Почему за последний год президент Франции предпринял столько резких демаршей?

С чем же связано политическое непостоянство Макрона?

Почему он, с одной стороны, проявляет себя то, как патриот и ярый защитник национальных интересов в частных вопросах, вроде возложение цветов к могиле Наполеона или рыболовства у берегов двух маленьких островов, но остается агрессивным и непоколебимым либералом, когда речь идет о более масштабных проблемах, с другой?

Пожалуй, самым громким и затянувшимся скандалом стал продолжающийся с начала года и по сей день не урегулированный «рыбный конфликт» между официальным Парижем и Лондоном. Напомним, в соответствии с соглашением о торговле и сотрудничестве, подписанным в рамках Brexit, французские рыбаки могут продолжать ловить рыбу на расстоянии от 6 до 12 миль от берегов Великобритании, а также Гернси и Джерси, до 2026 года. Если у них, конечно, есть лицензия, выданная Великобританией. Получить данную лицензию могут те, кто и ранее вел промысел в этих водах в период с 2012 по 2016 годы. При этом правительства Британии и Франции расходятся в том, какие тут нужны доказательства. И, согласно заявлениям официального Парижа, на сегодняшний день британские власти удовлетворили менее половины французских заявок на получение лицензий на работу в водах Гернси и Джерси.

Как пишет Guardian, чтобы наказать «непокорных британцев», президент Франции Эммануэль Макрон стал сыпать публичными угрозами в адрес Лондона: запретить разгрузку британских судов в ряде портов, ввести дополнительные лицензионные проверки, а также – усилить таможенный, санитарный и весовой контроль британских грузов, который перемещаются через территорию Франции.

В Лондоне суть претензий со стороны Франции понимают не до конца. Британское правительство утверждает, что выдало представителям ЕС, включая Францию, уже около 1700 рыболовецких лицензий, удовлетворив абсолютное большинство соответствующих заявок. Спор, по большому счету, затронул только около 200 лодок, работающих в районе Гернси и Джерси. Понятно, что проблема есть. Однако подобных «текущих» споров в международных экономических отношениях – тысячи. Собственно, их возникновение неизбежно. Но обычно они решаются тихо и мирно, в скучной обстановке за столом переговоров.

Учитывая десятилетия конструктивного партнерства между Лондоном и Парижем, то, в какой манере Макрон высказывает соседям свои претензии по не самому серьезному поводу, вызывает у всех, по меньшей мере, удивление.

«Я полагаю, что здесь всё-таки идёт разговор о маленькой проблеме, имеющей больше политическое и символическое значение… И всё-таки в более широком смысле сейчас совершенно ясно, что мы дошли до уровня напряжённости аналогичного тому, который мы пережили в самом начале процесса вступления Великобритании в проект общеевропейского строительства, когда эта страна получила свою знаменитую «скидку», а возможно – даже несколько его превысили», – прокомментировал конфликт глава исследовательской организации «Информационно-аналитический центр по брекситу» Орельен Антуанэ.

Впрочем, дело не только в рыбе. Еще одним камнем преткновения в отношениях Лондона и Парижа стали мигранты, следующие по морю из Франции в Великобританию. Британцы утверждают, что соседи не проявляют особой активности в вопросе задержания нелегалов при пересечении пролива Ла-Манш.

И это притом, что Лондон, согласно взаимным договоренностям, выделяет Парижу на данные цели немалые средства. Франция же в ответ выдаёт лишь загадочную «улыбку Моны Лизы».

Однако Британия – это лишь частный пример обострения внешнеполитических отношений со стороны Франции под лозунгом защиты национальных интересов.

Очень бурную реакцию выдал официальный Париж на перехват Соединенными Штатами австралийского контракта на строительство подводных лодок. Согласно договоренностям, французская Naval Group должна была поставить Австралии 12 субмарин на общую сумму почти в 56 млрд евро. Однако в дело и тут вмешалась политика.

США, Австралия и Великобритания договорились о создании нового военного блока AUKUS, направленного по факту против Китая и России. И американцы под этим предлогом (сославшись на изменившуюся военную ситуацию) убедили австралийцев купить у них субмарины, как «лучше подходящие» для решения новых задач. Гневу официального Парижа не было предела. Министр иностранных дел Франции Жан-Ив Ле Дриан назвал создание AUKUS ударом в спину. Более того, из США и Австралии были отозваны французские послы. Также Париж призвал Европу выработать курс «стратегической автономии» с меньшей опорой на американские технологии и вооруженные силы. Казалось бы, повод для ссоры достаточно заурядный. Военные контракты срываются регулярно. Сама Франция, напомним, в свое время гораздо сильнее подставила Россию, не выполнив условия уже подписанного и оплаченного контракта по «Мистралям». Откуда тогда столько шума? Впрочем, не прошло и двух недель, как посол Франции в США вернулся, и конфликт практически сошел на нет.

Громкие ссоры в последнее время происходят у французского правительства и сбывшей колонией – Алжиром. Макрон позволяет себе более чем резкие высказывания в адрес североафриканского государства, хотя достаточно долгое время отношения с Алжиром у Франции были вполне дружественными.

В 2020 году на фоне общемировой тенденции просить прощения у народов, пострадавших в эпоху колониализма, президент Алжира Абдельмаджид Теббун предложил французским властям принести свои извинения алжирцам.

«Это позволит стабилизировать обстановку и сделать ее более спокойной для экономических, культурных и соседских отношений… Я думаю, что при президенте Макроне мы можем дальше продвинуться в примирении, в урегулировании проблемы памяти», – заявил тогда алжирский лидер.

Понятно, что деятельность доходящего до истерии движения по борьбе за «расовое равенство» и против колониального наследия, мягко говоря, слишком тенденциозна. Однако предложения президента Алжира все же носили сугубо формальный характер, а Макрон всегда имел репутацию «свободомыслящего» либерала, связанного с мировыми финансовыми элитами, и не «обремененного» патриотическими принципами. Поэтому ничего не предвещало конфликта. Однако все получилось ровно наоборот.

Макрон взял паузу, а провластные французские СМИ подняли информационную волну, основной тезис которой сводился к тому, что извиняться Франции не за что. Мол, у североафриканских племен не было осознания принадлежности к единой алжирской нации, и вообще Франция сделала для Алжира много хорошего.

Хотя отношение французских колонизаторов к алжирцам гуманным назвать язык не поворачивается. По свидетельствам историков, методы, используемые для установления французской гегемонии, достигли масштабов геноцида, а войны, голод и болезни привели к гибели от 500 000 до 1 миллиона из примерно 3 миллионов алжирцев. Еще сотни тысяч мирных жителей Алжира были убиты французскими войсками и парамилитарными фрмрованиями в период Войны за независимость.

Макрон в итоге принес лишь «частные» извинения: попросил прощения у алжирских солдат, сражавшихся на стороне французской армии во время Войны за независимость Алжира, и осудил кровавый разгон демонстрации алжирцев в Париже в 1961 году, назвав его преступлением, которое нельзя простить. Однако власти Алжира это не устроило.

Более того, по информации французских СМИ Макрон позволил себе совершенно недипломатичные высказывания в адрес бывшей колонии. Согласно данным Le Monde,недавно в ответ на вопрос молодой девушки, выросшей в Алжире, Макрон заявил, что не думает, что ненависть к Франции существует «в глубине алжирского общества», но что она исходит из «военно-политической системы, которая была построена на этой памятной ренте».

Алжир в ответ отозвал своего посла из Франции на консультации и прекратил действие разрешения на беспрепятственные пролёты над территорией своей страны французским ВВС, которые участвуют в операции «Бархан» в Мали.

Отдельного внимания достойна ситуация, сложившаяся вокруг мероприятий, связанных с 200-летием со дня смерти Наполеона. Фигура французского императора оказалась под огнем неолиберальных активистов по всему миру в связи с обвинениями в расизме и женоненавистничестве. Однако Макрон проявил неожиданную твердость. «Наполеон – это часть нас», – заявил Макрон во время выступления в Институте Франции в Париже, которое транслировали телеканалы. И возложил цветы к могиле Наполеона в Доме инвалидов.

«Все секреты эпохи Наполеона еще не раскрыты, но, безусловно, она продолжает формировать нас, а солнце Аустерлица еще сияет над нами», – сказал Макрон, обращаясь к членам французского правительства.

Также он отметил, что Наполеон заложил политические и административные основы современной Франции.

Бесспорно, любые проявления патриотизма и почтения к исторической памяти своей страны достойны уважения. Но в исполнении Макрона все вышеперечисленные политические заявления смотрятся, по меньшей мере, странно.

Ведь в свое время он считался не просто рафинированным либералом, а полной противоположностью любым консервативным идеалам.

«Макрон – продукт этой французской элиты… У него образование интеллигента, а сам он олицетворяет то, против чего ведет свою избирательную кампанию Марин Ле Пен», – говорил о нем директор Германо-французского института в Людвигсбурге Штефан Зайдендорф.

В заявлениях самого Макрона звучали в свое время прозрачные призывы нивелировать все национальное в принципе.

«На все вызовы мы должны найти соответствующий европейский ответ, ведь противостоять этим проблемам можно только на европейском уровне», –подчеркивал французский лидер. Эксперты называли его «до глубины души европейцем».

Мигрантам он пел настоящие оды. «Беженцы – стойкие и передовые люди», – цитировали Макрона европейские СМИ.

Придя к власти, Макрон поддержал репутацию радикального либерала. Он провел в стране масштабные антисоциальные реформы, вызвавшие едва ли не самую мощную волну уличных протестов за несколько десятилетий. Эксперты даже стали называть его политику «авторитарным либерализмом».

Шокирующим изменениям подверглась и гуманитарная сфера. Во французских университетах начала насаждаться цензура и либеральная нетерпимость. Идеология «борьбы с расизмом, сексизмом и последствиями колонизации», по словам журналистов, в последние годы заняла доминирующее положение во французской академической среде. Как отмечают эксперты, с научной свободой буквально было покончено, а «бедные мусульмане, покорённые женщины и подвергшиеся остракизму представители ЛГБТ» стали основой образа мысли для множества французских ученых. Прессинг со стороны либеральных «исследователей» оказался настолько мощным, что в традиционной академической среде заговорили о целесообразности перехода к «научному самиздату». Ведь неугодным исследователям прорваться в официальные академические издания или на страницы известных СМИ – практически невозможно.

Кроме того, с каждым годом во Франции растет количество преступлений, совершаемых мигрантами, в том числе несовершеннолетними. Так, действия несовершеннолетних иностранцев стали причиной 30% краж со взломом, 44% краж с применением огнестрельного оружия и 32% краж с применением насилия. Как пишут французские СМИ, один из таких правонарушителей прямо заявил в суде, что прибыл во Францию, чтобы ее разрушить. Однако вместо наказания несовершеннолетние преступники-мигранты получают от государства только льготы и дотации. Выходцы из других стран устраивают на улицах групповые расправы над белыми французами, а ведущие СМИ страны подобные случаи демонстративно замалчивают. Париж охвачен эпидемией наркомании. Небывалую волну насилия переживают французские школы. В 2019-2020 годах средний показатель таких случаев на 1000 учеников составлял 8,6% для средней школы против 7,1% три года назад. Дети устраивают поножовщины, избивают и топят друг друга. Зато шеф-редакторам крупнейших французских телеканалов либеральные лидеры настоятельно рекомендуют больше говорить о Европе…

Особого внимания достойна борьба французских властей за «права ЛГБТ». Министерство образования Франции работает над проектом акта, который позволит мальчикам ходить в школу в женской одежде и пользоваться женскими туалетами. А парламент официально объявил «преступлением» лечение гомосексуализма. Врачей за это будут отправлять в тюрьму на два месяца.

Так с чем же связано политическое непостоянство Макрона? Почему он проявляет себя, как патриот и ярый защитник национальных интересов в частных вопросах, вроде возложение цветов к могиле Наполеона или рыболовства у берегов двух маленьких островов с одной стороны, но остается агрессивным и непоколебимым либералом, когда речь идет о более масштабных проблемах с другой?

Журналисты Times предположили, что патриотические заявления французского президента – это не более, чем популистская попытка завоевать очки на правом электоральном поле. И, похоже, они правы.

Настроения французов меняются на глазах. Согласно социологическим опросам, только 15% жителей страны поддерживают ЕС в его нынешнем виде, большинство же требуют реформировать эту международную организацию. 61% французов боятся того, что их страну ожидает «большое замещение» нынешней титульной нации мигрантами. А «центристски» настроенные жители Франции все меньше боятся Марин Ле Пен, и все больше – агрессивных «борцов с расизмом».

Ведущие СМИ Европы на этом фоне заговорили о «кризисе доверия» к президенту Франции.

Дальше ситуация для Макрона усложнилась еще больше. У него появился новый мощный конкурент – правый писатель, журналист и звезда политических ток-шоу Эрик Земмур. Согласно последним опросам, совокупный рейтинг Ле Пен и Земмура в первом туре составляет около 31%, а у Макрона – всего 24%. Если ничего не изменится, с большой долей вероятности, именно эти три политика войдут в тройку лидеров на президентских гонках. И какова будет конфигурация второго тура выборов – пока совершенно непонятно.

Земмур свою кандидатуру официально не выдвигает, и собственной партии у него нет. Однако уже сейчас понятно, что критикующий мигрантов, ЛГБТ, Евросоюз и масскультуру публицист превратился в мощнейший фактор в политической жизни страны.

В целом же, о готовности голосовать за правых кандидатов заявили 56% граждан Франции. Поэтому 4%, на которые Макрон пока что отрывается от своей основной конкурентки Марин Ле Пен, запросто могут обнулиться. Достаточно всего одного неудачного выступления или скандального инцидента.

В сложившейся ситуации Макрон предпринимает отчаянные попытки понравиться хотя бы небольшой части правого электората. Для этого он и прибегает к националистическому эпатажу. Вот только за ним – пустота и обман.

Ведь посол Франции все-таки тихо вернулся в США, а оды Наполеону никак не меняют ситуацию с ростом этнической преступности или либеральным тоталитаризмом в СМИ и университетах. Французы уже один раз купились на красивые обещания обаятельного либерала вернуть их стране «былое величие». Теперь, прежде чем сделать свой выбор, им придется хорошенько подумать.

Святослав Князев, Столетие