Неродной родной язык: что показало очередное украинское исследование по «мове»

9 ноября были опубликованы результаты очередного социологического исследования, проведённого на Украине ко Дню украинской письменности и языка, на тему, какой язык украинцы считают родным. Согласно данным, полученным фондом «Демократические инициативы» совместно с Центром Разумкова в среднем по стране 78% её граждан назвали родным украинский

Местных украинизаторов это, конечно, безумно обрадовало. Ещё бы, судя по статистике, их старания по выдавливанию русского языка из общественной жизни на Украине не прошли даром. Выбит, так сказать, ещё один аргумент у российских пропагандистов утверждающих, вслед за президентом России Владимиром Путным, что украинцы и русские один народ. Один народ с белорусами, я бы добавил.

Но на месте украинских русофобов я бы не спешил радоваться, равно как не советовал бы посыпать голову пеплом апологетам триединства великого русского народа. Всё гораздо сложнее, и разгадка итогов нынешнего соцопроса кроется в… советском прошлом. Уверен, украинским борцам за тотальную декоммунизацию это будет неприятно услышать, но позитивные для них результаты исследования гарантировала им национальная политика, проводимая когда-то в СССР. Да-да, именно так.

А дело вот в чём. Сейчас об этом уже не говорят, да и мало кто просто вспоминает, но в Советском Союзе было одно непреложное правило: напрямую увязывать родной язык с национальностью. Была тогда в старом паспорте знаменитая пятая графа. Так вот, согласно логике советских чиновников, все мы, конечно, представляли собой некую новую общность — советский народ, но народ этот был многонациональным, и каждая этническая группа имела свой родной язык, намертво прикрученный к этой самой национальности.

Скажем, родной язык русских был русский, эстонцев — эстонский, армян — армянский и так далее. И если в случае, например, с азербайджанцами или узбеками это правило в целом срабатывало, то в отношении белорусов и украинцев давало серьёзный сбой и начисто не соответствовало реальности.

В анкетных данных или при прохождении переписи населения человек, у которого в графе национальность стояло «украинец», родным языком всегда указывал украинский, Собственно говоря, иногда его даже не спрашивали, это делалось автоматически или, как сейчас принято говорить, по умолчанию. При этом всем хорошо известно, что за исключением своих западных окраин и, несмотря на суровою украинизацию, проводимую большевиками (именно там находятся корни искусственного этнического размежевания русских), Украина всегда была русскоязычной республикой.

Не в том смысле, что все знали русский и могли на нём более-менее свободно разговаривать, как это и было в остальных частях СССР, а реально русскоязычной, когда русский был не просто инструментом межнационального общения, а именно тем языком, на котором украинцы думали и говорили мёду собой.

При этом, согласно статистике тех лет, всё выглядело совершенно иначе. Более того, на определённом этапе 87% всех украинцев проживавших в СССР, считали своим родным языком украинский. Как вам такое, господа украинизаторы?

То, что советская этнография в вопросе единства русских, белорусов и украинцев натягивала многонациональную сову на моноэтнический глобус, отражалось во всём, начиная от детских книжек, типа «Моя родина — Советский Союз» (у меня до сих пор такая сохранилась), и заканчивая школьными учебниками, где продолжали вдалбливать миф о трёх братских народах со своими отдельными языками, вместо реального одного народа и различных языковых диалектов. Концепция — «каждому народу свой отдельный язык» действовала повсеместно. Хотя реальность её не подтверждала и не подтверждает до сих пор, даже в мелочах. Ну вот, например.

Есть в футбольном клубе московский «Спартак» игрок по имени Георгий Джикия, являющийся с одной стороны гражданином России и уроженцем Москвы, а с другой — этническим грузином. При этом, как часто признавался сам Георгий, грузинского языка он не знает и всю свою жизнь говорит только на русском. Накладываем на это советскую этнографически-статистическую кальку и получаем, что «родной» грузинский язык для Джикии никакой не родной и никогда таковым не станет.

Ведь что мы понимаем под этим словом: «родной»? Язык матери, тот язык, на котором она пела тебе в детстве колыбельные и рассказывала сказки, язык, на котором ты говоришь со своими родными и близким, тот, на котором ты думаешь и видишь сны.

Но и здесь всё не так просто. Родным языком моей бабушки, тем, на котором она пела колыбельные моему отцу, был немецкий (она происходит из поволжских немцев), но при этом мой отец немецкого никогда не знал, и будучи ребёнком русского и немки, рождённым в СССР, всегда и везде говорил и говорит на родном русском языке. И таких или им подобных многонациональных семей в СССР было полно. И как быть с их детьми?

Вот видимо для того советская статистика и придумала этот нехитрый способ привязывать язык к графе национальность — и просто, и этническое многообразие налицо. Красота, да и только! Но не совсем.

Доходило до абсурда: другому моему деду, этническому поляку, ставшему гражданином СССР вместе со всей Западной Белоруссией только в 1939 году, в паспортном столе написали национальность «белорус», мотивируя это тем, что никакой Польской СССР в составе Советского Союза нет. И он всю свою жизнь так и проговорил на двух языках — русском и польском, а «родного» белорусского даже толком не знал. Кстати, его мать, моя прабабка, была уроженкой Западной Украины, но при этом до самой смерти говорила только по-польски. Так что и с родным, реально родным языком многих жителей Галичины, не так всё однозначно.

После 1991 года практика союзных статистиков, как и многое другое, незаметно перекочевала в украинские официальные данные, тем более, что она была так удобна идеологам независимости. Вот и получается, что граждане нынешней Украины, в большинстве своём родившиеся ещё в СССР и накрепко сохранившие у себя в голове логику советских чиновников, продолжают указывать в анкетах родным языком украинский, пользуясь в своей жизни исключительно русским.

Да что там говорить, когда даже официальные приверженцы идеи украинизации среди местной политической элиты в быту говорят тоже по-русски. И Зеленский, и Тимошенко, и Яценюк, и Порошенко, выходя из публичного пространства, оставляют украинский язык за дверьми своих частных домов. Помните, какой скандал был вокруг первенца пятого украинского президента, заявившего где-то на русской вечернике в Лондоне, что его родной язык русский, вся его семья русскоязычная, и украинский ему вообще не нужен. И это в то время, как его батюшка в очередной раз говорил «окончательное прощай» России и русскому миру. Каков конфуз, а?

В общем, изучая результаты подобных опросов, не стоит забывать старый анекдот, согласно которому есть ложь, есть большая ложь, а есть статистика. И уж если подходить к ней серьёзно, то гораздо более показательными являются данные Google, согласно которым за период с 2005 по 2020 через эту, самую популярную на Украине поисковую систему 76% запросов было осуществлено именно на русском языке и лишь немногим больше 10% на украинском.

С другой стороны, стоило бы задуматься, почему украинцы переходят на свой действительно родной язык, только оставаясь один на один с интернетом? Не потому ли, что нынешняя политика украинизации вовсе не отвечает их реальным лингвистическим потребностям, а вместо этого загоняет их в «мовный» концлагерь? О какой тогда достоверности статистических данных, явно полученных под давлением, вообще можно говорить?

Алексей Белов, ИА Антифашист