ЛГБТ-лобби помяло под себя французские школы

С этой недели во всех школах Франции начал действовать циркуляр о правилах приема и пребывания в учебных заведениях учащихся-трансгендеров

Документ подписан главой министерства образования, и эта директива детально объясняет, как именно следует относиться к «трансгендерным, небинарным и интерсексуальным» ученикам и ученицам, включая — это стоит подчеркнуть — и тех, кому исполнилось шесть лет.

Речь идет не только о завершающем цикл среднего образования лицее, но и о начальной школе, фактически старшей группе детского сада.

Происшедшее комментировать публично послушное большинство родителей и педагогов боится по вполне очевидным причинам: во Франции ЛГБТ-лобби влиятельно политически, и средств у него достаточно, чтобы уничтожить репутацию, сломав жизнь любому, кто посмеет возразить против насильно насаждаемой «инклюзивности».

Хотя внимательное чтение рекомендаций Минобра не может не вызвать как минимум вопросы, касающиеся, правда, не совсем «приема и пребывания трансгендеров в учебном заведении», а того, как, собственно, этот «прием» педагогические коллективы будут осуществлять, например, в школах, находящихся в этнических гетто.

Как ученикам в данных районах будут излагаться принципы гендерной «небинарности», если порой эти же самые ученики не вполне владеют французским языком, а на внеклассные занятия с ними, чтобы подтянуть самые что ни на есть базовые знания, у педагогов не хватает ни сил, ни времени?

Владение французским языком (рассматриваемым как родной), включающее навыки чтения и понимания прочитанного, за последние 20 лет упало катастрофически; страна находится на одном из последних мест в Европе, если опираться на доклад, подготовленный все тем же министерством образования.

То же самое касается математики и естественных наук. И это движение вниз стремительно, его не в состоянии затормозить даже колоссальные вливания в сферу образования.

Кризис школы возник не вчера, и касается он не столько вкачанных денег, сколько разрушения критериев, согласно которым принято оценивать знания и навыки.

Еще 20 лет назад учителя, ведя уроки, равнялись на лучших в классе. Но массированная нелегальная миграция (и поддерживающая ее либеральная общественность) привела к тому, что дабы «не стигматизировать» отстающих, система преподавания материала и схема выставления оценок в школах, находившихся «в приоритетных зонах» (этнических гетто), были упрощены и смягчены.

И вот теперь представим ситуацию, когда педагог вот в таком классе, где учатся, скажем, десятилетние, в один прекрасный день скажет: «Дети, с сегодняшнего дня ваша одноклассница больше не Лейла, она хочет, чтобы вы ее называли Амин».

Это не гипербола — с подобными обстоятельствами придется иметь дело всем, так или иначе причастным к учебному процессу.

Падение качества образования для властей Франции не есть проблема. Проблема для руководителей профильного ведомства сегодня, и проблема важная — отсутствие того, что они сами назвали инклюзией.

Но инклюзия инклюзии рознь.

«Инклюзия» для трансгендеров и небинарных учеников и учениц вводится в момент, когда не во всех средних учебных заведениях можно организовать обучение аутистов (не хватает специалистов, так называемых тьюторов), не везде можно организовать и обучение детей-инвалидов-колясочников (тесные помещения, переполненные классы, не оборудованные должным образом туалеты и так далее).

Но никакие циркуляры в целях «максимальной инклюзии» таких детей министерством изданы не будут. Поскольку никто отчета от ведомства требовать даже не попытается, зная заранее, что ответ не получат.

Ситуация с захватом публичного пространства (а учреждения образования к нему относятся в первую очередь) начиналась, как все мы помним, с «парадов гордости». И тогда находились близорукие и наивные, говорившие о шествии как о карнавальном действе.

Затем, утвердившись в общественном мнении как сила, способная в том числе и продвигать законы, ЛГБТ-сообщество потребовало легализации однополых браков (и получило то, что хотело).

Но на этом никто не остановился, и следующим (и вполне логичным шагом) стала отмена института материнства и отцовства: сейчас мам и пап в школьных документах называют «законными представителями ученика».

Все вышеперечисленное, тем не менее, касалось людей взрослых, совершеннолетних и поэтому вольных делать со своим телом то, что им хотелось, и так, как им представлялось правильным.

Сейчас же, после начала действия упомянутого циркуляра, речь идет о самоидентификации и желаниях уже несовершеннолетних, начиная с шестилетнего возраста.

В ряде случаев, например, если это касается смены имени на карточке, позволяющей пользоваться библиотекой и посещать столовую, на это не нужно даже одобрения обоих родителей, если те в разводе. Хотя любая иная бюрократическая процедура во Франции требует всегда согласия и матери, и отца (или опекунов) вне зависимости от их текущих матримониальных отношений.

Таким образом, под давлением ЛГБТ-сообщества и тех, кто в политической элите Франции зорко следит за соблюдением интересов секс-меньшинств, одним росчерком пера решаются судьбы детей того возраста, когда они еще слушают колыбельные и засыпают с любимой мягкой игрушкой под подушкой.

И не малолетние решают, что они трансгендеры, а очень взрослые и очень циничные взрослые, дяди и тети, вторгаясь в интимнейшую сферу формирования личности, навязывают детям определенный стиль и образ поведения.

Именно этим, собственно, и занимаются те, кто продвигает ЛГБТ-повестку дня под разными соусами — в кино, литературе, телесериалах. И конечно, в моде, играющей колоссальной важности роль в подростковом возрасте.

При этом все время снижается возрастная планка целевой аудитории: то под предлогом познания себя, то с идеей свободной идентификации просвещенной личности.

И от того, что пропаганда рядится в одежды прогресса и новых идей, она не перестает быть ею.

В данном случае пропаганда нужные плоды принесла, и о потраченных в течение десятилетий средствах можно отчитаться. В том числе и перед Брюсселем — в ЕС очень внимательно наблюдают за внедрением «инклюзивности и гендерного разнообразия», и Франции, которая в январе примет на себя обязанности председательствующей в сообществе страны, будет что рассказать на эту тему Еврокомиссии и самой Урсуле фон дер Ляйен.

Правда, подростковую «трансгендерность» руководство Евросоюза оставляет для чужих отпрысков, воспитывая своих собственных детей по старинке, в строгой гендерной бинарности.

Елена Караева, РИА