Отношения Польши и ЕС — торг, где обе стороны отчаянно блефуют

В середине XIX века отечественные охранители любили объяснять разные внутренние неблагоустройства «польской интригой» — примерно как сейчас принято грешить на иноагентов

Теперь, однако, «польская интрига» вредоносна скорее для благоустройства ЕС.

Универсальная формула, применимая и к Николаю I, и к Л.И. Брежневу:

 

«Хоть был он парень бравый

И даже не дурак,

Но под его державой

Стал бунтовать поляк»,

 

теперь применима к брюссельским начальникам. И всем интересно, возьмут они решительные меры:

 

«А то нам не по сердцу;

И вот однажды в ночь

Мы задали им перцу

И всех прогнали прочь»,

 

или постараются спустить дело на тормозах.

А дело нешуточное. Суд ЕС постановил, что Польша обязана платить Евросоюзу €1 млн каждые сутки, пока не начнёт работать над предписанной Брюсселем реформой своей судебной системы (сейчас в Польше, по мнению ЕС, исполнительная власть сильно превалирует над судебной, в частности, судьи очень даже сменяемы). На что премьер Моравецкий пообещал, что Брюссель ответит, если развяжет «третью мировую войну» с Польшей. Так прямо и сказал: третью и мировую. В Варшаве нынче (хотя и не только в Варшаве — а чем Киев и Лондон хуже?) лёгкость в образных выражениях необыкновенная.

Евроначальники не испугались третьей мировой войны (хотя Польша — грозный противник, немцы тому порукой) и поручили взимать ежедневные штрафы, а если поляки откажутся платить по-хорошему, то взыскивать не по-хорошему, в бесспорном порядке, т. е. вычитая штрафные суммы из пока что причитающихся Польше субсидий.

В Варшаве отвечали: «Не имеете права», а поскольку вопрос сложный — то ли не имеют, то ли имеют, — подкрепили это обещанием блокировать все решения ЕС, где требуется обязательное единогласие. Т. е. применить к ЕС демократический принцип Речи Посполитой, где в сейме любой шляхтич мог сказать: «Не дозволям», и вопрос снимался с обсуждения. Теперь и Еврокомиссия может стать таким сеймом, во всяком случае поляки это обещают.

При этом есть существенная деталь. Несмотря на чрезвычайную жёсткость полемики (причём полемика касается не только вопросов судоустройства, но и вопросов мужеложства, абортов, etc.), польское руководство тщательно избегает разговоров о кардинальном решении проблемы, т. е. выходе из ЕС. Хотя тогда вопрос с неправедными судьями, а равно и с парадами гордости, решится сам собой.

Правящая партия PiS резонно считает, что в случае выхода не только субсидии совсем прекратятся (они и так подходят к концу вне зависимости от поведения Польши), но и политические возможности Речи Посполитой существенно сократятся.

См. пример Соединённого Королевства, где риторика нынешних министров страшная и грозная, но при этом никому после брексита особенно не интересная.

Выход из ЕС будет провоцировать напрашивающийся ответ (прямым текстом или содержащийся в подтексте): «Вас здесь, гражданочка, не стояло». Изнутри, хотя бы и с постоянными скандалами, возможностей на что-то влиять гораздо больше.

Поэтому сейчас отношения Польши и ЕС сравнимы с торгом, где обе стороны отчаянно блефуют, но к окончательному разрыву никто ещё не готов.

Что-то вроде ранней фазы парада суверенитетов в СССР, когда всё казалось только торговлей и демагогией, а о реальном распаде никто (по крайней мере на уровне начальства) не думал.

Правда, в торговле такого рода всегда есть опасность переиграть. В 2016 году британский премьер Кэмерон совсем не собирался выходить из ЕС, он хотел только припугнуть евросоюзников, чтобы были посговорчивее. А потом зелёная сама пошла — и с большой силой.

Максим Соколов, RT