У членов G20 принципиально расходятся взгляды на будущее мирового порядка

Ежегодные встречи лидеров «группы двадцати» иногда сравнивают с заседаниями Совета Безопасности ООН

И в том и в другом случае за одним столом представлены самые влиятельные страны планеты. И в первом, и во втором форматах идет откровенный разговор о самых острых проблемах международной жизни. Оба органа принимают стратегические решения, призванные помочь разрешить возникающие кризисы, содействовать укреплению глобальной безопасности и развитию мировой экономики.

Однако по характеру своего воздействия на международные дела «группа двадцати» примерно так же отличается от Совбеза ООН, как ручная граната от снайперской винтовки. Совбез принимает предельно фокусированные, тщательно выверенные резолюции, касающиеся главным образом конкретных кризисных ситуаций. «Двадцатка», скорее, бьет по площадям — то есть обсуждает общие проблемы мирового развития, касаясь конкретных кризисных ситуаций лишь в случаях крайней необходимости.

В Совбезе идет отчаянная борьба за каждый абзац, каждую фразу и даже, подчас, за слово в готовящихся резолюциях. В заявлениях «двадцатки» предпочтение отдается округлым, аморфным и компромиссным формулировкам, не вызывающим принципиальных возражений ни у кого из участников. И это понятно, ведь резолюции СБ ООН обязательны для исполнения всеми членами международного сообщества, их саботаж грозит самыми неприятными последствиями вплоть до использования против нарушителя военной силы. Документы саммитов «группы двадцати» носят рекомендательный характер и должны подкрепляться решениями таких организаций как Всемирный банк, Международный валютный фонд, Всемирная организация здравоохранения, Европейский союз и так далее.

Это совсем не означает, что «двадцатка» по определению менее эффективна, чем Совбез, — в некоторых обстоятельствах разумно отложить снайперскую винтовку и взять в руки надежную гранату. Но вероятный эффект от применения отдельной ручной гранаты предугадать заведомо сложнее, чем эффект от снайперского выстрела: траектории и даже радиус разлета многочисленных осколков предсказать практически невозможно. Для того чтобы гарантировать нужный результат, лучше всего забросать противника гранатами, сведя таким образом факторы случайности к минимуму.

Именно поэтому саммиты «группы двадцати» подчас оставляют ощущение d?j? vu — на них снова и снова обсуждается примерно один и тот же набор вопросов, включая борьбу за сохранение свободы торговли и укрепление мировой финансовой стабильности, продвижение целей устойчивого развития и поддержку беднейших стран мира, противодействие экономическим преступлением и заботу об охране окружающей среды. Лидеры «двадцатки» год за годом продолжают методично метать свои «гранаты» в мировое информационное пространство, исходя из того что каждая новая декларация, каждое новое заявление их саммитов — это еще один, пусть и скромный, вклад в борьбу за безопасность и процветание как самих стран — участниц G20, так и остального мира.

Так было и в прошедшие выходные в Риме. Очередная политическая «граната» шумно разорвалась, и ее информационные осколки брызнули во все стороны. Поразят ли они свои цели? Станет ли эта встреча исторической, обозначив новый вектор развития мировой экономики и политики?

Да, конечно же, все правильные слова о международном сотрудничестве во имя борьбы с пандемией коронавируса, глобального перехода к устойчивому развитию и столь же глобального сокращения углеродных выбросов в Риме были озвучены, причем многократно. «Двадцатка» поддержала идею введения минимального глобального корпоративного налога. Было принято решение о создании рабочей группы по здравоохранению и финансам. Возможно даже, что участники римской встречи прислушаются к призыву Владимира Путина ускорить процесс взаимного признания вакцин от COVID-19. Но, как заметил накануне саммита генсек ООН Антониу Гутерриш, задача дискуссий в конгресс-центре «Ла Нувола» заключалась прежде всего в восстановлении доверия среди главных игроков мировой экономики и политики.

О доверии кого и к кому конкретно могла идти речь в Риме? Во-первых, о восстановлении доверия внутри «коллективного Запада». Это доверие было основательно подорвано поспешным и плохо организованным выводом американских сил из Афганистана, а также не менее поспешным созданием нового американо-британско-австралийского союза, имевшим своим прямым следствием односторонний разрыв Канберрой «контракта века» на поставку французских подводных лодок Австралии. Хотя все присутствовавшие в Риме руководители западных стран, включая президента США Джо Байдена, отчаянно демонстрировали несокрушимое единство, говорить о восстановлении доверия в атлантическом сообществе пока как минимум преждевременно.

Во-вторых, речь могла идти о восстановлении доверия между Востоком и Западом, о противодействии опасному процессу сползания мира к новой биполярности. Но уже сам факт того, что ни российский президент Владимир Путин, ни китайский председатель Си Цзиньпин в Риме так и не появились, ограничившись видеообращениями к участникам саммита, говорит сам за себя. Да и о каком доверии может идти речь, если параллельно с бесконечными разговорами о глобальной солидарности между Западом и Востоком продолжается ожесточенная война санкций, разрываются последние связи между НАТО и Россией и создаются новые антикитайские блоки и партнерства?

В-третьих, речь могла идти о доверии между глобальным Севером и глобальным Югом. Но разве есть у глобального Юга хоть какие-то основания рассчитывать на великодушие и щедрость со стороны глобального Севера, если, несмотря на все предложения по реструктуризации долгов стран с низким уровнем дохода, задолженность последних за время пандемии не снизилась, а выросла на 12%? И если, вопреки постоянным призывам генерального директора Всемирной организации здравоохранения Тедроса Гебрейесуса, разрыв в уровнях вакцинации между Севером и Югом не сокращается, а продолжает увеличиваться?

Дело не в том, что интересы отдельных стран — членов «двадцатки» не во всем совпадают, а в каких-то областях — очень существенно расходятся. В конце концов, в мире не найдется двух стран, чьи национальные интересы были бы полностью идентичны. Проблема в другом — у стран — членов «двадцатки» сегодня принципиально расходятся взгляды на будущее мирового порядка, противоречат их фундаментальные представления о том, что справедливо и что несправедливо, законно и незаконно, дозволено и не дозволено в мировой политике. И до тех пор, пока эти взгляды не удастся хотя бы сблизить, встречи «группы двадцати» будут оставаться похожими на роскошные празднества, сопровождаемые даже не разбрасыванием «гранат», а запуском шумных, ярких, красивых и ни для кого совершенно не опасных карнавальных петард.

Андрей Кортунов, газета «Известия»