Доверие к Pax Americana уже почти исчерпано

Экономисты, аналитики и финансовые гуру по всему миру бьют тревогу. Не унимается долларовая инфляция, логистические цепочки ломаются и запутываются, цены на энергоносители и продукты питания галопируют, рынок труда сбоит, намечается невиданное – дефицит потребительских товаров на рынках развитых стран

Дело дошло до того, что «лидер свободного мира» и его министр финансов предупредили о возможной потере долларом статуса резервной валюты.

Все устремляют свои взоры на центр глобального капитализма, на мотор мировой экономики, на США. Что сделают элиты, которые построили современную модель мира и управляли ей как минимум последние несколько десятилетий? Но американские элиты как будто пребывают в растерянности. Их самый обнадеживающий месседж миру: «Всё это ненадолго, всё скоро само наладится».

Ждали от них, конечно, не этого. Тем более, что еще несколько месяцев назад большинство экспертов и мейнстримных западных СМИ превозносили новую администрацию Белого дома – «взрослых, вернувшихся в Вашингтон». Теперь всё иначе. Именно Байдена и его подчиненных винят в том, что мировая экономика никак не придет в себя.

Можно было бы сказать, что нынешняя администрация Белого дома попала в полосу фатальных неудач. Отчасти это так и есть. Все кризисы случились в 2021 году почти одновременно, как будто теория вероятностей вдруг дала сбой. Кто-то, впрочем, возразит, что всему виной чрезмерная самоуверенность и, мягко говоря, сомнительная компетентность «взрослых». И это тоже верно. Нельзя не учитывать и фактор пандемии. На США, на объединенный Запад и всю мировую финансово-экономическую систему пришествие COVID-19, несомненно, оказало серьезное влияние. Денежная помощь населению, стимулирование спроса, вакцинация и само лечение ковида стоило немалых денег. Локдауны, перепрофилирование многих предприятий, перекосы в спросе – всё это, конечно, ударило по цепочкам снабжения.

Но дело, конечно, не только в последствиях коронакризиса. Уже год как делаются беспрецедентные усилия по исправлению ситуации. А становится только хуже. В самый критичный момент, осенью-зимой 2020 года, дела явно шли лучше. Тогда не было еще острого дефицита компьютерных чипов, который, в свою очередь, сказался на дефиците всего прочего – от гаджетов до автомобилей. Не было долларовой инфляции. Не было такого кадрового голода, как сегодня. На него жалуются все – от администраций коммерческих портов до производителей электромобилей. Не было такого ажиотажного спроса, как сегодня, и такого ассортиментного голода. Известный экономист и рыночный обозреватель Дерек Томсон опубликовал в своем блоге статью с говорящим названием «В Америке заканчивается всё». Эта публикация стала столь популярной, что на нее сослался даже общеамериканский новостной агрегатор Real Clear Politics.

Томпсон, в частности, пишет: «Такова сейчас экономика. Одночасовые [поездки за покупками] теперь превращаются в многочасовые одиссеи. Поставки на следующий день становятся поставками после следующей поставки. Та самая простая деталь для машины, которая вам нужна? Это займет лишнюю неделю, извините. Книга, которую вы искали? Возвращайтесь в ноябре. Детская кроватка, которую вы оплатили? Возможно, приедет в декабре. Присматриваетесь к новой работе по благоустройству дома, для которой требуется несколько строителей? Ха-ха, молитесь на 2022 год!».

Дальше, констатирует автор, будет только хуже: «Экономика США еще не переживает спада, подобного периоду стагфляции 1970-х годов. Это что-то другое и довольно странное. Американцы вступают в новую фазу пандемической экономики, в которой ВВП растет, но мы также страдаем от нехватки шокирующего множества вещей: тестовых наборов, автомобильных запчастей, полупроводников, судов, транспортных контейнеров, рабочих. Это нехватка Всего» (с заглавной буквой «Всего» написано автором).

Сравнение с ситуацией 1970-х весьма примечательно. Тогда инфляция достигала двухзначных значений, а рост экономики был почти нулевым. Такая ситуация (одновременной стагнации и инфляции) и получила название стагфляции. Властям США пришлось пойти на беспрецедентные меры, в том числе на полный отказ от золотого обеспечения доллара. Произошло изменение и внешней политики Соединенных Штатов – разрядка с СССР и сближение с Китаем. Поднебесная начала становиться глобальной фабрикой вещей, а долларовая инфляция докатилась даже до Советского Союза, руководству которого пришлось в 1980-х поднимать цены на водку и ряд других ключевых товаров.

Глобальной катастрофы не случилось, но мир серьезно изменился. Кризис был нешуточным. Он тоже сопровождался дефицитом энергоносителей на Западе и галопирующими ценами на них. Но США оставались безальтернативным лидером Запада в холодной войне. Мир продолжал жить в Бреттон-Вудской финансовой системе, которую лишь слегка подправили. Включение Китая в международное разделение труда частично компенсировало рост издержек, долговая эмиссия стимулировала экономический рост, а мирные инициативы Никсона и Киссинджера покончили с фрондой нефтяных монархий Персидского залива Вашингтону.

С тех пор американское господство зиждилось на трех основаниях: стратегический зонтик, доступ к эмиссионной долларовой экономике и так называемая свободная торговля. Все три «приза» союзники США получали одновременно, что называется, в одном стакане. Участвуешь в противостоянии с СССР – получаешь защиту, блага вашингтонской финансовой системы и богатый американский рынок, а зачастую и европейский в придачу. Так и сложилась американская империя – Pax Americana.

Страны Юго-Восточной Азии, АТР, Ближнего Востока и других регионов, становясь союзниками США, получали в награду «святой грааль» глобальной экономики – доступ на рынки, спрос на который стимулировался эмиссией (а значит, и американским госдолгом). Очередной этап драмы разыгрался в 1990-е годы, после конца холодной войны. Поначалу американская элита взяла курс если не на сокращение госдолга, то на обуздание дефицита бюджета. Республиканский Конгресс и президент-демократ Билл Клинтон совместно почти довели дело до конца. Формально 1999 год стал первым за три десятилетия бездефицитным бюджетным годом.

Но мировую экономику затрясло. Многие из читателей наверняка помнят финансовый кризис в России 1998 года. Ему предшествовало аналогичное обрушение экономики Южной Кореи и пара десятков кризисов помельче в других странах. В 1999 году пришла очередь Латинской Америки. Наиболее известен бразильский кризис. Но лихорадило тогда всё Западное полушарие к югу от американо-мексиканской границы. Ну а затем беда пришла и в Соединенные Штаты. В 2000 году разразился так называемый кризис доткомов – лопнул биржевой пузырь вокруг акций первых больших интернет-компаний. Многие экономисты полагают, что события 1998-2001 годов развивались бы и дальше по нарастающей, если бы не два обстоятельства. Во-первых, негативные последствия борьбы с дефицитом американского бюджета смягчались освоением новых рынков – Восточной Европы и бывшего СССР. Во-вторых, в 2001 году Джордж Буш – младший с первых своих дней в Белом доме начал смягчать фискальную политику. Были приняты билли о снижении налогов, что привело к росту дефицита и автоматически запустило «печатный станок».

Таким образом, еще до терактов 11 сентября долговая эмиссия была раскручена с новой силой. Ну а затем последовало десятилетие войн на Ближнем Востоке. Денег уже никто не считал.

В это же самое время ускорился рост затрат на социальные программы Medicare и Medicaid – страховые компании, Большая Фарма и медицинская индустрия захотели свой кусок пирога. Расходы на эти программы стали настолько большими, что даже при обнулении военных расходов бюджет оставался бы дефицитным.

Свои бонусы продолжали получать и союзники. Европа обзавелась собственной резервной валютой – евро. Помимо прочего, эта валюта играла роль дополнительного эмиссионного резерва мировой экономики. И к этому резерву получали доступ прочие участника «банкета», свободно торгующие с США и ЕС. Такая модель была крайне уязвима к любым серьезным стрессам, но особенно – к резкому торможению роста в любом секторе экономики. Так что финансовая катастрофа 2007-2009 годов – это следствие не столько безответственности инвестиционных банков (банки всегда безответственны), сколько неспособности монетарных властей США оперативно отреагировать на резкое торможение роста спекулятивного фондового рынка. В конце концов кризис преодолели «правильно» – его попросту залили деньгами.

Никаких других вариантов практически не рассматривалось. Если кто-то предлагал альтернативу, его немедленно объявляли опасным маргиналом. Уроки клинтоновских мер бюджетной дисциплины глобальное начальство крепко-накрепко запомнило. Коронакризис с самого начала «лечили» дополнительной эмиссией, которая достигла уже космических масштабов. В ход пошли триллионы долларов. Но остановки роста всё равно избежать не удалось. Хуже того, восстановительный рост принес чуть ли не больше проблем, чем ковидная рецессия.

Инфляция, хаос на рынках труда и разрушение цепей снабжения – все эти неприятности, вместе и по отдельности, можно пережить, а их последствия преодолеть. Подправить еще раз финансовую систему, запустить новые инвестиционные циклы, перестроить логистические последовательности, скорректировать структуру спроса – и всё заработает. Но сделать это можно только в том случае, если доверие к системе сохранится. А для этого необходимо, чтобы достаточное число стран оставалось в Pax Americana, доверяя как вашингтонской системе безопасности, так и вашингтонскому видению (видимо, оно также будет скорректировано) международного разделения труда.

Но с этим-то как раз и проблема. Основанная, по сути дела, на доверии долларовая экономика в один миг превратится в ничто, как только сомнения в ее надежности превысят критический уровень. Пожалуй, в 2021-2022 годах полного обрушения удастся избежать. Но следующий кризис не заставит себя долго ждать. И к тому времени странам, желающим выжить, неплохо бы иметь собственные экономические и финансовые системы, которые устоят без доллара.

То, что проектирование таких альтернативных систем уже идет полным ходом, лишний раз говорит о том, что доверие к Pax Americana уже почти исчерпано. Вопрос состоит лишь в том, насколько быстро вашингтонская элита растеряет его остатки.

Дмитрий Дробницкий, ВЗГЛЯД