|
Миньсинь Пэй (Minxin Pei)
Сейчас мир внимательно следит за разыгравшейся в Вашингтоне вокруг плана поднять потолок федеральной задолженности политической драмой. С особенной тревогой следит за ожесточенной схваткой между демократами и республиканцами – главными действующими лицами этой пьесы - Китай, остающийся крупнейшим в мире держателем американских казначейских облигаций (на сумму примерно в 1,1 триллиона долларов). Если кошмарный сценарий дефолта США воплотится в жизнь, цена этих облигаций значительно снизится. Даже если правительство США решит сначала выплатить проценты по находящимся в обращении облигациям, и лишь потом заняться прочими обязательствами, финансовые рынки, вероятно, потребуют повышения процентных ставок (особенно, в случае снижения американского кредитного рейтинга), что заставит американские облигации подешеветь. Так как около 60 % китайских валютных резервов, объем которых составляет 3,2 триллиона долларов, состоят из номинированных в долларах активов (помимо облигаций стоимостью в 1,1 триллиона долларов, Китай купил ипотечные ценные бумаги на сотни миллиардов долларов), в результате снижения цен на облигации и обесценивания самого доллара Китай потенциально может потерять десятки миллиардов долларов.
К чести Пекина, правительство Китая пока держится относительно спокойно. Помимо туманных призывов защищать инвесторов, адресованных Соединенным Штатам, китайские официальные лица пока не говорят ничего, что можно было бы истолковать как угрозу сбросить американские казначейские облигации, если Конгресс не поднимет долговой потолок. Государственная пресса, включая такие известные своей националистической риторикой таблоиды, как Global Times, проявляют крайнюю сдержанность. Безусловно, такую линию поведения Китаю диктуют его собственные интересы. Если он будет поднимать панику по поводу возможного дефолта США и пугать финансовые рынки, он навредит в первую очередь себе самому.
Дилемма, вставшая перед Китаем отлично понятно – ему надо что-то сделать со своими резервами на сумму в 2 триллиона долларов. С 1994 года китайский юань был фактически привязан к доллару. Изначально эта политика помогла Китаю стимулировать экспорт и стабилизировать внутренние цены, однако Пекин сохранил ее на слишком долгий срок, в основном ради тех преимуществ во внешней торговле, которые дает заниженный курс валюты. К середине прошлого десятилетия вопрос о заниженном курсе юаня стал создавать проблемы в отношениях между Соединенными Штатами и Китаем на фоне роста дефицита торгового баланса Америки.
Под давлением Вашингтона Пекин с середины 2006 года начал неохотно поднимать курс своей валюты. Объем его валютных резервов на тот момент был немного меньше 1 триллиона долларов. Однако в 2008 году процесс ревальвации был прерван мировым экономическим кризисом. Испугавшись, что, если рост курса юаня сделает китайский экспорт менее конкурентоспособным, это может серьезно замедлить экономический рост, китайское правительство с конца 2008 года прекратило повышать стоимость юаня. В результате активное сальдо торгового баланса страны продолжило раздуваться. Сейчас речь идет о поразительных цифрах. В июле 2009 года Китай объявил, что его валютные резервы достигли уровня в 2,2 триллиона долларов – то есть увеличились с 2006 года более чем в два раза. Два года спустя они составили уже 3,2 триллиона долларов.
Безусловно, дальновидные китайские технократы, в частности в руководстве Народного банка Китая, давно понимали опасность жесткого валютного режима и избыточных резервов и выступали за более гибкую систему резервов и постепенную ревальвацию юаня. Однако, как мы понимаем, экономические решения такого масштаба принимают политики, а не специалисты. Между тем китайские лидеры под влиянием ориентированного на экспорт бизнеса из прибрежных провинций и его союзников в правительстве промедлили с валютной реформой и в итоге оказались еще глубже в долларовой яме.
Разумеется, возникает очевидный вопрос: понимают ли китайские лидеры насколько рискованно держать американские обязательства на триллионы долларов, с учетом низких процентных ставок и обесценивания доллара? Может быть, Пекину следовало бы диверсифицировать свои вложения? Почему бы ему не начать вкладывать средства в активы, не номинированные в долларах?
Однако, на самом деле Китай уже сделал все возможное, чтобы запастись недолларовыми активами. Он создал суверенный фонд благосостояния с капиталом в 300 миллиардов долларов, чтобы вкладывать излишки валютных резервов в иностранные компании. Он поощряет государственные компании скупать за рубежом активы – от природных ресурсов до фирм. Он запустил экспериментальную схему по переводу внешней торговли с доллара на юань. Он даже попробовал покупать долговые обязательства переживающих проблемы европейских государств. И так далее.
Увы, результаты этих попыток не могут не разочаровывать. Китайские планы по приобретению природных ресурсов были крайне недружелюбно встречены почти во всем мире (кроме Африки). Зарубежные вложения суверенного фонда также оказались не слишком удачными - в основном из-за политического противодействия. У государственных компаний пока получается лучше, однако потраченные ими на различные проекты десятки миллиардов долларов могут не принести экономических выгод. Расширенное использование юаня во внешней торговле снижает валютные риски, однако не сдерживает рост долларовых накоплений Китая – за два года, прошедшие с начала эксперимента, они выросли больше, чем на 50%.
Таким образом, сейчас Китай сидит в 2-триллионной долларовой яме, которую он сам себе вырыл за последнее десятилетие, и беспомощно смотрит на политический паралич в Вашингтоне и проистекающую из него экономическую неопределенность. Хотя многие американцы боятся, что Китай использует свои огромные запасы казначейских облигаций против Соединенных Штатов как финансовое оружие массового уничтожения, по итогам разворачивающейся вокруг американского долгового потолка драмы разориться может именно Китай.
Безусловно, упрекать американцев (особенно, республиканцев) в безответственности – это большое искушение. Однако Пекину сейчас имело бы смысл подумать о том, как выбраться из ямы. Безусловно, один из вариантов - это ускорить ревальвацию юаня. Однако есть и еще одна, может быть, более интересная, альтернатива. Почему бы не дать каждому гражданину Китая по1000 долларов в американских казначейских обязательствах, чтобы он мог сам решать, что с ними делать? Можно считать это специальными дивидендами во имя социальной гармонии. Подобный шаг позволил бы переложить риски с китайского государства на китайский народ и при этом увеличить благосостояние и потребительские возможности простых китайцев – то есть убить сразу двух зайцев.
Оригинал публикации: China’s $2 Trillion Hole
Вернуться назад
|