Москва словам не верит: каковы перспективы российско-американского диалога в режиме конфронтации

На июньском очном саммите в Женеве лидерам США и России удалось добиться главного — успешной реанимации комплексного диалога между странами

Это позволило притормозить деградацию отношений и перезапустить двусторонние переговорные механизмы. Москва и Вашингтон даже пошли на зеркальную отмену персональных санкций, дабы не препятствовать заметно активизировавшимся контактам на высоком уровне.

Готовность сторон дискутировать по проблемным пунктам взаимоотношений между США и Россией в «духе Женевы» обусловила возможность проведения новой встречи лидеров двух стран. На сей раз в формате видеоконференции.

И в июне, и в декабре вокруг российско-американской встречи в верхах нагнеталась искусственная напряженность, местами граничащая с форменной истерией. Переговоры Москвы и Вашингтона уже традиционно проходят под аккомпанемент повышенных пропагандистских децибелов. Правда, даже в самых алармистских информационных залпах западные СМИ и официальные лица хоть вполголоса, мелким шрифтом, но всё же делали принципиально важную оговорку о сугубой гипотетичности российского «броска на Запад». Между слов и строк как бы давали понять и публике, и друг другу, что очередную «экспансию агрессивной России» на самом деле стоит воспринимать не в буквальном смысле, а как обычно — в неизменных кавычках.

В конечном счете информационная нервозность, сопровождавшая подготовку саммита, не помешала провести его спокойно и даже по-своему конструктивно. После долгих и, видимо, мучительных колебаний американцы начинают постепенно свыкаться с реальностью постоднополярного мира: диалог с такими странами, как Китай и Россия, может быть исключительно равноправным и взаимоуважительным. Высокомерные нравоучения, а тем более угрозы в адрес геополитических соперников США еще могут быть частью пропагандистского антуража встреч в верхах, но уж никак не переговорными инструментами.

Очевидно, что ситуация, при которой официальные лица США одновременно стращают Россию самыми жесткими санкциями и буквально тут же просят ее, например, помочь вывести из тупика переговоры по иранской ядерной программе, абсурдна. Именно поэтому по итогам саммита американцы, пожалуй, впервые так четко проартикулировали необходимость адекватно отвечать на «стратегические озабоченности» России.

Москва словам не верит. Но верит делам. Синхронно с российско-американским саммитом сенат США принимает оборонный бюджет без одобренных ранее палатой представителей санкций в отношении «Северного потока – 2» и суверенного долга РФ. Таким образом администрация Байдена посылает в Москву четкий сигнал о том, что ситуация в «вашингтонском болоте» под контролем и Белый дом способен выполнять взятые на себя в рамках двусторонних договоренностей обязательства.

В ответ Россия должным образом реагирует на озабоченности США. Помимо координации усилий по уже упомянутой иранской проблематике Москва выражает готовность к продолжению взаимодействия по уголовно-процессуальному и оперативно-техническому направлениям борьбы с киберпреступностью. Договоренности, которые по понятным причинам не были реализованы предыдущей администрацией Белого дома, сегодня вполне можно беспрепятственно перевести в полноценную практическую плоскость.

При всей обширности повестки саммита 7 декабря его главной темой, разумеется, стала Украина. Для Москвы вопрос сохранения сопредельным государством нейтрального статуса (неприсоединения к НАТО) остается, по оценке посла в России в 2005–2008 годах и действующего директора ЦРУ Уильяма Бернса, «самой красной из всех красных линий». При этом Кремль ожидает от Запада не очередной порции пустых обещаний, которые будут нарушены при первом же удобном случае, в Москве обоснованно настаивают на юридически зафиксированных гарантиях, исключающих дальнейшее расширение Североатлантического альянса на восток.

Более того, проводимое в настоящее время США, Великобританией и другими странами военное освоение украинской территории уже создает потенциальную угрозу для России. То есть даже без какого-то официального статуса при НАТО Украина по факту становится плацдармом для размещения ударных наступательных вооружений. Москва считает такое развитие событий экзистенциальной угрозой.

Одно дело вырвать Украину из интеграционных объятий России. Этот болезненный удар Москва пропустила, но в значительной мере смирилась с таким неблагоприятным геоэкономическим раскладом.

Совсем другое дело пытаться втянуть Украину во враждебный России военно-политический блок. Де-юре или де-факто. Этого Москва допустить ни в коем случае не может. Думаю, в Вашингтоне, несмотря на неадекватно ястребиные выпады отдельных официальных лиц, верно просчитывают глобальные риски дестабилизации ситуации на украинском направлении.

От российско-американского саммита изначально не ожидалось каких-либо прорывов. Тем не менее определенное продвижение по наиболее чувствительным для сторон вопросам состоялось. Похоже, что причудливое сочетание управляемой конфронтации с координацией усилий по представляющей взаимный интерес проблематике становится отличительной чертой взаимодействия двух глобальных держав на современном этапе.

Большой вопрос, продолжится ли двусторонний диалог в таком же «откровенном и деловом» ключе и далее. Многое будет зависеть от усилий специальных представителей президентов США и России, которые займутся разрешением конфликтных ситуаций в период между саммитами. При этом важным маркером состояния и перспектив отношений между странами станет положительный или отрицательный отклик американцев на российское предложение «обнулить» все накопившиеся ограничения на функционирование дипмиссий.

Саммитом 7 декабря наработан значительный деэскалационный потенциал, который в дальнейшем будет либо растрачен на очередном витке напряженности, либо реализован в стратегическом диалоге. Какой вариант развития событий окажется превалирующим, будет очевидно в самое ближайшее время.

Александр Ведруссов, газета «Известия»