Москва продолжает добиваться всеобъемлющей безопасности, которая должна стать безопасностью для всех

Российско-американские переговоры, посвящённые обсуждению предложений Москвы по гарантиям безопасности, открывающиеся 10 января в Женеве, дадут старт большой дипломатической неделе января нового, 2022 года

Её продолжением станет намеченное на 12 января заседание Совета Россия — НАТО в Брюсселе, после чего те же проблемы уже по третьему кругу 13 января предстоит обсудить в ещё одной европейской столице — теперь уже в Вене, на заседании постоянного совета ОБСЕ.

Сквозной темой дискуссии, в которой российским переговорщикам в течение нескольких дней предстоит играть сразу на нескольких площадках, причём не только с администрацией президента Байдена, но и с её евроатлантическими союзниками и Украиной, станут ключевые вопросы стратегических отношений Востока и Запада.

Их нерешённость с начала 2000-х годов подтачивала отношения России и Запада, пока не привела в нынешнее плачевное состояние.

Учитывая это, 17 декабря МИД России и обнародовал два документа, в которых собрана квинтэссенция того, что должно стать основой переговорного процесса по безопасности.

Один документ адресован непосредственно США, другой — Североатлантическому альянсу, в связи с чем переговорный процесс предполагается вести не в одном, а сразу в двух форматах. Для этого, собственно, и потребовался дипломатический марафон этой недели.

Российско-американские консультации по стратегической стабильности в Женеве должны сопровождаться диалогом с европейскими союзниками США, которые, вопреки расхожему представлению, не могут считаться всего лишь американскими подпевалами и способны обозначать свою особую позицию, с которой президент Байден не может не считаться.

Поясняя, как соотносятся между собой эти два формата диалога Москвы и Запада, замглавы МИД России Сергей Рябков накануне переговоров в Женеве выразил мысль о том, что «это пересекающиеся, но не идентичные концентрические окружности».

Повестка предстоящей дискуссии в самом деле выглядит максимально широкой, если не сказать необъятной — от вопросов расширения НАТО на Восток и размещения ударных систем США вблизи российских границ до разведения войск в Европе и активности военных учений на европейском театре.

Причём важно понимать следующее: выдвигая эти предложения, российская сторона изначально дала понять, что считает предстоящие переговоры едва ли не последним шансом договориться. Если сделать этого не удастся, а, скажем прямо, вероятность нового тупика или провала весьма высока, то тогда безопасность будет строиться уже не на ограничении военной активности и на взаимных юридически закреплённых обязательствах, а на новом балансе угроз и контругроз.

К созданию контругроз как к вынужденной мере, которая при неблагоприятном сценарии, увы, может стать неизбежной, в случае провала переговоров Россия готова.

Как тут не вспомнить сюжет легендарной песни Deep Purple, записанной на Женевском озере, между прочим, в разгар холодной войны — 50 лет назад, в 1972 году. Как не повторить ставшие пророческими слова «Дыма над водой»:

 

«Мы поехали в Монтрё

На берег Женевского озера

Сделать запись в передвижной студии.

У нас было мало времени…

Но какой-то дурак с ракетницей

Сровнял это место с землёй.

Дым над водой

И огонь в небе.

Дым над водой».

 

Сейчас времени на берегу Женевского озера у приехавших сюда передвижных переговорных студий дипломатов со своими ударными и бас-гитарой не просто мало, а очень мало.

«Дурак с ракетницей» из 70-х годов прошлого века выглядит невинным шалуном на фоне приближающихся к российским границам ракетниц НАТО третьего десятилетия 2000-х. И над холодной водой женевских переговоров, в которой не разглядеть дна, клубится такой же дым.

Заявления, прозвучавшие накануне, наложенные друг на друга, оказались предельно противоречивыми, не позволяя даже искушённым экспертам сделать вывод о том, к чему же в итоге всё придёт. С одной стороны, мы наблюдаем решимость не поступиться принципами, с другой — готовность идти на уступки.

США не планируют размещать на территории Украины наступательные ракетные вооружения и считают возможным достижение договорённостей с Россией по этому поводу, сообщил накануне встречи в Женеве высокопоставленный представитель американской администрации. «Россия заявляет, что чувствует угрозу в перспективе размещения на Украине наступательных ракетных систем. Как сказал президент Байден президенту Путину, у США нет намерений так поступать. Так что это один из вопросов, где мы, возможно, придём к взаимопониманию, если Россия готова принять на себя встречные обязательства», — добавил он.

Американская сторона также дала понять, что готова рассмотреть возможность взаимных ограничений в отношении военных учений, включая полёты стратегической авиации.

В пользу того, чтобы двигаться к деэскалации, выступил и госсекретарь США Энтони Блинкен. «В конце концов Россия и США добивались этого раньше даже в периоды сильной напряжённости: мы выработали Хельсинские соглашения, мы создали ОБСЕ, мы подписали соглашение РСМД и другие соглашения по разоружению, буквально на этой неделе мы вместе с другими членами СБ ООН объединили голоса, чтобы заявить, что ядерная война не может быть выиграна, а потому не должна быть начата, мы привержены совместной работе на Международной космической станции и мы вместе работаем над возвращением Ирана к выполнению СВПД», — перечислял госсекретарь США одно за другим доказательства того, что нахождение компромисса возможно. Однако при этом он поспешил заявить, что никаких прорывов в Женеве не ожидается, назвав некоторые из требований российской стороны по гарантиям безопасности «абсолютно непроходными». Касаясь ключевого условия России о том, что Украина должна остаться вне НАТО, глава американской дипломатии заявил: «Мы полностью привержены принципу «ничего по Украине без Украины». Так же, как мы полностью привержены принципу «ничего по Европе без Европы».

И тут же свои пять центов единой европейской валюты вставила в дискуссию по безопасности глава МИД Эстонии Эва-Мария Лийметс. «Члены НАТО согласны с тем, что нельзя идти на уступки по основным принципам международной безопасности. Для нас было бы немыслимо вернуться к устаревшей политике раздела сфер влияния, и мы считаем важным, чтобы каждая страна имела право сама решать вопросы безопасности», — заявила Эва-Мария Лийметс.

Несколько лет назад, ещё до украинского кризиса 2014 года, когда отношения России и США были подпорчены, но ещё не испорчены окончательно, в Москву приезжал патриарх американской дипломатии, бывший госсекретарь США Генри Киссинджер. В своей невообразимо долгой карьере повидавший всё, включая даже охоту на кабана вместе с советским генсеком Леонидом Брежневым в Завидове, удостоенным высокой чести выслушать его лекцию в резиденции посла США, российским политикам, экспертам, журналистам легендарный Киссинджер внушал мысль о том, что неудачи переговорного процесса по безопасности строятся в завышенных ожиданиях. Или, можно сказать, в максималистских позициях сторон.

«Абсолютной безопасности для всех не существует. Безопасность для одних означает небезопасность для других», — философски заметил всемирно узнаваемый персонаж из учебника истории второй половины XX века.

Однако Россия — страна максимализма, без которого невозможны прорывы ни в чём: ни в науке, ни в искусстве, ни в дипломатии. Что бы там ни говорил Генри Киссинджер, Москва продолжает добиваться всеобъемлющей безопасности, которая должна стать безопасностью для всех.

Сергей Строкань, RT