Из-за России Америка теряет свой бизнес на крови

Сообщив о ликвидации одного из высокопоставленных боевиков ИГ*, западные СМИ обмолвились, что среди погибших в атаке американских коммандос «были женщины и дети»

Несколькими минутами спустя UNICEF уточнила, что жертв среди детей младшего школьного возраста шестеро. В ответ на это тут же было заявлено, что «террорист покончил с собой, проведя в действие «пояс смертника», а те, кто, по несчастью для себя, были с ним рядом, пополнили список «побочных потерь».

Разумеется, никто сегодня и сейчас — и уж точно не в Америке — не будет разбираться в том, что на самом деле произошло в результате спецоперации, разрешение на которую давал лично президент США, и он же, Джо Байден, наблюдал на происходящим по защищенному каналу телевизионной связи.

То есть можно предположить, что и сам момент, как один из главарей ИГ* совершал самоубийство, одновременно убивая и членов своей семьи, не ушел от внимания нынешнего хозяина Белого дома.

Согласитесь, что для того, чтобы сидеть и смотреть, как взрыв разносит человеческую плоть тех, кто только минуты назад были живыми детьми, требуется закаленная психика. Тем более когда ты сам — отец и дед.

Но эти сантименты работают преимущественно там и тогда, где и когда речь исключительно о «своих».

Там же, где жертвы, сколько бы им ни было лет, именуются почти всегда «побочными потерями» и их смерть практически никогда не то что не производит впечатления — она никак, нигде, никем и, самое главное, никогда учитываться при планировании той или иной военной операции не будет. И на эти цифры всем, по большому счету, наплевать.

Характерно, что любая чисто армейская интервенция или вторжение, которое поддерживается армией коллективного Запада, иначе НАТО, последние примерно тридцать лет происходят под лозунгами «спасения жизни невинных людей», которые гибнут под гнетом «жестокой диктатуры».

Этот правовой казус — об ответственности и даже долге так называемых цивилизованных стран вмешаться в жизнь как бы «менее цивилизованных государств» — впервые был сформулирован французским политиком Бернаром Кушнером еще в 1987-м году.

Спустя короткое время мир увидел, как выглядит эта интервенция на деле, когда в Сомали под предлогом спасения населения от голода вошла американская десантура. Наземная экспансия войск США окончилась полным фиаско, коммандос погибли, плохо подготовленная авантюра стоила Джорджу Бушу — старшему второго срока на посту президента.

Зато американский ВПК очень быстро сообразил, что, даже если вторжение становится катастрофой для политиков, для военного и смежного с ним полувоенного сектора экономики поражение приносит колоссальные барыши.

Поэтому, выполнив работу над ошибками, коллективный Запад нашел себе новую площадку для военно-политических игрищ.

Ею в начале и середине 90-х стала Югославия.

Да, разумеется, параллельно тот же коллективный Запад, США и ЕС (при участии и России), вел переговоры, заключал соглашения и даже подписывал их в торжественной обстановке, но для дальнейшей экспансии эта ситуация никаких проблем не представляла.

Поскольку наша страна имеет и имела дело с адептами одновременной шахматной игры сразу на нескольких геополитических досках, то неудивительно, что эти партнеры по так называемому диалогу в тот момент планировали и расширение НАТО на восток.

В момент, когда в американском Дейтоне переговорщики решали, как выйти из боснийского военного конфликта, в Брюсселе практически те же люди думали, как бы придвинуть военный альянс еще ближе к границам нашей страны.

Эксперты отмечали, что присутствие контингента войск Североатлантического альянса будет способствовать «большей предсказуемости и большему уровню безопасности в Европе». Еще не остыл принтер, на котором это все было распечатано, как была предпринята новая «гуманитарная интервенция», в ходе которой уже НАТО, а не только США, и не сухопутным, а воздушным путем решила спасти косоваров от сербов, а заодно и демократизировать — еще разок — все Балканы.

Ну и заодно показать Восточной Европе, что бывает с теми, кто отклоняет предложение, от которого отказываться, как думают в Брюсселе и в Вашингтоне, попросту невозможно.

России была брошена кость в виде заключения «договора о партнерстве», которую, пусть и ворча, тогдашняя власть в Москве принять была вынуждена.

Но аппетиты тем временем росли у всех участников этой военно-политической трапезы. ВПК не мог не думать о прибылях, перспективы которых открывали многочисленные «гуманитарные интервенции».

Результаты этих военных вторжений в пользу всего самого прогрессивного и свободного теоретически должны были стать живыми иллюстрациями гимна ЕС — ну того, что на слова Шиллера, где обнимаются миллионы, сливаясь в радости одной.

Но это в теории.

На практике это означало непрерывную череду интервенций, поскольку именно такого рода шаги во внешней политике — с минимумом потерь со стороны интервентов — только и приносят как политические, так и экономические дивиденды, но уже в политике внутренней.

И дело закипело.

После Югославии настала очередь Афганистана, затем Ирака — про предлоги и правовые основания сегодня все уже знают, а далее — Ливии, и после катастроф во всех трех случаях и практически полного разрушения государства в этих странах взгляд был обращен на другую часть Северной Африки.

И там тоже последовательно, с помощью заранее отработанных схем были свергнуты те, кого высокопарно именовали «диктаторами».

То, что не менее пафосно называлось выбранной народами дорогой «свободы и демократии», на самом деле стало очагом международного бандитизма и чудовищного экономического коллапса.

И уже сложение этих обстоятельств привело к тому, что мы видели на улицах европейских городов, — к актам терроризма, в которых гибли те, кто никак не ожидал, что борьба за демократию и мир не оставит и камня на камне от прежней благополучной и сонной Европы.

Сирия (и частично Египет) в кровавый хаос, устроенный теми, кто наблюдал и наблюдает за военными специальными операциями исключительно по особо защищенном каналу телевизионной связи, не свалились только потому, что Дамаску на помощь пришла Москва, а в Каире сами военные взяли себя быстро в руки и отыграли все заморские забавы в «демократию и гражданские свободы» назад, вернувшись к традиционной для Египта манере правления.

На протяжении последних трех десятилетий Россия наблюдала за тем политическим и военным бандитизмом, который медленно, но верно НАТО продвигала к ее рубежам.

Россия была терпелива, но это не значит, что она не была внимательна к тому, что творилось.

Собственно, именно внимание и расчет Москвы не позволили свалиться в кровавый ад в Крыму.

Когда восемь лет назад возможное присутствие НАТО — если бы полуостров не вошел триумфально в состав Российской Федерации — упоминалось досужими аналитиками лишь гипотетически, то сегодня и сейчас всем абсолютно ясно, какую угрозу от Крыма Москва, Кремль и Путин отвели.

И какой безопасностью крымчан обеспечили.

И всего лишь по цене санкционки, хамона и камамбера, так сказать.

Сегодня и сейчас мы видим, как на протяжении трех десятилетий в отношении граждан бывшей Югославии, а потом афганцев ли, иракцев ли, ливийцев и сирийцев совершались полномасштабные политические преступления, и это стало и уроком, и предостережением для нас.

С нами — и тут не может быть никаких иллюзий — в случае мягкой и соглашательской позиции поступили бы точно так же.

Нас, как и прежде, защитили модернизированная армия и современный флот. Потому что, к сожалению или к счастью, наши партнеры (или, если угодно, контрагенты) способны понять язык дипломатов, только если аргументы подкреплены и военной терминологией.

Это не значит, что мы милитаристы, но это значит, что мы не хотим, чтобы на нашей земле солдаты посторонних и потому враждебных армий занимались бы ликвидацией людей, пусть эти персонажи трижды террористы и преступники.

Как это и не должно означать возможных «побочных потерь», жертвы которых — малолетние дети.

Собственно, вся нынешняя интенсивная дипломатия и очень трудные переговоры с не очень добросовестными контрагентами тире партнерами целью ставят недопущение не только самого политического преступления, но и гибели очень многих — тех, кто не готов к жизни при «свободе и демократии», но исключительно на натовский манер.

И эта позиция, поколебать которую невозможно, и есть залог настоящей, а не придуманной в Брюсселе или Вашингтоне безопасности, а также свободы и демократии. Без кавычек.

* Запрещенная в России террористическая организация.

Елена Караева, РИА