Ирак после оккупации. Конфессиональный передел.

Военная операция США и союзников в Ираке с самого начала не ставила своей целью установление демократии. За годы свержения Саддама Хусейна и «поисков» оружия массового поражения власть в стране перешла к курдскому меньшинству, сунниты полностью вытеснены из политической жизни, а надежды шиитского большинства на унитарную демократию полностью проигнорированы.

Военная операция США и союзников в Ираке с самого начала не ставила своей целью установление демократии. За годы свержения Саддама Хусейна и «поисков» оружия массового поражения власть в стране перешла к курдскому меньшинству, сунниты полностью вытеснены из политической жизни, а надежды шиитского большинства на унитарную демократию полностью проигнорированы.

По данным 2002 года, 60% верующего населения Ирака составляют мусульмане шиитского толка. Доля шиитов среди арабов колеблется вокруг 80%. Однако на протяжении всей истории Ирака: при Омейядах, Аббасидах, османах, хашимитских монархах, во времена республики — власть всегда принадлежала суннитам. До середины XX века дискриминация шиитов была официальной политикой страны.

Участие шиитов в политике начинается с XVI века, когда сефевидский Иран дважды оккупирует Ирак. Это способствует наплыву иранских шиитских переселенцев на территорию междуречья. С этого момента благодаря деятельности иранских улемов и муджтахидов складывается политическое самосознание шиитского большинства Ирака. Этот процесс ускоряется после захвата афганцами в 1722 году Исфахана, одной из главных шиитских святынь.

Эти события оказывают решающее влияние на политическую историю Ирака. Во-первых, шиитское сообщество оказывается неразрывно связано с процессами, происходящими в Иране, и эта связь сохраняется до сих пор. Во-вторых, шиитское сообщество делится на две части: одна из них складывается вокруг богословской школы в Наджефе, и исповедует творческое богословие, плюрализм, свободу выбора и независимость от правящего режима, другая, северная, исповедует принцип сотрудничества с правителями, если это идет на пользу вере.

К XIX веку возвышаются две шиитские святыни Ирака — Эн-Наджеф и Кербела, ставшие оплотом политического движения Ирака. Деятельность проповедников по вовлечению кочевых племен в шиизм вокруг этих городов к XX обретает социальный аспект. Принимая шиизм, многие племена выражали протест против политики Багдада по приведению племен к оседлости, повышению налогов.

Крупнейшие восстания шиитов в 1908 году склонили власти к восстановлению конституции 1876 года (османской), это расширило возможности шиитов в сфере образования, СМИ и дало право на создание политических ассоциаций. Формального равноправия шиитам удалось добиться в 1958 году, когда по Временной конституции уже республиканского Ирака было закреплено положение об исламе как о государственной религии. Шиитов начали ограниченно приглашать во властные структуры в обмен на исключительно духовную деятельность шиитских богословов, которые все чаще превращали шиитские духовные школы в политические организации, а обращенные в шиизм племена — в политическую пехоту кербельской и эн-наджефской элиты.

Самой большой политической победой шиитов было создание партии «Баас», которая пришла к власти в 1963 году. Короткое пребывание тогда еще шиитской партии «Баас» у власти было отмечено казнями и преследованием коммунистов, курдов и демократов. Также партия всегда стояла на секулярных позициях и проводила политику отъема у религиозных центров их земель и имущества. Этот курс партия подтвердила, повторно придя к власти в 1968 году уже в союзе с военными.

Начиная с 1968 года благодаря серии кадровых перестановок «Баас» полностью становится суннитской. Все последователи учредителя партии Фуада ар-Рикаби выходят из партии, а высшие посты занимают суннитские офицеры. Недовольство этим фактом отражает фетва аятоллы аль-Хакима, призвавшего шиитов не вступать в партию «Баас».

Религиозная часть шиитского общества консолидируется вокруг партии «Исламского призыва» и партий «Ад-Даваа», подвергающихся в 70-е и 80-е годы репрессиям и давлению. К концу 1980-х основная шиитская партия «Ад-Даваа» фактически распалась на десятки организаций, в том числе террористических. Это сподвигло суннитские власти искать возможности диалога с шиитам, Ирак начинают позиционировать как основной шиитский центр, на территории которого находятся останки имама Али, его сына Хусейна, элита начинает искать у себя шиитские корни, а на укрепление дружбы с шиитами выделяется 24 млн иракских динаров.

Основной формой организации шиитов после поражения секуляристов к 1991 году становится Высший совет исламской революции в Ираке (ВСИРИ), в котором на первый план выходят религиозные деятели.

Они воодушевленно поддерживают призыв Дж. Буша-старшего и британского премьера Дж. Мейджора свергнуть режим Саддама Хусейна. С февраля 1991 в Диванийи и Басре проходят антисуннитские и антисаддамовские волнения, сопровождающиеся убийствами функционеров «Баас», поддержанные иранскими СМИ, призывающими восставших к всешиитской интифаде. Иран делал ставку на развитую сеть проиранских шиитов.

Участие Ирана и перспектива второго фундаменталистского режима стали теми причинами, по которым США сохранили режим Саддама Хусейна, а заодно закрыли глаза на операции карательных суннитских отрядов южнее 32-й параллели — в шиитской зоне. Саддам основательно подорвал проиранские и религиозные движения шиитов, возвысив секулярные шиитские силы, которые еще совсем недавно были объектами гонения, назначив, премьер-министром сперва шиита Саадуна Хаммади, а затем Хамзу аз-Зубейди (менее влиятельного, но имеющего более тесные связи с племенами).

Также из тюрьмы был выпущен Мухаммад Садик ас-Садр, который был назначен аятоллой в обмен на отказ от политической деятельности. Эта формула в целом характеризует весь период политики суннитских властных родов по отношению к шиитскому большинству. Однако рост популярности ас-Садра приводит в силу разных причин как раз к политизации шиитского движения. В 1999 году он был убит неизвестными вместе с двумя сыновьями, а 22 его заместителя-векиля были арестованы, затем казнены или получили пожизненные сроки. Оставшийся в живых сын Муктада во время последней оккупации Ирака американцами создал «Армию Махди» в 2-миллионной части Багдада (бывший Саддам-сити) в память о предательстве американцами шиитов южного Ирака в 1991 году. К 2008 году основная часть «Армии Махтди» сложила оружие, однако остались и непримиримые.

Несмотря на преобладание в шиитской среде умеренных секуляристов и духовных лиц, американские геостратегии не пошли на сотрудничество с религиозным большинством Ирака ни до 1991 года, ни перед 2003. В период между вторжениями США поддерживали финансово, организационно и дипломатически только курдов, позволяя им даже иметь свои иррегулярные отряды «пешмерга», вооруженные тяжелым стрелковым оружием. Аналогичное требование шиитов в 2003 году удовлетворено не было, а существовавший в то время подпольный «Корпус Бадр» находился на нелегальном положении.

31 августа 2003 года был создан Временный управляющий совет Ирака, на котором в полной мере проявилась цель США: из 25 человек 13 были шиитами, а также 5 суннитов, 5 курдов, 1 этнический туркмен и 1 ассириец (христианин), при этом реальный организационный и финансовый ресурс был только у курдов. С такими же пропорциями было сформировано и временное правительство. Такой расклад привел и к усилению шиитов, к доминированию в шиитской среде радикалов и фундаменталистов, а также к тому, что в этноконфессиональной картине постамериканского Ирака были назначены «крайние» — арабы-сунниты.

Появление во временной администрации Ирака новых шиитских родов, а также сильное влияние на них радикалов привели к тому, что секуляристы принимают решение о создании «сил шиитской самообороны», которые в основном занимаются преследованием суннитов и влиятельных шиитских родов, не вошедших во временную администрацию, и терактами против них. Так был убит Мухаммед Бакир аль-Хаким, глава ВСИРИ.

Необходимость дать равные возможности шиитским радикалам-секуляристам, фундаменталистам, племенам, шиитам, консолидированным при Временном правительстве, проиранским активистам и умеренным политикам от духовенства при безоговорочном разделении Ирака на суннитов, шиитов и курдов — одна из самых красочных иллюзий американцев. В попытке примирения этих сил была составлена Временная конституция 2004 года, которая вызвала недовольство практически всех шиитских лидеров, которые усмотрели в ней равные возможности для всех шиитов, но при подчиненном положении по отношению к курдам (интересы суннитов американцев вообще не волновали). По новой конституции (статья 61) курды могли протестным голосованием на референдуме отменят решения, в которых заинтересовано большинство страны в большинстве провинций.

Однако суннитам повезло еще меньше. Шиитская часть Временного правительства вместе с американцами взяли курс на назначение в совет и правительство суннитов из неизвестных родов с нулевыми ресурсами и отсутствием последователей, таким образом поставив суннитов перед тем фактом, что их интересы в дальнейшем учитываться не будут. Сунниты ответили бойкотом выборов в 2005 году в переходный парламент, после чего их положение совсем ухудшилось.

По результатам выборов и шииты не получили квалифицированного большинства для принятия важнейших решений в парламенте. После длительных курдо-шиитских переговоров в апреле-мае, шииты получили только 17 из 32 министерских постов во Временном правительстве Ирака.

В мае 2005 года была также сформирована Конституционная комиссия для написания постоянной конституции. Из 55 членов в ней было только 2 суннита из малоизвестных семей. Решения по всем вопросам конституции были консенсусными, принимались за закрытыми дверями без участия суннитов. Основное положение — о федеративном устройстве Ирака — было навязано конституционной комиссии американцами и курдами (шииты и сунниты выступали за унитарное демократическое государство и никогда не требовали федерализации).

В опалу вслед за суннитами попали и христиане — халдеи и ассирийцы. Это почти миллионная группа, за которой во времена Саддама Хусейна числились значительные экономические и культурные активы. Халдеями и ассирийцами были ряд министров, генералов, губернаторов провинций, начальников спецслужб Саддама Хусейна. Также вторым человеком Ирака был халдей Тарик Азиз.

Конституция 2005 года фиксирует исламские принципы устройства Ирака, это официально фиксирует второсортность христиан в новом «демократическом» государстве. Также христиане рассматриваются религиозным шиитским течением как пособники и единоверцы оккупантов, а следовательно, и объекты для атак.

Демонстрации христиан в Мосуле и других городах, где есть христиане, проходят с 2006 года по сей день. Они требуют американцев вмешаться, и положить конец насилию, создать международную зону защиты христиан от геноцида.

Однако десятки христиан ежемесячно становятся жертвами межконфессиональных расправ или терактов, более 320 христианских семей нашли убежище в расположенных к северу от города населенных пунктах Эль-Кош, Батания, Каракуш, Талль-Кайф, Баашика, 4 тысячи учащихся колледжей и студентов-христиан университета Мосула прервали обучение из-за угроз со стороны вооруженных группировок. Бегство христиан из Мосула, где проживает самая большая в стране христианская община, усилилось также и накануне парламентских выборов в марте 2010, когда снова раздались взрывы. И международным силам нет до них не было никакого дела.

Таким образом, демократии в Ираке не прибавилось. Идя по пути «ливанизации» Ирака, преднамеренном разделении его по этноконфессиональному признаку, формирования квот, резервирования мест и доминирования проекта над реальными ожиданиями и предпочтениями иракского народа, США просто сменили дискриминируемых и дискриминирующих местами. Сунниты после реформ 2003-2008 годов оказались в точно таком же бесправном положении, что и шииты до вторжения.

Ситуация также усугубляется тем, что шиитское движение неоднородно. Оно разделено на проиранские, патриотические и панарабские течения, на секулярную и религиозную часть, на сторонников сотрудничества с властями и эскапистов. В шиитском движении есть «средний класс» и интеллигенция, которую составляют ученые, инженеры, врачи, преподаватели. Их интересы в политике Ирака никто не представляет. Все эти течения и направления находятся в сложных и конфликтных отношениях, некоторые группы согласны лучше видеть у власти суннитов, чем шиитов-конкурентов. Новые назначения и выборы провели также черту между влиятельными родами, с одной стороны, и поддерживаемыми американцами родами, с другой.

Единственная светская сила, которая гарантировала политическое участие на основании светской идеологии, партия «Баас», была фактически разгромлена силами оккупации. С 2003 года конфессиональность становится политической реальностью Ирака. Об этом говорится и в учредительных заявлениях Комитета целостности Ирака, созданного при правительстве. Ирак стал более фундаменталистским, чем был при Саддаме Хусейне, поскольку и общество разделилось по конфессиональному признаку, и американские прожектеры желали его таким образом разделить.

Не прибавилось и возможности для выражения политической позиции религиозным группам: одни из них получили меньше свободы, чем до вторжения, а другие стали объектом охоты и расправ. Арабы-шииты, как религиозное и этническое большинство, не получили всей полноты власти, какую могли бы иметь при строительстве реальной демократии, меньшинства лишились последних культурных и экономических прав, какие гарантировал им Саддам Хусейн.

Виталий Трофимов-Трофимов