Чавес, Умала и наследие инков: вступит ли Перу в ALBA?

Когда Уго Чавес провозгласил «черным днем истории» открытие Америки Колумбом и и назвал национальным героем вождя карибских индейцев Гуайкайпуро (Guaicaipuro), это было воспринято публикой как экстравагантный жест. Однако вскоре выяснилось, что Чавес нащупал эффективный подход к продвижению своих идей. Сегодня его главные, помимо Кубы, союзники по альянсу ALBA — это Боливия и Эквадор, где «социализм XXI века» пользуется полной поддержкой индейских общин. Если же смотреть на ALBA глазами индейцев кечуа, то в нем вполне можно разглядеть геополитический проект, дающий возможность коренным жителям континента заявить о себе на весь мир.

Последние месяцы выдались для венесуэльского лидера Уго Чавеса нелегкими, но итоги президентских выборов в Перу, очевидно, добавят ему оптимизма. По итогам голосования во главе государства встанет кандидат левых сил Ольянта Умала, имеющий с Уго Чавесом много общего. От деталей биографии (оба лидера начали свою политическую деятельность с вооруженного выступления против властей) до культурных предпочтений (Чавес и Умала — потомки индейцев). Комментируя итоги выборов в Перу, Уго Чавес назвал их частью глобальных процессов, ведущих к началу «новой эры».

Со своей стороны, мировые СМИ постарались расставить акценты несколько иначе. Лейтмотивом публикаций стал тезис о том, что ничего особенного вообще не произошло. По версии мировых СМИ, Умала полностью отрекся от Чавеса, которого в 2006 году называл своим политическим наставником, и присягнул на верность стратегическому партнерству с США.

Кто же прав? С одной стороны, Ольянта Умала в ходе президентских выборов-2011 и в самом деле старался не слишком афишировать свою близость к Чавесу. Чтобы победить, ему нужно было привлечь на свою сторону хотя бы часть центристского электората, который боится Чавеса, изрядно демонизированного находящимися в руках крупного бизнеса прессой и телевидением. Поэтому теперь Умала указал в качество своего политического ориентира экс-президента Бразилии Лулу и его преемницу Дильму Руссефф.

С другой стороны, разница между Чавесом и Лулой — это, скорее, различие формы, а не содержания. Бразильские левые более умеренны по части риторики, но нельзя сказать, что они отказались от идеи социальных преобразований и проведения независимой внешней политики. Совместные с Турцией инициативы Бразилии по иранской ядерной программе — очевидное тому подтверждение. Неудивительно также, что в 2010 году США делали все возможное для того, чтобы не дать победить на президентских выборах Дильме Руссефф.

Примерно также США вели себя и в отношении Умалы, обвиняя его в получении нелегального финансирования от Чавеса. Экс-заместитель госсекретаря США по Южной Америке заявлял, в частности, что Чавес, в нарушение избирательного законодательства Перу, тайно выделил Умале 12 миллионов долларов.

Не оставили Умалу в покое и после выборов — на пресс-конференции ему сразу же задали вопрос о том, не станет ли он «Чавесом № 2». Избранный президент Перу ответил, что не собирается «копировать другие страны». Удивительным образом этот ответ был интерпретированном мировыми СМИ как свидетельство пересмотра Умалой своих позиций и даже «отречения» Чавеса. Похоже, однако, что в данном случае желаемое выдается за действительное.

В 2006 году, когда Умала шел на президентские выборы, подражая Чавесу буквально во всем, включая манеру одеваться и произносить речи, вопрос о вступлении Перу в созданное венесуэльским другом объединение ALBA (Боливарианский альянс для народов Америки) в случае победы индейского лидера казался решенным.

А что будет теперь? Присоединится ли теперь Перу к альянсу ALBA?

С чисто экономической точки зрения членство в ALBA уже не сулит тех выгод, которые привлекали к альянсу во второй половине «нулевых годов», когда цены на нефть достигли исторического максимума, и Уго Чавес мог реализовывать амбициозные программы экономической помощи союзникам за счет энергетической сверхдоходов.

Политической устойчивости членство в ALBA тоже не прибавляет — не проходит и года, чтобы в какой-либо стране альянса не происходила бы попытка государственного переворота. Доктрину Монро, как известно, еще никто не отменял.

В 2008 году чудом удержался у власти президент Боливии Эво Моралес. В 2009 в лучших «пиночетовских» традициях был свергнут президент Гондураса Мануэль Селайя (после чего Гондурас вышел из ALBA). В 2010 году за ним едва не последовал президент Эквадора Рафаэль Корреа. Самого Уго Чавеса в 2002 году тоже пытались отстранить от власти насильственным путем.

Лидеры ALBA уверяют, что нити заговоров ведут в США, и, надо сказать, имеют для этого некоторые основания. Выпускники «Школы Америк», где спецслужбы США готовили военные и полицейские кадры для латиноамериканских «генералов-горилл», отметились и во всех перечисленных акциях.

Таким образом, участие в ALBA не гарантирует ни спокойной жизни, ни щедрой экономической помощи. Нельзя, однако, сбрасывать со счетов и другие факторы — мировоззренческие, идеологические, культурные, национальные.

По своему политическому генезису Ольянта Умала не принадлежит к числу карьерных политиков, стремящихся к власти ради достижения личного успеха. И даже экономическое процветание государства, выраженное в цифрах показателей роста ВВП, не является для него самоцелью. Умала идеологизирован, причем его идеология носит одновременно и социальный, и национально-освободительный характер. Доктрины, которым он следует, являются частью семейной традиции.

Отец избранного президента Перу, Исаак Умала известен как идеолог «индейского социализма», в котором достижение социальной справедливости является органичным продолжением возрождения культуры и государственности Инков, потомками которых являются индейцы кечуа. Своим семерым детям Исаак Умала дал индейские имена, напоминающие о величии инков. Став взрослым, Ольянта Умала вместе с братьями пытался реализовать идеи отца на практике, в том числе и вооруженным путем.

В постколониальном Перу индейцы кечуа оказались людьми второго сорта, им была отведена самая низкая ступень в социальной иерархии, и с тех пор мало что изменилось. Большинство их них живет за чертой бедности, кечуа слабо представлены в политических и экономических элитах страны. Шанс, выпавший сегодня кечуа, уникален, и наивно думать, что Умала не поспешит им воспользоваться.

Задача Умалы (и в этом — главное отличие от бразильца Лулы) заключается не только в том, чтобы вывести миллионы соотечественников из нищеты. Умала должен создать предпосылки для радикального переформатирования элит, где представительство кечуа, потомков инков, должно быть обеспечено должным образом. Индейцы кечуа должны войти в элиту, резко повысить свое представительство на всех уровня. Язык кечуа должен занять место, как минимум, наравне с испанским. Решить эту задачу без обращения к идеологическим факторам невозможно. И именно здесь значение ALBA трудно переоценить.

Когда Уго Чавес провозгласил «черным днем истории» открытие Америки Колумбом и и назвал национальным героем вождя карибских индейцев Гуайкайпуро (Guaicaipuro), это было воспринято публикой как экстравагантный жест. Однако вскоре выяснилось, что Чавес нащупал эффективный подход к продвижению своих идей. Сегодня его главные, помимо Кубы, союзники по альянсу ALBA — это Боливия и Эквадор, где «социализм XXI века» пользуется полной поддержкой индейских общин. Если же смотреть на ALBA глазами индейцев, то в нем вполне можно разглядеть геополитический проект, дающий возможность коренным жителям континента заявить о себе на весь мир.

Вступление Перу в ALBA превратит альянс в организацию, где объединились бы почти все индейцы кечуа (сегодня чуть меньше 14 миллионов кечуа живет в Перу, 6 миллионов в Эквадоре, около 4 миллионов — Боливии), и почти три четверти сохранивших национальное самосознание и язык коренных жителей Латинской Америки. Отметим также, что в XIX веке Перу и Боливия даже предпринимали попытку объединиться между собой в конфедеративном государстве.

При таком раскладе ALBA могла бы стать для Умалы важным идеологическим инструментом для решения национального вопроса в стране и изменения культурной идентичности Перу, в центре которой должна стать преемственность латиноамериканского государства с одной из величайших цивилизаций доколумбовой Америки.

Александр Рублев