лояльность. В то же время их позиция по Югославии и Ираку должна привести к мысли даже самых оптимистично настроенных иранских политиков, что они не могут рассчитывать на поддержку этих стран в изменившихся обстоятельствах.
Источник: http://www.foreignpolicyjournal.com
Перевел Игорь Панкратенко
Вернуться назад
|