Современные укронацисты применяют ту же тактику, что и их предшественники

На территориях, откуда их недавно выбили, современные укронацисты применяют ту же тактику, что и их предшественники из Украинской повстанческой армии (УПА*) — кровавый террор в отношении мирных жителей

Привычное дело

Налаживать мирную жизнь на территориях, освобождённых в ходе спецоперации на Украине — занятие необходимое, но весьма небезопасное. Из последних сводок: 18 июня в Херсоне было совершено покушение на начальника областного управления Федеральной службы по исполнению наказаний Евгения Соболева. Он едва выжил и сейчас лежит в больнице с повреждёнными ногами.

В общем-то, никто и не сомневался, что рано или поздно бандеровские наследники займутся привычным делом — тотальным террором. Вот что рассказал в эфире российского радио член главного совета Военно-гражданской администрации Запорожской области Владимир Рогов:

«Диверсанты ведут охоту на людей — вот большая проблема. Причём, не на военных, а на гражданских, кто старается восстановить мирную жизнь. Например, на директоров школ, ректоров вузов, на заведующих детских садиков. Даже угрожают нянечкам и уборщицам в детсадах — за то, что они выходят на работу. Наши враги делают всё, чтобы мирной жизни тут не было, чтобы был хаос. Всё, как примерно 80 лет назад на Западной Украине, когда бандеровцы точно так же охотились на учителей, врачей и тех людей, которые включились в мирную жизнь».

И действительно, «охота на людей» традиционно остаётся характерным стилем украинских националистов. Львовский писатель Ярослав Галан описал один из таких «подвигов»: «Четырнадцатилетняя девочка не может спокойно смотреть на мясо. Когда в её присутствии собираются жарить котлеты, она бледнеет и дрожит, как осиновый лист. Несколько месяцев назад, в Воробьиную ночь, к крестьянской хате недалеко от города Сарны пришли вооружённые люди и закололи ножами хозяев. Девочка расширенными от ужаса глазами смотрела на агонию своих родителей. Один из бандитов приложил острие ножа к горлу ребенка, но в последнюю минуту в его мозгу родилась новая «идея».

— Живи во славу Степана Бандеры! А чтобы, чего доброго, не умерла с голоду, мы оставим тебе продукты. А ну, хлопцы, нарубите ей свинины!..

«Хлопцам» это предложение понравилось. Они постаскивали с полок тарелки и миски; и через несколько минут перед оцепеневшей от отчаяния девочкой выросла гора мяса из истекающих кровью тел её отца и матери».

Самого Ярослава Галана, убеждённого антифашиста, националисты убили 24 октября 1949 года в его рабочем кабинете во Львове — ему было нанесено одиннадцать ударов гуцульским топориком. Никак не могли бандеровские палачи оставить в живых человека, который писал о них беспощадную правду:

«Даже тогда, когда окончательное поражение Германии стало вопросом ближайшего времени, украинская агентура Берлина осталась верной себе, показала себя наиболее преданной лакейской сворой среди всех клевретов Гитлера в Европе».

«Высокий» стиль бандеровского схрона

Прелюбопытнейший анализ истоков бандеровской идеологии сделал в своё время украинский журналист Олесь Бузина: «Как всякая тоталитарная организация, ОУН* (организация украинских националистов, запрещена в РФ) Бандеры стремилась контролировать буквально все проявления жизнедеятельности граждан. Даже если ты пукнул, то должен был понимать: идейно пукнул, пытаясь испортить воздух на комсомольском собрании, куда проник с тайной миссией разложения или просто так, от животной распущенности? Бандеровец чувствовал пристальный взгляд «провідника» (руководителя. — Авт.) везде — и за столом, и в постели, и, простите за физиологическую подробность, даже в нужнике.

Автору знаменитой антиутопии «Скотный двор» британскому писателю Джорджу Оруэллу, написавшему классический роман-притчу о тоталитарном обществе, такая идейная вездесущность просто не могла прийти в голову. Ведь идеологи ОУН на полном серьёзе дискутировали, имеет ли право юный борец за Украину… мастурбировать.

«Дрочить или не дрочить?» — так стоял гамлетовский вопрос по всей вертикали ОУН — от схрона в карпатском лесу до фешенебельной штаб-квартиры Степана Бандеры в Мюнхене.

В архиве СБУ удалось обнаружить перехваченную советскими органами госбезопасности оуновскую инструкцию, как отучать идейную националистическую молодёжь от рукоблудия, напечатанную в целях конспирации на папиросной бумаге, как и большинство документов ОУН-УПА (здесь и далее экстремистская организация, запрещённая в РФ). Так вот, в отличие от коммунизма, с которым предписывалось бороться радикальными кровавыми методами, против внутреннего врага в лице онанизма следовало действовать деликатно».

Что и говорить, у Олеся Бузины была уникальная возможность оценить степень неадекватности необандеровцев и попытаться объяснить её происхождение. И он такую возможность не упустил. Но надо было обладать большой смелостью, чтобы называть вещи своими именами в государстве победившего нацизма. Олесь Бузина гражданской смелостью обладал, и можно только поражаться бесстрашию этого человека, который вывернул наизнанку всю бандеровскую психологию. За что и был убит в постмайданном Киеве…

Впрочем, убийство оппонентов всегда было у националистов главным аргументом в дискуссии. Олесь Бузина это прекрасно знал.

Обыкновенное зверьё

Причём мишенью бандеровского террора мог стать всякий, кто не из их дремучего мира, кто не разделяет их средневековые взгляды. Вот чем, спрашивается, помешали «самостийщикам» приехавшие в августе 1948 года из Москвы на Западную Украину искать полезные ископаемые геологи Наталья Балашова и Дмитрий Рыбкин? Ведь ребята для них же старались — для местных жителей…

О судьбе неожиданно пропавших геологов было рассказано в статье «Ликвидация бандеровщины» Виталия Захарчука: «Когда удалось выйти на одного из соучастников преступления по кличке Выдра, он указал на сруб возле села Лицивка Рожнятовского района, где в ямах были найдены останки геологов: два черепа, кости, две женские косы и перламутровая пуговица от рубашки Рыбкина».

Позднее в захваченном чекистами бандеровском архиве нашлись документы, проливающие свет на участь Натальи Балашовой: «Когда её допрашивали о горизонтальном и вертикальном строении партии и комсомола, отвечать отказалась. В процессе 3-х дневного допроса умерла 7.8.48 г.».

Можно себе представить детали этого допроса. А геолога Дмитрия Рыбкина бандеровцы окрестили «одним из опаснейших представителей большевистского империализма, агентом органов большевистской безопасности». Его казнили позже, но лучше без подробностей…

Чтобы получить более рельефное представление о расправах, которые чинили бандеровцы, можно, например, прочитать воспоминания Антона Лавренюка «Я дрался с бандеровцами», автор которых в числе прочих приметных бандеровских «персонажей», прославившихся нечеловеческой жестокостью, рассказал о некоем Дмитрии Римарчуке — оуновском предводителе по кличке «Несытый»: «Он орудовал во главе банды по всему Луцкому району. Совершал акции устрашения и убийства в Новоставе, Боратине, Лаврове, Голышове.

Например, в 1948 году в Полонке им зверски была убита заведующая клубом. Молодая девчонка, лет восемнадцати, комсомолка. Он зашёл в клуб один, но с двумя пистолетами. Объявился вечером, когда молодёжь устроила танцы. Заходит и говорит им: «Хто тутешниiй — до правої стінки, хто з інших сіл — до лівої. Хто пискне чи крикне — буде всім дюже погано. Мої хлопці стоять надворі» (Кто местный — к правой стенке, кто из других сёл — к левой. Кто пикнет или крикнет — всем будет очень плохо. Мои хлопцы стоят снаружи. — Авт.).

После этих слов подзывает к себе заведующую клубом, вынимает финку и прямо на сцене режет её на части: отрезает груди, вспарывает живот… Ой, мама родная, зверь так не сделает…Кроме того, Римарчук расстрелял в Полонках председателя сельсовета. Жестоко так, в живот, чтобы тот подольше намучился».

Теперь же таких «несытых» на Украине прославляют: «Героям слава!» Вот такие у них герои.

Главные жертвы

Но целенаправленная охота на представителей Советской власти вовсе не означала, что именно они составили большинство среди жертв террора националистов. И тому есть документальное свидетельство. Согласно справке «О количестве погибших советских граждан от рук бандитов ОУН за период 1944-1953 гг.», подготовленной для Верховного Совета УССР в 1973 году, потери советской стороны в вооружённом противостоянии с националистическими бандформированиями на Западной Украине за указанный период распределились следующим образом:

Военнослужащих и бойцов истребительных батальонов:

военнослужащих Красной (Советской) Армии, внутренних и пограничных войск — 3199;

бойцов истребительных батальонов — 2590;

сотрудников органов внутренних дел — 1864;

сотрудников органов НКГБ-МГБ — 697;

Представителей органов советской власти:

депутатов Верховного Совета УССР — 2;

председателей облисполкомов — 1;

председателей горисполкомов — 8;

председателей райисполкомов — 32;

председателей сельсоветов — 1454;

других советских работников — 1235;

Работников партийных органов:

секретарей городских комитетов — 5;

секретарей районных комитетов — 30;

других — 216;

Работников комсомольских органов:

секретарей областных комитетов — 1;

секретарей городских комитетов — 2;

секретарей районных комитетов — 44;

других — 160;

Колхозников:

председателей колхозов и совхозов — 314;

колхозников и крестьян — 15 355;

Рабочих — 676;

Служащих (учителей, врачей и др.) — 1931;

Детей, стариков, домохозяек — 860.

Всего 30 676 человек.

То есть больше всего жертв было среди обычных сельских жителей Западной Украины — 15 355. В большинстве своём — украинцев. Причины для убийств могли быть самыми разными, часто убивали, например, за вступление в колхоз.

Евген Шрамко (сайт «Я помню»):

«После войны они (бандеровцы. — Авт.) в село тайно ходили. Нападали на активистов. Но и простым людям доставалось. Бо пришла советская власть, люди начинали новую жизнь, организовали «колгосп». Молодые хлопцы туда записывались, работали на больших тракторах с железными колёсами. Их убили в поле во время работы… Почему убили? «А чего они пошли в «колгосп»?», — вот и вся причина… Привезли девчат, учителей. Их тоже порезали… А «докторка»? Она ведь приехала людей лечить, кому мешала? У этих одна песня: «А чого она приехала с того сходу (восток) сюда, на «захид» (запад), мешать тут нам агитацию проводить». И её постреляли. После ещё прислали девчат… Так уже те девчата на квартире не ночевали, прятались ночью в погребах, чтоб их не нашли. Вот ведь до чего дошло. С конца войны до 55-го от них житья не было — целых десять лет!».

Дмитрий Капранов (сайт «Я помню»):

«Львов, конечно, всегда отличался не только активностью оуновского, но и вообще националистического движения в целом. Проблемными областями в основном считались Львовская, Тернопольская и Станиславская, ныне Ивано-Франковская. Это, можно сказать, самые такие «отпетые» районы. Про Дрогобычскую область, когда я служил, особо не было слышно, чтобы там происходили какие-то серьёзные события. В Ровненской и Волынской областях долгое время сохранялась напряжённая обстановка. Но главное, конечно, это Львов и Ивано-Франковск».

Такими же «отпетыми» эти области остались и сегодня.

Прощению не подлежат

В исследовании А.А. Войцеховского и Г.С. Ткаченко «Бандеровский террор в послевоенной Украине» читаем:

«В октябре 1979 года спелеологами Львова в пещере, находящейся в лесу недалеко от Ивано-Франковска, были найдены архивные материалы УПА, относящиеся к периоду 1944-1945 годов. Среди этих документов оказались и протоколы допросов советских граждан, проживавших во Львовской области. Потускневшие от времени листы бумаги позволяют составить представление о том, с какой нечеловеческой жестокостью украинские националисты издевались над простыми ни в чём не повинными людьми.

Уроженку Ивано-Франковской области Марию Питчук, которая воевала в прославленном партизанском соединении Сидора Артемьевича Ковпака, допрашивали более десяти дней. При этом не слишком грамотный эсбист (сотрудник службы безопасности УПА, сегодня СБУ. — Авт.) детально описал её жизнь в немецком концлагере, подробности побега и участия в партизанском движении, указав, за что Питчук была награждена орденом Красной Звезды. А в конце протокола допроса стояла лаконичная приписка: «Ликвидирована».

А в чём, например, провинилась перед украинскими националистами комсомолка Зоя Сирошкина из города Лозовая Харьковской области? Как указано в протоколе допроса, вина её заключалась в том, что она в январе 1945 года по направлению Харьковского облздравотдела в качестве медсестры прибыла в Прикарпатье «для оказания медицинской помощи местному населению», а также в том, что ходила в школу и воспитывалась в «московском» духе. Допрос Сирошкиной начинается с фразы «Поймана большевистская разведчица», а в конце уже знакомая приписка — «Ликвидирована». И так практически на всех протоколах допросов: «Ликвидирован», «Ликвидирован прилюдно», «Ликвидирован с женой и тремя дочерьми. Хозяйство и скот конфисковано»…

Надо подчеркнуть, что до установления Советской власти жители Прикарпатья возможностью получать бесплатную медицинскую помощь избалованы не были. И не только Прикарпатья, но и всей Западной Украины. Казалось бы… Но с точки зрения националистов комсомолка Зоя Акимовна Сирошкина была врагом, которого нужно было уничтожить, ведь она была воспитана в «московском» духе.

Вот почему абсолютно бессмысленно искать логику в политике нынешних киевских властей, где командные высоты заняты преимущественно выходцами из Западной Украины — по сути, прямыми потомками тех, кто уже после Второй мировой войны залил кровью Галицию и прилегающие области. Дикий национализм никакому анализу в принципе не поддаётся — это, если хотите, инстинкт. И, в общем-то, даже сомнений не было, что сегодня, после освобождения в ходе специальной военной операции на Украине оккупированных территорий, бандеровское подполье обязательно заявит о себе.

Но чтобы не повторить ошибок почти что восьмидесятилетней давности, ответная реакция должна быть жёсткой. Есть такие «хищники» в человечьем обличье, которые перевоспитанию не поддаются — всё рано остаются зверьми. Они не подлежат прощению.

* Экстремистская организация, запрещённая в РФ.

Максим Кустов, «Звезда»