Почему российские журналисты, работающие на деньги из США или Великобритании, так стесняются этого?

Лауреат нобелевской премии мира Дмитрий Муратов задал Владимиру Путину вопрос. Что-то про иноагентов. И про леди Винтер, которой отрубили голову. Что же, посыл понятен

О судных и бессудных расправах над журналистами, людьми творческими, ищущими, пишущими. Надо защищать тех, кто отстаивает оппозиционную точку зрения и проводит независимые расследования. Владимир Владимирович, прокомментируйте и поспособствуйте.

Путин выслушал и очень деликатно прокомментрировал. Практику иноагентов ввели США, и американские цензурно-надзорные органы, работающие под крышей Минюста, очень гордятся тем, что им удалось установить тотальный контроль над медийными организациями. Там лишнее слово не скажешь — всё протоколируется. Чуть только малейший намёк на несоответствие ведущим идеологическим принципам — санкции, репрессии и реальный тюремный срок. В России иноагент должен всего лишь показать, что он иноагент, то есть получает финансирование от иностранных донаторов. И, таким образом общественность узнаёт, что политическая позиция человека творческого, ищущего, пишущего, может быть мотивирована финансовыми вливаниями из-за границы.

Я считаю, что в этом нет ничего страшного. Почему российские журналисты, работающие на деньги из США или Великобритании, так стесняются этого? Ведь американская и английская демократии являются образцово-показательными демократиями мира. По моему глубокому убеждению, здесь нечего стыдиться. Наоборот — все уличённые в регулярном финансировании из-за рубежа должны сплотиться и выйти на Красную площадь с плакатами: «Да, иноагенты мы, да, демократы мы, с раскосыми и жадными очами». И народ бы понял и простил. Вовсе не зазорно получать вознаграждение от структурных фондов, афиллированных с англосаксонскими организациями, которые специализируются на поддержке свободы и демократии. Или как?

А вот у руководителей Russia Today совсем другие проблемы. Там Маргарита Симоньян, по её словам, должна была лично зарегистрироваться как иноагент. В строго установленные сроки. Но она этого не сделала, и теперь ей грозит пятилетнее тюремное заключение. Даже несмотря на то, что ей помогают высококвалифицированные американские юристы. По её собственному признанию, лишний раз ей лучше никуда не вылетать. Тем более на берега Гудзона. Ведь арестуют же. В нынешних условиях арестуют и не поморщатся. И в европейские сателлиты США Маргарите Симоньян лучше не ездить. Ведь по первому щелчку пальцев чиновников из американского Минюста могут принять меры ограничительного характера. И это — подлинная свобода слова по-западному. И классическая модель правоприменительной практики. Свободно только слово тех, кому дозволено. Все остальные, неправильнодумающие, должны считаться с неизбежностью уголовной ответственности и неотвратимостью возмездия.

Об этом знают все. Это понимают все. Другое дело, что Дмитрий Муратов, формулируя свой вопрос Путину, мог вспомнить не Миледи, литературную героиню, чем он перевёл разговор в абстрактно-философскую плоскость. А следовать реальной правозащитной тематике, выступив в защиту самого знакового политзаключённого современности — Джулиана Ассанжа, преследование которого останется несмываемым пятном позора на репутации англосаксов. Ладно, Джулиан Ассанж — чужой, заграничный. Но можно было благородно выступить в защиту своих же, русских правозащитников, публицистов и юристов, которые долгие годы защищали права русских соотечественников в республиках Прибалтики, а теперь подвергаются полицейскому преследованию с вопиющим нарушением всех прав и свобод. Речь идёт о Сергее Середенко, которого эстонские власти сознательно посадили в тюрьму, чтобы заставить смириться. Вот если бы глубокоуважаемый Дмитрий Муратов в разговоре с Владимиром Путин актуализировал тему угнетения Сергея Середенко, то он бы очень вырос в глазах всех зрителей и слушателей. Но он этого не сделал. А рассуждать о несчастной судьбе леди Винтер, приговор которой был приведён в исполнение лилльским палачом, может любой. Для этого необязательно быть лауреатом Нобелевской премии. Тем более мира.

На Западе вопрос свободы СМИ решается в высшей степени бесхитростно. Без проволочек. Надо запретить — запрещаем. Даже повод необязательно находить. Мы особые — нам можно. Без намёка на следование принципам законности было прекращено вещание филиалов Russia Today в Германии. И никто с этим ничего поделать не может. В то же время в России можно смотреть и читать Deutsche Welle — сколько хочешь. И это притом, что корреспонденты этого немецкого медиаконцерна отличаются, мягко говоря, весьма тенденциозной подачей информации.

Перекосы и перегибы налицо. Всё происходит открыто. И если западные политические советники публикуют многостраничные доклады, в которых открыто пишут, что нужно ограничивать работу российских СМИ в США и в Европе, потому что они представляют угрозу безопасности, то с этим никто не смеет спорить. Российские власти никогда не позволяют себе такого. Никто, даже известные думские «ястребы», не призывают громить редакции, лишать лицензий, проводить полицейские обыски, допрашивать и сажать инакодумающих журналистов, выдворять из страны. Ни разу ничего подобного из уст российских ответственных чиновников и парламентариев не звучало. И не прозвучит. Как минимум потому, что нашему человеку свойственно врождённое чувство корпоративной этики. Да, ты журналист, пусть даже СМИ-иноагента, но главное — будь порядочным человеком, не лги и не клевещи. И даже если оный журналист прибегает в своей работе к методам лжи и клеветы, то его никто за это не будет линчевать по англосаксонским лекалам. Просто все будут знать, что это за человек. И можно ли с ним иметь дело. Это традиционно по-христиански.

А Russia Today стоит пожелать выдержки, терпения, мужества и новых творческих успехов. Там на самом деле работает команда профессионалов высочайшего класса. И мне представляется, что чем больше на них будет оказываться силовое давление в западных странах, тем шире будет охват их аудитории.

Александр Филей, Латвия