Мотивация к сопротивлению украинских солдат находится в их аптечках

Российские и луганские части освободили практически всю территорию Луганской Народной Республики. Наступающим военным достаются новые поселки и города, трофеи, а также опыт боевых действий с украинской армией, для которой высокие потери — это, видимо, запланированная переменная

В санатории под только что освобожденным поселком Приволье в Луганской Народной Республике бойцы «Ахмата» вытряхивают на землю из пакета с надписью «Паляниця. Добовый рацион. 2500 ккал» банку сосисок, пакетик с мюсли, плитку шоколада, прочее содержимое. В корпусах целый склад еды и амуниции, брошенный украинскими военными. Кто-то реагирует возгласом: «Паляниця», старясь утрированно подражать произношению, которого от несчастных громадян требовали бойцы теробороны. Уличный экзамен по орфоэпии, на котором отделяли «справжніх українців» кому-то стоил здоровья, а то и жизни. Поэтому название произведенного сухпайка вызывает злорадный смех. Дескать, и вместо паляницы — традиционного украинского хлеба — какой-то набор из супермаркета, такой себе набор. Сосисками и почти всеми продуктами военные, если не голодны, брезгуют: «Пусть собаки едят… или вэсэушники, а шоколад неплохой». Еще суют в карман таблетки для очистки воды.

Рядом лежит груда автоматов — «військові» бросили их, убегая. Бежать им пришлось после того, как союзная артиллерия накрыла стоявшие на стоянке кочующие минометы и машины, которые возили орудия. «Пион что ли? Двести три миллиметра? Или сто пятьдесят два?» — бойцы с уважением разглядывают большие воронки — как такие мощные пушки попали так точно: только остовы автомобилей и обгоревшие стволы чернеют рядом с корпусами санатория. Отдельно в кучу собирают бронежилеты, с вниманием разбирают аптечки — обезболивающие, тактические турникеты, чтобы останавливать кровотечение, перевязочные пакеты. Кто-то вытаскивает из обгоревшего здания настоящий раритет — пулемет Дегтярева 1941 года производства.

Микс из британских пайков, европейской и американской фармацевтики и музейного советского оружия — это привычно для Вооруженных сил Украины. Укомплектованы ВСУ так же ярко, хаотично и разнообразно, как и снабжаются, уверяет замполит Одиннадцатого отдельного батальона с позывным… «Замполит». Его часть, которая шла вслед за огневым валом на запад, тоже побывала на территории санатория — сейчас он с сапером осматривает, нет ли растяжек. Но вэсэушники смылись так стремительно, что не успели оставить мины. Хотя традиционно делали все, чтобы наступающим войскам и мирным достались сюрпризы — в соседнем Приволье заминировали машину так, чтобы взорвался любой неосторожно подошедший к автомобилю.

Мгновенное исчезновение «захисников» может говорить о том, что в санатории стояла обычная часть, вероятно, даже из мобилизованных. Наемники себя берегут и отходят организованно, оставляя на убой тех, кому военком вручил повестку. Противник пользуется тем кадровым салатом, который ему достался, безжалостно жертвуя необученными мобилизованными, чтобы сберечь костяк — профессиональных военных и наемников, отмечает «Замполит».

«Перед нами ставят тербат (территориальный батальон. — Ред.), к ним из тыла подъезжает разведрота или просто подготовленные ребята. Выходят и бегают перед нашими позициями пятерками-семерками иностранцы часто. Так в Северодонецке делали, они молодцы, подготовленные, сработанные, хоть их и немного», — отмечает качества врага офицер. А мобилизованными и территориалами украинские генералы бестрепетно жертвуют, чтобы сохранить костяк, говорит он.

Один из бойцов «Ахмата» тут же вспоминает про то, как солдата тербата оставляли в качестве фактически сигнализации. Едва союзные силы захватывали какую-то позицию и радио командира несчастных украинских солдат замолкало, по этому месту немедленно наносился огневой удар. Впрочем, и помимо таких проверенных опытом хитростей у ВСУ были и другие приемы — местность была давно пристреляна, наступающие ощутили на себе, что украинская армия действительно готовилась воевать.

«Камеры [для наблюдения] были, но уже разбитые, — вспоминает «ахматовец» под Северодонецком. — Но самое главное — все дома, все точки пристреляны. В Метелкино я АГС (автоматический гранатомет станковый. — Ред.) поставил, отработал, только сниматься — «грады» пошли…»

— Лучше расскажи, как ты себе второго номера чуть не нашел, — перебивает его товарищ. Обсуждение тактики не всех вдохновляет, многие вспоминают из самых жестоких боев часто забавные случаи.

— Тащу АГС, а к нему нет станины и плиты, прихожу к своим, — охотно переключается рассказчик на тот эпизод. — Сидит пацан, ну как пацан, года 23. Я ему: «Ты на агээсника учился?» Он: «Да». Я: «Давайте его сюда!» А это украинский пленный. Я ему все равно: «Пошли». Он: «Не піду, вбити можуть».

Чтобы как-то справляться со страхом от «вбити можуть» украинским «бійцам» надо поддерживать взвинченное и возбужденное состояние, о котором говорили многие — и мирные, и военные, за счет потребления своей аптечки.

«Замполит» рассказывает, как опробовал на себе обезболивающее из запасов ВСУ — препарат «Акупан». Других лекарств под рукой не было, кроме брошенных на позициях, оставаться в строю надо было. «Оно является допингом. Я произвел себе один укол обезболивающего — часов шесть на себе действие [испытывал]. Насколько я знаю, «присаживают» украинских военнослужащих именно на этот вид обезболивающего, так как к нему очень быстрое привыкание и вызывает как наркотик эйфорию», — отметил офицер.

Действие препарата на психику «Замполиту» не понравилось и показалось опасным: «Обезболивание полное было, связки надорваны, практически ходить не мог. После укола передвигался, легкое состояние эйфории, уверенность, нездоровая уверенность, холодный разум (…), четкое просчитывание всего, не то что я непобедимый или неуязвимый, но близко к этому».

Бесконтрольное потребление медицинских препаратов «бiцамi» позволяет украинскому командованию меньше заморачиваться по поводу мотивации личного состава, от одноразовых наркоманов много не надо. «При увеличении дозы превращаются в биороботов. Стараюсь проводить разъяснительную работу, что не надо употреблять эти вещи», — сообщает он.

Какая бы ни была мотивация у ВСУ: фармацевтика, идеология или деньги — украинскую армию продолжают накачивать оружием, а инструкторы готовят новые кадры. А пока «Збройние сили» где-то молниеносно откатывались назад, бросая вооружение, технику, экипировку, кадровые офицеры оставляли части из мобилизованных, потому что его жизнь важнее наловленных военкомами на улицах городов и сел мужичков, где-то надо было работать в полную силу, чтобы наемники снялись и пошли назад. «В Северодонецке на каждом этаже «Джавелины» (американский противотанковый гранатомет. — Ред.) стояли…», — не завершил фразу «Замполит», молчанием давая понять, сколько бы бед могло наделать это оружие, если бы оказалось в руках более стойких и подготовленных солдат. По его мнению, «сейчас перемололи основные силы почти, пока они закидывают мясом», готовясь к новым сражениям.

Филипп Прокудин, Ukraina.ru