Латвийский «антирекорд»: демографические данные оставляют желать лучшего

Смертность в Латвии в 2021 году превысила средние ежегодные показатели на 17%, а рождаемость достигла минимального значения за минувшие сто лет

Таковы предварительные выкладки латвийских демографов, которые раздаются, словно погребальный звон по маленькому прибалтийскому государству.

Обезлюживание республики продолжается все тридцать лет после выхода из СССР – и, похоже, скоро достигнет своего апогея. В 2021-й Латвия вступала при самых нерадостных демографических прогнозах. В 2020-м в республике было зарегистрировано 17 483 новорожденных – что оказалось на 1303 (6,9%) меньше, чем в 2019 году. Из них в декабре 2020-го оказалось зарегистрировано 1273 новорожденных, что на 265 (17,2%) меньше, чем за соответствующий месяц 2019 года.

По данным Центрального статистического управления (ЦСУ) Латвии, это было наименьшее количество родившихся детей за последнее столетие. Впрочем, известный демограф Илмар Межс предрёк, что отрицательная динамика продолжится, объяснив это недостаточной поддержкой, оказываемой государством молодым семьям.

Насколько сбылся этот пессимистичный прогноз?

Экономист Янис Херманис, выступая после новогодних праздников в эфире рижского радио Baltkom, привел невесёлые цифры. По его словам, если ранее ежегодно в Латвии в среднем умирало около 30 тысяч человек, то в ушедшем году умерших оказалось примерно на 4-5 тысяч больше. Некоторую свою лепту в процесс сокращения числа жителей Латвии внёс и коронавирус: общее количество смертей от Covid-19 в республике на данный момент составляет 4 625 человек – и это 1,63% от всех заболевших. Однако среди причин повышенной смертности Covid-19 отнюдь не является самым главным – латвийцев косят и другие болезни (главным образом, сердечно-сосудистые), не диагностированные вовремя и запущенные, а также приводящие к ним стрессы.

Проблема известная – все последние годы государство усердно «оптимизировало» сеть медицинских учреждений, сведя их количество до минимума. Медики в больших количествах покидают Латвию и перебираются в страны Западной Европы с их более высокими зарплатами. В итоге налогоплательщик может пробыть в очереди на бесплатную медуслугу до полугода. А на платную денег хватает далеко не всем.

С другой стороны, рождаемость в республике оказалась на максимально низком уровне – аж за последние сто лет! В прошлом году, по предварительным данным, в Латвии появилось на свет 17 200 детей – и это для республики очередное «достижение» подобного плана.

Одна из причин низкой рождаемости, по словам специалистов, заключается в том, что сейчас родителями становится самое малочисленное поколение, рождённое в 90-е – их примерно на 40% меньше чем тех, кто родился в 80-е.

«Если сложить показатели рождаемости и смертности, то вырисовывается печальная картина. Смертность вдвое превышает рождаемость. Никогда ранее в статистике Латвии такого не было. Смертность 34 тысячи, рождаемость 17 тысяч человек», – уныло подчёркивает Херманис. Официально на конец 2021 года население Латвии составило 1 851 798 человек. Эксперт добавляет, что на протяжении прошлого года численность жителей упала на 1%. Данная цифра, впрочем, неточная, поскольку не учитывает миграционных процессов. Но, по словам Херманиса, вероятно миграция даст еще примерно 0,5% сокращения численности.

Латвийские демографы вынуждены признать, что численность жителей их государства падает стремительнее, чем в других странах Евросоюза. Сейчас в стране проживает примерно на 200 тысяч человек меньше, чем в 2011-м, когда проводилась последняя очная перепись населения. Если же углубиться в ещё более отдалённое прошлое, то картина предстанет поистине катастрофическая. Если в 1990-м (фактически, последний год «оккупационной» советской власти) в Латвии насчитали почти 40 тыс. новорождённых, то в 2000-м и 2010-м – примерно по 20 тыс., а в 2021-м, как уже упоминалось – 17,2 тысячи. При этом всё реже женщины рожают первых детей. В 1990-м в Латвии было 18 тыс. первенцев, в 2000-м – 10 тыс., в 2010-м – 9,5 тыс., в 2020-м – менее 7 тыс. «Очень наглядно видно, что рождаемость первых детей падает быстрее, чем вторых, третьих. И по сравнению с недавним, докризисным максимум, упала очень сильно», – делает неутешительный вывод демограф, профессор Латвийского университета Михаил Хазан.

По его словам, это оказалось связано с тем, что политика властей в стране направлена на то, чтобы стимулировать рождение не первых детей, а вторых, третьих и т. д. Латвийские семьи получают 11,38 евро за первого ребенка, 22,76 – за второго, 34,14 – за третьего, 50,07 – за четвёртого и каждого следующего. Кроме того, вплоть до начала 2022 года полагались доплаты: за двоих детей – 10 евро в месяц, за троих – 66, за каждого следующего – плюс 50 (116 евро за четверых, 166 – за пятерых и так далее). С 1 января 2022-го доплаты отменили – вместо них ввели увеличенные пособия. Отныне эти пособия платят на тех детей, которые фактически находятся на попечении семьи. Общая выплата за одного ребенка выросла на 13,62 евро, за двоих – на 55,86, за троих – на 90,72, за четверых и более – примерно на 165.

Чиновники на зарплате пытаются, как могут, скрасить ситуацию. С одной стороны, они пытаются представить происходящее в Латвии, как часть общеевропейских процессов, с другой – пытаются найти хоть какие-то поводы для оптимизма.

Так, представитель ЦСУ Латвии Сигита Шулца в августе 2021-го отмечала: «Подобно тому, как вся Европа, мы тоже стареем. И это самая существенная на сегодня причина, почему так резко сокращается число жителей страны. То есть – смертность… Смертность постоянна: это около 28 тысяч человек в год. В то же время у нас, например, в прошлом году родилось всего около 17 тысяч детей. Но экономическая эмиграция уже не имеет настолько выраженного влияния на сокращение численности населения». И действительно, с началом пандемии коронавируса, крайне затруднившей свободное прежде перемещение людей внутри ЕС, отток из Латвии жителей, устремляющихся на гастарбайтерские заработки, резко уменьшился…

Так или иначе, снижение количества латвийцев приводит к тому, что в стране упраздняют всё новые и новые муниципалитеты. Для управления территориями с резко уменьшившимся числом жителей уже не требуются столь разветвлённые административные структуры, как раньше.

Последняя административно-территориальная реформа состоялась в Латвии не далее, как в 2020 году: в её ходе количество самоуправлений в Латвии было сокращено со 119 до 43. Но в конце прошлого года было объявлено, что через некоторое время количество латвийских самоуправлений опять снизится. В 2029 году пять городов объединятся с окружающими их областями, и самоуправлений станет 38. Обезлюживание сопровождается и затуханием в стране экономической деятельности. «Влияние этих процессов на экономику, конечно, отрицательное. Всё меньше людей содержит инфраструктуру страны, что приводит к удорожанию услуг и продукции. Не происходит равномерной смены поколений, ведь больше людей уходит на пенсию, чем выходит на рынок труда», – констатирует Янис Херманис.

Тогда же, в августе 2021-го латвийский экономист Янис Ошлейс, выступая в программе Preses klubs на телеканале R?ga TV24, предупредил, что если государству не удастся как-нибудь решить демографическую проблему, то скоро возникнет дефицит рабочей силы. А это значит, что пополнять пенсионный фонд страны будет некому. Как напомнил эксперт, Латвия сейчас получает средства на восстановление экономики из фондов Евросоюза. Но ведь их когда-нибудь придётся отдавать – и делать это будут будущие поколения за счёт своих пенсионных фондов. «В этом году мы на два миллиарда увеличили госдолг – что означает, что когда-то его придётся отдавать. Но кто будет отдавать? Будут отдавать те дети, которые на данный момент еще не родились. И если эти дети не родятся, то придётся отдавать нам, тем людям, которые на тот момент станут пенсионерами. Хочу вас проинформировать, что это будет выплачиваться из ваших пенсий. Или мы решаем демографический вопрос сейчас, или пенсия каждого отдельного человека в будущем станет меньше – и общее благосостояние тоже уменьшится», – предупреждает Ошлейс.

Но он оказался ещё слишком осторожен в своих оценках – нашлись в Латвии люди, которые оценивают ситуацию в куда более жестких выражениях.

Так, недавно глава авторитетного в стране Центра исследований общественного мнения SKDS Арнис Кактиньш предрек, что если в Латвии не произойдёт никаких перемен к лучшему, то она может просуществовать ещё лет двадцать.

Если бы подобные слова произнёс проживающий в Латвии этнический русский, его бы немедля обвинили в пособничестве «кремлевской пропаганде». Но Кактиньш латыш, ему можно. «Если говорить о нашей модели демократии, то я скептически отношусь к долгосрочному существованию латвийского государства в его нынешних рамках – при преобладающем сейчас порядке вещей. Поэтому я думаю, что вряд ли наше государство протянет больше каких-то двадцати лет», – заявил Арнис Кактиньш, общаясь с одним из самых читаемых в стране изданий Neatkar?ga R?ta Av?ze («Независимая утренняя газета»).

Социолог крайне резко и пессимистически оценивает политические процессы, происходящие в государстве, и предполагает, что выборы в 14-й Сейм, которые состоятся в октябре нынешнего года, не смогут глобально эту ситуацию переломить. «Когда я говорю с людьми, дистанционно наблюдающими с 90-х годов за развитием политики и парламентаризма Латвии, и которые иногда и бывают внутри этого бардака, то очень часто слышу похожие оценки – что каждый следующий парламент слабее предыдущего. И мне также кажется, что действительно, в широком смысле, наша модель парламентской демократии не приносит тех плодов, которые мы от неё ожидаем», – говорит Кактиньш.

И действительно, стоит латвийцу пожить вне Латвии, получив возможность сравнить ситуацию в ней с другими странами, как он уже не выбирает выражений, характеризуя положение на своей родине.

Особенно комично, когда подобным образом поносят латвийское государство те же самые люди, которые прежде им и управляли. Например, преуспевающий бизнесмен, миллионер Вилис Криштопанс возглавлял правительство Латвии в 1998-99 гг, а позже жил в США. Сейчас он клянёт латвийское государство за то, что оно возложило на «маленького человека» совершенно непомерную нагрузку. «Мы с женой тут подсчитали, какой же груз лежит на пенсионере, на малом бизнесе, на предпринимателе. Это просто ненормальный груз. Это не только один-два налога, это R?gas siltums, это Latvijas G?ze, это Latvenergo, Lattelecom (предприятия, обеспечивающие тепло, газоснабжение, электроэнергию и связь. – В.Л), и это всё только идет в гору. Сейчас акцизный налог, горючее будет дороже. Это просто ненормальная нагрузка на человека, на простую семью», – жалуется экс-премьер-министр.

По словам Криштопанса, девиз латвийского государства по отношению к налогоплательщику всегда один: «Нам нужно больше!». В качестве же примера распределения взятых у граждан средств бывший премьер привёл латвийскую модель здравоохранения.

«Пока не будет изменена вся система медицины, деньги можно вливать, как воду лейкой – в песок. Там никогда не будет хватать. Понимаете, это как такая труба, в самом низу которой пациент. Выше – санитар, сестра, потом врач, и так далее. А сверху в эту трубу мы ежегодно заливаем 800 миллионов евро. И пока дойдет до самого низа, на пути будут стоять несколько фильтров: строители больниц, продавцы медикаментов и оборудования, получастные и частные компании. То есть эту трубу нужно перевернуть, и тогда половина этих фильтров пропадёт. Но как только кто-то пробовал это сделать, его тут же уничтожали. Нужна нормальная страховая система, как OCTA и KASKO у машин. Это я сто раз говорил и буду говорить. Но те, которые пристроились к этим 800 миллионам, они очень не хотят такой системы. А пациент ничего изменить не может», – поясняет Криштопанс.

В свою очередь, Кактиньш в качестве примера бесчеловечного отношения властей Латвии к собственному населению сослался на проведённую в 2021-и налоговую реформу, отменившую льготы для малого бизнеса. По словам Кактиньша, данная реформа коснулась примерно 240 тысяч человек, а по 100 тысячам из них ударила очень больно.

С другой стороны, можно понять и правительство – в условиях катастрофического уменьшения численности населения страны властям просто ничего другого не остаётся, как повышать налоговую нагрузку на оставшихся.

По словам Кактиньша, недовольство в латвийском обществе зреет давно. Но громких и агрессивных протестов почти не наблюдается. «Мы либо миримся со всем, либо дистанцируемся от политики, от того, что происходит в стране. Мы уходим в своего рода внутреннюю эмиграцию, или же плюем на всё и эмигрируем по-настоящему», – такой диагноз латвийскому обществу ставит авторитетный социолог.

Виталий Лекомцев, Столетие