Казахстан может стать новой Украиной

Вспыхнувшие вечером 4 января 2022 года во многих населенных пунктах Казахстана протесты стали очередным признаком того, что это союзное России государство в любой момент может стать мишенью технологий по свержению власти, тех самых, которые неоднократно имели место на Украине, а также стали главным событием 2020 года в Белоруссии.

Традиционно, сугубо социально-экономическая причина недовольства была быстро канализирована в политическое русло, а ход скоротечных протестов быстро обнажил «слабые места» государственной машины: отдельные полицейские в Актобе отказались задерживать протестующих, в Алма-Ате ведомственный спецтранспорт полиции влился в колонну недовольных граждан, идущих конфликтовать с нацгвардией.

Триггером беспорядков стало повышение цен сжиженный газ для автомобилей – с 1 января его стоимость выросла 120 тенге за литр, чуть более 20 рублей. Впрочем, абсолютные цифры здесь имеют второстепенное значение – цена газа увеличилась ровно в два раза, что не могло не вызвать недовольства населения.

2 января жители городов Жанаозен и Актау в западной Мангистауской области массово вышли на улицы с призывом снизить цены на топливо. К ним вышли представители местных властей, и провели крайне неудачные переговоры, подчеркнув экономическую обоснованность новых тарифов и отсутствие планов их менять (сейчас власть возбудила уголовные дела против компаний, которые повысили цены на газ, но понятно, что сделать они это могли только с отмашки самой власти). После чего протесты, с разной степенью успеха, быстро распространились по всей территории Казахстана.

В ночь на 5 января беспорядки вышли на качественно новый уровень. По официальным данным МВД Казахстана, в Алма-Ате, Шымкенте и Таразе предпринимались попытки нападения на акиматы (администрации региона), где были выбиты стекла, двери и причинён другой материальный ущерб. В Актобе захват акимата увенчался успехом, и хотя правонарушители были достаточно оперативно вытеснены обратно силами нацгвардии, есть все основания считать, что попытки захвата администраций будут продолжены.

Протестующие перекрывали дороги, блокировали движение транспорта, а также нападали на сотрудников правопорядка. Отмечались случаи «использования толпой камней, палок, газовых, перцовых баллонов и бутылок с зажигательной смесью».

К утру 5 января в результате столкновений получили травмы 95 сотрудников органов внутренних дел, повреждены или уничтожены 37 служебных автомашин, за нарушения общественного порядка задержаны более 200 человек. К полудню местные органы полиции сообщили уже о 137 травмированных полицейских, известно о единичных случаях отъема оружия у силовиков.

Президент республики Касым-Жомарт Токаев провел ряд оперативных ночных реформ – правительство Казахстана в полном составе было отправлено в отставку, временно исполнять обязанности главы правительства назначен первый вице-премьер Алихан Смаилов. Цена газа была снижена – причем даже ниже стартового уровня. Как сообщила пресс-служба правительства Казахстана, топливо в одной из протестных Мангистауской области подешевеет до 50 тенге (около 9 рублей за литр) в рамках социальной ответственности АО НК «Казмунайгаз».

Были объявлены и другие реформы, однако время было упущено, а протесты не исчезли. Несмотря на серьезные экономические уступки властей, протестующие всё чаще высказывают политические требования, а в правительстве Казахстана возник предсказуемый кризис.

Догоняющие реформы

Особую ответственность за возникновение гражданских беспорядков президент Токаев возложил на министерство энергетики и руководителя расположенного в Жанаозене газоперерабатывающего завода Тулепова, который был задержан за «необоснованное повышение» стоимости сжиженного газа.

На государственном уровне было инициировано расследование на предмет ценового сговора в торговле сжиженным газом, с 5 по 19 января введено чрезвычайное положение и комендантский час в Мангистауской области и Алма-Ате с запретом въезда и выезда, а также запрещены продажа оружия и боеприпасов, этилового спирта и алкоголя.

Кроме ограничительных мер обновленное правительство объявило о мерах социальной и экономической поддержки. И.о. премьера Алихан Смаилов после утреннего совещания поручил ускорить проведение госэкспертизы технико-экономического обоснования строительства завода по производству сжиженного газа в Мангистауской области, отложить на год введение электронных торгов сжиженным газом, а также ввести госрегулирование цен на автомобильное топливо, включая газ, на полгода.

Помимо вопросов доступности топлива, правительству было поручено ввести госрегулирование на социально-значимые продовольственные товары, проработать вопрос субсидий на аренду жилья уязвимыми категориями граждан, обеспечить создание общественного фонда «Народу Казахстана», а также срочно разработать законопроект «О банкротстве физических лиц».

Ко всему вышесказанному, правительство Казахстана обязали актуализировать планы комплексного развития «протестной» Мангистауской, а также Атырауской, Западно-Казахстанской и Актюбинской областей.

Эти меры выглядят решительно, но могут оказаться запоздалыми. Корни текущего противостояния были заложены ещё в 2019 году, когда в Казахстане начался поэтапный переход на рыночную торговлю энергоресурсами, а с высокой вероятностью прогнозировать кризис стало возможно осенью 2021 года.

Полный переход на рыночное ценообразование в сфере топлива пришелся на начало 2022 года – как раз на фоне максимальных мировых цен на газ. То, что такое событие не пройдет незамеченным читалось достаточно легко: по данным официальной статистики Казахстана, с 2019 по 2021 год число автотранспорта на сжиженном газе в республике увеличилось более чем в 2,5 раза, соответственно выросло и потребление СПГ – что никак не компенсировалось повышением объема его генерации.

Одним из аргументов, который использовали чиновники в беседах с протестующими для объяснения невозможности «сделать как было» — перманентное недофинансирование собственной газодобычи, из-за чего оборудование крупнейших предприятий, например, Казахского газопереребатывающего завода, в ряде случаев изношено более чем на 90%.

Очевидно, что в сжатые сроки невозможно кратно увеличить генерацию СПГ для удержания рыночной низкой цены. Единственное, что остается правительству Казахстана, это субсидировать цены – что оно и намерено делать. Проблема состоит в том, что протест к настоящему моменту уже вышел за рамки экономических требований, а протестующие в самых разных местах всё чаще используют лозунг «Шал, кет!» («Старик, уходи!»).

Слоган адресован Нурсултану Назарбаеву, который хотя и завершил 29-летнее президентское правление в 2019 году, но остается главой Совета безопасности страны и в значительной степени определяет внутреннюю и внешнюю политику Казахстана. Действующий президент Касым-Жомарт Токаев стал фактическим преемником Нурсултана Назарбаева, что делает его одной из самых очевидных мишеней протеста в самой ближайшей перспективе, если он не начал собственную игру против клана Назарбаева.

Газовый майдан?

Проблема в «подбрюшье» России возникла удивительно вовремя – как раз накануне важнейших переговоров между Москвой и Вашингтоном по стратегической стабильности. Как вчера отмечали эксперты Института РУССТРАТ:

 

«Еще днем как равнозначные можно было рассматривать три варианта: а) локальные народные протесты из-за газа; б) война одного из клана (ов) против Токаева (Назарбаева); в) попытка британцев вбить клин в российско-американские переговоры, накануне переговоров по линии РФ-США, РФ-НАТО нанести удар исподтишка и создать еще одну горячую точку в ЕАЭС в дополнение к Армении и Белоруссии.

К вечеру развитие ситуации показывает, что, скорее всего, остался только вариант В, так как вариант А уже преодолен развитием событий, на сносе Токаева (вариант Б) протестующие не остановятся, и Назарбаев полетит следующим. По характеру действий протестующих видно, что во многом повторяется белорусский сценарий августа 2020 года.

Соответственно, имеем один оставшийся вариант – попытки осуществить цветную революцию в Казахстане, отвлечь накануне переговоров по линии РФ-США и РФ-НАТО внимание российского руководства от действительно судьбоносных вопросов, а также серьезно понизить накануне встреч переговорные позиции Москвы».

 

События в Казахстане имеют все признаки искусственно поддерживаемого процесса, с которым наблюдающие за событиями на постсоветском пространстве достаточно хорошо знакомы.

Протестующие переходят от неконтролируемого вандализма и агрессии к продуманным и организованным действиям, например, начинают уничтожать камеры дорожного контроля и другие средства видеофиксации обстановки. Помимо затруднения работы силовых структур по пониманию реальной ситуации, уничтожение камер позволяет зачинщикам столкновений избегать ответственности. Ведется целенаправленная работа по отъему оружия у силовиков, а в информационной войне уже успели отметиться украинские, западные и оппозиционные белорусские СМИ, в том числе небезызвестная NEXTA.

О том, что протестующие точно не руководствуются благом народа, ярко говорит массовая и целенаправленная кампания по атакам на медучреждения и машины скорой помощи.

Внешнеполитических интересантов в беспорядках на территории Казахстана может быть, как минимум трое – кроме США и Турции, всё чаще объявляющей о своих особых претензиях на территорию «Тюркского мира», действия в Средней Азии активизировала Британия. Которая, к тому же, входит в тройку крупнейших стран-инвесторов в богатый полезными ископаемыми и лежащий в центре континента Казахстан. Все вышеперечисленные иностранные державы имеют большой опыт работы с националистически-ориентированной оппозицией президенту и правительству Казахстана.

Единственная сторона мировых процессов, которую, скорее всего, можно исключить из перечня потенциальных зачинщиков казахских событий – это Китай. Перед лицом американской геополитической угрозы, альянс с Москвой явно имеет более высокий приоритет для Пекина, нежели доминирование в Казахстане.

Исходя из специфики протестов в Средней Азии, развязки стоит ожидать в ближайшие дни. Казахстан и соседняя Киргизия, к большому сожалению, имеют богатый опыт гражданских беспорядков, в том числе с попытками захвата власти и свержения действующего правительства.

Как правило, столкновения в этом регионе идут намного ожесточеннее, чем в других регионах, а скорость всех социальных процессов в разы превосходит любые аналоги. Растянувшееся на несколько недель противостояние властей и митингующих, как это было в Белоруссии, в Казахстане вряд ли может иметь место.

В плане вектора протестной активности для Казахстана происходящие события не имеют ничего нового. Аналогичные политические лозунги против «клана Назарбаева» звучали в 2019 году – после убийства молодого человека в массовой драке в карагандинском ресторане в новогоднюю ночь, в 2020 – после коронавирусных ограничений.

Главными поводами для беспокойства остается масштаб протестов – до сих пор беспорядки в Казахстане не приводили к успешным захватам административных зданий и перестрелкам. Кроме того, вызывает опасения явные попытки правительства Казахстана «догнать» уже вышедшую из-под контроля ситуацию, пренебрегая мерами профилактики проблем. Ещё в 2019 году жители Жанаозена, ставшие детонатором «газового» протеста, требовали у местных властей рабочих мест, в том числе за счет обновления производственных мощностей стратегических для общества предприятий и открытия новых.

Выводы.

Протесты в Казахстане имеют все признаки поддерживаемого извне процесса, в целом совпадающего с аналогичными событиями на Украине и в Белоруссии.

Почву для массовых беспорядков создали недостаточно эффективные действия властей на местном уровне и кураторов в государственном правительстве, проигнорировавших достаточно очевидные риски.

Несмотря на значительные экономические бонусы, протестующие перешли к политическим требованиям и откровенной агрессии, что отодвигает попытки стабилизировать ситуацию за счет финансовых вливаний на второй план.

Исходя из специфики региональных социальных процессов, развязки кризиса стоит ожидать в самой ближайшей перспективе.

Фактор беспорядков в Казахстане наверняка будет использован широким кругом заинтересованных государств на разных уровнях – от создания невыгодной переговорной позиции для России, так и для продвижения собственных интересов в российской зоне влияния.

Вероятность массовых протестов в Казахстане, как и в любой другой стране, могла бы быть значительно снижена при условии постоянной и компетентной аналитической работы по оценке социальных последствий экономических решений.

Русстрат