«От Украины останется «клоповник» типа Идлиба». Часть №2
19-03-2022, 21:16. Разместил: Око Политика
Продолжение большого интервью на тему Украины.
Начало тут https://colonelcassad.livejournal.com/7503451.html
— Если сравнить тональность украинских телеграм-каналов и нашу, бросается в глаза разница между бешеным, таком шакальим воем, который исходит от украинского телеграм-пространства, и достаточно спокойной и, как мы когда-то говорили, вежливой риторикой наших каналов. Они в самом деле достаточно выдержанны. В связи с этим я бы хотел вернуться к вашему мему «Вежливые люди». Насколько сейчас этот мем приложим к операции Z? Мы остались такими же вежливыми?
— Другое время — другие мемы. Термин живет, он обрел личное и общественное звучание. Понятно, что при этом он исторически привязан к операции 2014 года. Нынешний мем, безусловно, будет как-то связан с операцией Z. То есть официально это будет СВО (специальная военная операция), а неофициально — операция Z.
— Кстати, термин «Вежливые люди» действительно родился случайно? Вы не отказываетесь от его авторства?
— Его происхождение связано с моим постом «Вежливые люди захватили два аэродрома в Крыму». Я написал это ночью 28 февраля 2014 года, приводя одно из первых сообщений о захвате симферопольского аэродрома. Этот фрагмент нетрудно найти в сети, причем я ссылался на сообщения ресурса, принадлежащего сторонникам Евромайдана. «Примерно в чаc ночи захвачен аэропорт Симферополя — теми же людьми. C оружием, крепкие, в такой же одежде. Начальник охраны сообщил, что его людей вежливо попросили выйти», — так это звучало. Меня зацепило выражение «вежливо», и я его обыграл, но без всякого расчета, что это будет иметь какой-то масштабный эффект. Самое большее, на что я надеялся, — вызвать понимающие смешки у некоторых моих читателей. Поэтому в моей статье на ИА REX (тут ошибка, первый раз появилось в блоге) я сконструировал такую фразу: «Как сообщают СМИ, „вежливые люди“, проведя несколько часов в симферопольском аэропорту, покинули его расположение». Но, подчеркиваю, первоначально о «вежливом» захвате аэропорта написали украинские ресурсы.
— Вы, кстати, не пытались зарегистрировать торговую марку «Вежливые люди» или вы не корыстный человек?
— Я — нет. Цели зарабатывать на этом не было. Потом какие-то коммерсанты регистрировали патент на выпуск футболок «Вежливые люди» и прочей продукции. У меня не было цели на этом зарабатывать.
— Есть детские солдатики «Вежливые люди» — целая серия.
— Там много чего — и футболки, и солдатики.
— Теперь по технике. Официальный представитель МО России Игорь Конашенков сообщил, что наши войска уже уничтожили около 1,2 тысячи танков и других бронированных машин Украины. Много еще их осталось и насколько они опасны?
— Собственно танков из этого количество чуть больше 300 единиц. Формально на начало спецоперации у Украины было где-то порядка 2 тысяч танков. Понятно, что часть из них оказалась не на ходу, но все равно танки там пока что есть, и достаточно много. Там большая проблема в постепенно заканчивающихся ЗРК, различных радарных комплексах, которые выбиваются, и в уничтожении основной массы авиации и вертолетов. Господство в воздухе Россией захвачено, его пытаются оспаривать, но не получается. Система ПВО Украины как полноценная структура разрушена. Она перешла к очаговой обороне. Какие-то комплексы прячутся в жилых районах или в лесочках и пытаются постреливать. Иногда добиваются каких-то успехов, но вернуть таким образом контроль над своим воздушным пространством Украина не может. Поэтому они, собственно, и просят у Запада — дайте нам самолеты, дайте нам ЗРК.
— Все более-менее крупные украинские города и населенные пункты превращены в узлы обороны, основу которых составляют бронекулаки. Этими кулаками они часто делают вылазки и наносят удары по нашим колоннам. Учитывая, что таких узлов обороны в зоне ведения боевых действий еще очень много, сколько они продержатся и насколько опасны для нас?
— Если пропустить такой удар, то он может много бед натворить. Но там висят наши беспилотники, и это все отслеживается. Последняя попытка высунуться из Харькова закончилась для них достаточно плохо. Возле Балаклеи артиллерия и авиация их размолотили. Плюс у них нарастает кризис с топливом, поскольку наша авиация методично уничтожает их нефтебазы, нефтехранилища, скопления заправочной техники. Потому горючего для танков становится все меньше. Это приводит к тому, что при отступлении они бросают огромное количество исправной техники. Это было видно и под Счастьем, и под Волновахой, и в других местах. Просто кончается горючее, и техника становится бесполезной. Такая проблема на Левобережье Днепра стремительно нарастает. Во второй половине марта она встанет для ВСУ совсем остро.
— Конашенков говорит, что ВС РФ уничтожено уже порядка 130 беспилотных летательных аппаратов. Что это за беспилотники? Чьего производства? Сколько их еще осталось в наличии?
— Там сборная солянка. Это и турецкие «Байрактары», и израильские разведывательные беспилотники, и старые советские Ту-143 «Рейс», и всякие там крупные коммерческие и гражданские квадрокоптеры. В общем, достаточно пестрый парк. Первую партию «Байрактаров» практически всю уже уничтожили. Сейчас они уже второй партией воюют, которую им турки продают. Украинцы пытаются активно пользоваться беспилотниками, поскольку они неотъемлемая часть современной войны. Но при этом данное техническое средство — достаточно дорогой расходный материал. Его быстро сбили, и тебе необходимо сразу же новый произвести или закупить и воевать дальше. Сейчас уже ни одна война без беспилотников практически не ведется. На Украине есть опция постоянного пополнения парка беспилотников за счет покупки чего-то на рынке и за счет прямых поставок с Запада.
— Они для нас опасны?
— Конечно, опасны. Поэтому и требуется создание и поддержание на высоком уровне боеспособности тактической ПВО. Из опыта военных действий мы видим, что она достаточно успешно справляется со своими обязанностями. Партнеры Украины эти беспилотники ей поставляют, мы их перемалываем. Какой-то ущерб они, безусловно, наносят, но мы их быстро уничтожаем. В целом идет процесс, знакомый по ряду других локальных войн.
— Если посмотреть на карту активных боевых действий, то их зона пока что ограничивается с юга на север Николаевской и Житомирской областями. От Винницы до Львова все спокойно. Мы туда не пойдем?
— Никто таких планов не раскрывает. Это военная тайна. Даже если кто-то бы и знал эти планы Генштаба, то кто бы вам их сказал в интервью? Полной ясности, как именно собираются вести данную операцию ВС РФ, нет. Предположений разного рода много. Российские войска и народная милиция ЛДНР сейчас наступают во многих местах. Авиация и огневые системы дальнего действия наносят высокоточными боеприпасами удары и в западных районах. Аэродром в Виннице уничтожили. Бомбили военные объекты под Ровно. Последний пример — это поражение ракетами большой дальности учебных центров Вооруженных сил Украины в населенном пункте Старичи и на военном полигоне Яворовский. Итог, по словам Конашенкова, которого вы уже цитировали, — уничтожены до 180 иностранных наемников и крупная партия иностранного вооружения, которым все последние недели страны НАТО снабжали Украину. Так что удары наносятся, просто не так интенсивно. Постепенно огневое давление и активизация ракетно-бомбовых ударов будет нарастать и смещаться на запад. Но реального понимания, что именно заложено в плане Генштаба относительно целей, сроков и задач операции, нет.
— Онуфриенко в очередной сводке сказал, что те вооружения, которые сейчас идут с Запада, не поступают в сражающиеся части, а оседают на Западной Украине, и здесь формируется мощнейший кулак. Как он говорит, возможно, для того, чтобы потом создать здесь какую-нибудь Галицкую республику или что-то подобное. Но это предположение. А может ведь статься, что этот кулак вместе с наемниками потом ударит по уставшей и потрепанной в боях российской армии.
— Да, они могут этот кулак как использовать на Западной Украине, так и усиливать какое-то уже сражающееся направление. Например, попытаться что-то перебросить под Киев или под Одессу. Проблема в том, что там тяжелой сухопутной техники мало. Наиболее боеспособная ее часть все-таки была на Левобережье. Эти формирования могут создать нам какие-то проблемы в среднесрочной перспективе, но бросить их куда-то в угрожающем масштабе сейчас они не могут. Они занимаются накоплением сил для более длительного конфликта.
— Была информация о том, что российская авиация активно и плотно работала по бывшей гордости советской индустрии — Харьковскому тракторному заводу имени Малышева, а сейчас танкостроительному. Если это делается в рамках демилитаризации, то почему мы так же активно и плотно не бомбим другие объекты, например в Днепропетровске — можно сказать, столице украинского ракетостроения?
— Номенклатуру ударов определяет Генштаб. Он не раскрывает, по какому принципу выбираются те или иные объекты. Есть определенный набор целей. Их выбили, переходят к следующим. Удары наносятся каждый день, и, очевидно, эти удары наносятся не в хаотичном порядке, а в определенной плановой очередности. То, что уже уничтожено, по всей видимости, считалось более приоритетным, чем то, что еще не уничтожено. Конфликт-то еще не заканчивается. В ближайшие недели много чего будет уничтожено.
— Хорошо, вот мы сейчас все эти заводы уничтожим, а кто потом станет восстанавливать эти гиганты индустрии?
— Никто не собирается их восстанавливать. Одна из основных задач операции — демилитаризация. Зачем Украине много военных заводов?! Украина не должна угрожать военным путем России. Уничтожение военной инфраструктуры, ликвидация наступательных вооружений и ликвидация индустриальных возможностей для производства опасного для России оружия — это неразрывные цели и задачи операции. Россия уже озвучила, что заводы, которые занимаются ремонтом и производством военной техники, являются законными военными целями. Соответственно, чем дольше Украина и ее покровители будут затягивать военные действия, тем меньше у них останется предприятий.
— Теперь о странных заявлениях нашего МИДа. «Специальная военная операция РФ не ставит целью свержение действующей власти Украины или разрушение ее государственности, она направлена на защиту Донецкой и Луганской народных республик, демилитаризацию и денацификацию страны, а также на устранение военной угрозы для России», — говорит официальный представитель МИД Мария Захарова.
Это звучит очень странно. Как, например, можно было бы демилитаризовать, денацифицировать и устранить военную угрозу со стороны Германии, не разрушив еt национал-социалистическую государственность и не свергнув власть Гитлера и его команды?
— Термин «денацификация» не раскрывается и не конкретизируется. По-видимому, есть какой-то набор требований, который планируется обсуждать после подписания условий капитуляции режима Владимира Зеленского. Пока он их не подписал. Да, Россия говорит о том, что он их должен подписать как действующий президент Украины. Не подписывает — хорошо, значит операция продолжается. Чем дольше и яростнее будет украинское сопротивление, тем жестче будут условия капитуляции. В какой-то момент Зеленского могут просто перестать признавать президентом Украины, и все. У России есть широкое пространство для маневров. До недавнего времени мы и ДНР, и ЛНР официально признавали частью Украины. Сейчас наш МИД говорит, что президентом Украины является Зеленский, а через неделю может сказать, что мы так уже не считаем, потому что Зеленский упустил время. Реально Зеленский уже просто американская марионетка, потому, пока нам это выгодно, признаём его президентом. Станет невыгодно — перестанем признавать.
Можно сказать, что Россия выступает за «финляндизацию» Украины. То есть за превращение ее в нейтральную страну с запретом неонацистских формирований. Закрепление ее нейтрального статуса в Конституции страны и прекращение ее освоения военным образом иностранными государствами. Это тот процесс, который произошел в Финляндии после ее поражения во Второй мировой войне, когда страна приняла условия Советского Союза и превратилась из, по сути дела, фашистского государства в нейтральное.
— Неужели натовцы при том уровне русофобии, который сейчас разожжен, на это согласятся?
— То, что останется от современной Украины, будет представлять из себя такой «клоповник» типа Идлиба (город в Сирии — прим. ред.). Там станут бегать шайки нациков под крышей своих покровителей, но реально их использовать можно будет только в каком-то террористическом виде. Глобальной какой-то угрозы с ядерным или бактериологическим оружием они представлять уже не будут. Там просто для этого ничего не останется.
— Лояльных России людей или партий на Украине сейчас практически нет. Даже платформа «За жизнь» Медведчука и Бойко заняла «патриотическую» позицию против нас.
— Искать сейчас на Украине пророссийских политиков, как и вообще политические силы, ратующие за мир и дружбу с Россией, — все равно что искать просоветские силы в нацистской Германии 1944–1945 годов. Да, там были силы, которые выступали против продолжения войны, даже за убийство Гитлера и какие-то переговоры с союзниками, но в условиях фашистского террора никакая открытая политическая жизнь невозможна. Сейчас на Украине нет никакой политической жизни. Там установлен режим фашистской диктатуры, где несогласных просто убивают. Политическая жизнь может начаться на освобожденных территориях или в условиях нейтрализации Украины. А сейчас нет. Поэтому военные решают задачу, чтобы на Украине прекратился фашистский террор и появилась политическая жизнь.
— А Виктор Медведчук-то где, почему его не видно и не слышно? Он живой вообще?
— Виктор Медведчук — давно отыгранная карта. Его, конечно, могут еще для чего-то использовать, но особой популярностью на Украине, в том числе и на юго-востоке, он никогда не пользовался. Он пытался себя позиционировать и продавать в качестве некоего представителя юго-востока, но это были внутриэлитные продажи. На деле его партия всегда имела достаточно низкий рейтинг. Его, конечно, могут куда-то пристроить, но на деле это фигура дутая и бесперспективная.
— То есть вы считаете, что после окончания силовой операции на Украине появятся какие-то политические силы, выступающие за добрососедские отношения с Россией?
— Будет достаточное количество партий, выступающих за нейтрализацию Украины, за ее внеблоковый статус. Главное, чтобы все эти условия были прописаны в украинской Конституции. Это все, конечно, понадобится утрясать с Западом, но до этого еще нужно, что называется, доехать. Пока этого ничего нет, и операция продолжается.
— А что со знаменитыми украинскими олигархами — Коломойскими, Ахметовыми, Фирташами и прочими?
— Ринат Ахметов выступает. Говорит, что он патриот, что деньги перечисляет на оборону, и все в таком духе. И не только он. Другие тоже выступают, потому что понимают, что в Донбассе для них уже все закончилось. Если что и оставалось до сих пор, то всё теперь отберут подчистую. Есть риск и на других освобожденных территориях потерять активы. Но тут выбор небольшой: если вы связались с фашистами, то сами окрасили себя в эти цвета. Теперь не удивляйтесь последствиям. У нас еще в Крыму есть некоторая собственность украинских олигархов, до конца не отобранная. Теперь в ответ на национализацию российской собственности на Украине вполне могут все отобрать. С Россией эта публика вряд ли будет как-то сотрудничать. И это хорошо. Этих кровососов и от Донбасса, и от России надо отцеплять, и как можно скорее.
— А где бывшие украинские президенты? Кравчук еще полгода назад позировал с двустволкой Геринга и говорил, что будет стрелять «москалей».
— Они живые и тоже выступают. И Кравчук, и Кучма говорят, какие они мегапатриоты. Но это все лай бессильных. То, что они нас ненавидят, мы всегда прекрасно знали. Территориально кто-то из них сейчас окопался на Западной Украине, кто-то уже в Европе. Это непринципиально, потому что ничего нового они сказать не могут. Они повторяют то же самое, просто сейчас стало больше истерики и больше проклятий. Я считаю, что смысла обращать на них внимания нет никакого. Это исторический утиль.
— Какие настроения царят в украинской диаспоре в России? Кто-нибудь из ее среды пошел воевать против националистов в нынешней операции РФ?
— Разные настроения. Кто-то выступает против военной операции, выходит на митинги. При этом огромное количество людей бежало в Россию после майданной революции и развязанной на Украине гражданской войны. Это масса политэмигрантов, интеллигенции, просто людей, не принявших оголтелый национализм и террор по отношению к инакомыслящим. Эти люди с воодушевлением принимают российскую операцию в надежде, что их страна станет нормальной и кто-то даже сможет вернуться к себе домой, где много лет не был. Сейчас, если этот человек вернется, его могут просто убить. Если мы посмотрим на социологию поддержки силовой операции России среди ее граждан, то ее уровень достаточно высокий. По разным подсчетам, это не меньше 70 процентов. Я думаю, что в среде украинской диаспоры в России уровень поддержки примерно такой же, потому что с Украины бежали прежде всего российские симпатики, а не западные.
— А как вы относитесь к террористическим угрозам со стороны Украины?
— В России есть более чем богатый опыт работы с такой публикой на Кавказе и в Сирии. С окончанием активных боевых действий на освобожденных территориях будет еще проводиться контртеррористическая операция по уничтожению оставшихся там недобитков и неонацистских банд. Этим станут заниматься с поправкой на местные особенности и делать так же, как это делают на Кавказе, в Сирии, во внутренних регионах России, где выявляют и ликвидируют ячейки радикальных исламистов из числа мигрантов и не только. Это длительный, но понятный процесс. В конечном итоге с кем-то договорятся, а непримиримых в землю уложат.
— Путин дал команду усилить западное направление в связи с наращиванием сил НАТО у наших границ. В чем именно будет заключаться это наращивание?
— Прямая война НАТО с нами маловероятна, потому что она практически сразу станет ядерной. России сейчас необходимо решить украинский вопрос, но параллельно уже идет укрепление наших западных рубежей. Будет наращивание группировки в Калининграде, укрепление войск в Беларуси. Вопрос о поставках новой техники в Беларусь решен. Соответственно, войск и техники на западе у нас станет больше. Активно формируется новый железный занавес, и по обе стороны этого занавеса будут стоять войска. Только раньше он проходил по территории Германии, а сейчас будет проходит на границах Беларуси, России и Украины.
— А что с Кубой, Венесуэлой и Никарагуа? Будем наращиваться и противостоять супостатам, коли пошла такая война нервов?
— Ну пока натовцы ракеты не размещают в Восточной Европе, мы тоже ничего не размещаем в Латинской Америке. Опции такие есть. Венесуэла и Куба — потенциальные районы размещения такого оружия. Это козырь в наших руках, и его сейчас выбрасывать просто так никто не будет. Его держат про запас.
— Не сорвут ли санкции наши оружейные программы?
— Я думаю, возникнут определенные технологические проблемы, но в последние годы наша промышленность все-таки стала больше ориентироваться на отечественных и, скажем так, незападных поставщиков. Есть много обходных маневров. Тот же Иран в условиях жесточайших санкций сумел и новые баллистические ракеты разработать, и одну из самых передовых в мире программ БПЛА создать. А у России таких возможностей гораздо больше, чем у Ирана. Потому в основном эти проблемы решаемы.
— Недавно СМИ и телеграм-каналы сообщили о взрыве драмтеатра в Мариуполе. Причем изначально это пытались преподнести как последствие взрыва российской авиабомбы — притом что в театре прятались тысячи мирных жителей, которые, к счастью, остались живы. Это тоже ведь была попытка создать информационную бомбу на гибели невинных людей?
— Эта бомба, скажем так, не взорвалась в полную силу от того, что последовало множество предупреждений, опубликованных еще за четыре дня до этой провокации. Есть свидетельства людей, которые там были. Сообщили, что люди в бомбоубежище все живые. Сейчас станут допрашивать пленных на предмет организации провокаций. Думаю, примерно через неделю появятся видео с показаниями задержанных и свидетелей.
В настоящее время бои уже идут в городских кварталах Мариуполя. Непонятно, сколько осталось сил у националистов, но постепенно город зачищается. Накануне 30 тысяч человек уже смогли выйти за городскую черту. Опять же это показатель того, что полностью Мариуполь националисты не контролируют, и люди бегут оттуда в направлении российской границы.
— Не слишком ли мы вежливы? Я понимаю, что мы бережем мирное население, но это затрудняет нам продвижение.
— Правильно, мы платим дополнительную цену, в том числе жизнями военных, за то, чтобы спасать гражданское население. Это опять же показывает, что цель операции не война с украинским народом, а война с украинским нацизмом. Мы отделяем украинский нацизм от украинского народа. И это часть борьбы за умы людей. В связи с этим мы можем вспомнить, что, когда советские войска входили на территорию Германии, Сталин дал приказ не чинить насилия над мирным гражданским населением под угрозой смертной казни. Лозунг «Убей немца!», который был нужен в тяжелые годы войны, перестал быть актуальным, когда мы уже погнали фашистов с нашей земли и пришли на немецкую территорию. В этом плане позиция Путина и военного руководства, в принципе, копирует те подходы, которые использовал Сталин по отношению к мирному населению Германии. То есть ни в коем случае не допускать изнасилований, грабежей, мародерства. И мы видим, что сообщений о том, будто российская армия специально убивает гражданских, ну просто нет, за исключением фейковых сообщений украинских телеграм-каналов. Мы готовы платить дополнительную цену, чтобы не вести военные действия как мясники. Мы не идем как завоеватели, мы идем как люди, которые освобождают Украину от нацизма.
— Кстати, как вы думаете, зачем нужно было Рамзану Кадырову приезжать на Украину непосредственно в зону боевых действий?
— Чтобы поддержать своих военных на фронте, показывая, что он не побоялся приехать и встретиться со своими людьми. Одновременно это показывает, что Украина находится сейчас в супертяжелом положении, раз даже Рамзан Кадыров, которого незаметной фигурой не назовешь, может взять и приехать в Незалежную и оказаться где-то там рядом с Киевом и заодно потроллить украинское руководство. Он и сам себя показывает: «смотрите, вот я какой — не побоялся и приехал к вам под Киев. Я уже рядом. Не вы где-то мне грозите, а я уже к вам прибыл и стою у вашего порога». Опять же, это элемент информационной войны. С точки зрения пиара Кадыров, конечно, там делает много. Он и себя как бы медийно капитализирует, и заодно помогает оказывать информационное давление на киевский режим.
— Таким образом, с нашей стороны воюет интернационал: чеченцы, русские, татары, «боевые буряты», а с их стороны — именно националисты. Это же интернационал против национала!
— Да, и буряты там сражаются. Что касается чеченских подразделений, то они воюют вместе с общевойсковыми подразделениями и решают общие задачи. Это помогает (как минимум на время) снимать напряжение по национальной линии, потому что русские и чеченцы проливают кровь вместе. На Украину едут и осетины, и армяне, и представители других народов. С точки зрения интернационального фактора это достаточно важный момент.
— А что с иностранным легионом Украины? Он рассыпался, я так понимаю?
— Он получил серьезные потери после высокоточного удара по Яворовскому полигону. Сейчас у них идет перестройка тактики: наемников больше не будут собирать такими толпами и концентрировать в одном месте. Конечно, это большое достижение российской разведки, которая выявила такое скопление. Батальон наемников вывели из строя практически сразу. Притом что в составе так называемого «Иностранного легиона Украины» либо просто наемники, воюющие за деньги, либо различные ультраправые. Плюс какой-то процент обычных ветеранов боевых действий. Но сейчас их воинственный пыл поубавился.
https://m.business-gazeta.ru/article/543868
Вернуться назад