Небитость и её последствия

Имею сказать насчёт минского эникейщика Сирожи Андруши Зальцера (см. фото), каковой, подзуживаемый своей тупой женой, шмальнул из ружья и убил сотрудника КГБ РБ - одного из пришедших забирать пациента в застенки Режыма Картохмэна.

По стечению обстоятельств, я как раз несколько дней тому назад цитировал слова товарища Мараховского о главном революционном активе цветных путчей. Вот эти.

...Легко заметить, что в ходе городских революций самыми отважными визжателями на безмолвные полицейские цепи по всех странах оказываются женщины за 55, а боевыми цаплями на псов режима первыми налетают какие-нибудь студенты мирных факультетов, пристроенные туда мамами.

Ответ на вопрос, почему всегда это дамы почтенного возраста и юные лоси с мирных факультетов - банален: у них механизм, сдерживающий агрессивные порывы, самый слабый.

Вы можете снарядить на псов режима толпу ужасных гопников из-за гаражей - но слабым местом этой толпы как застрельщицы бунта является то, что в ней каждый бит, каждый знает, каково дышать после качественного пинка в рёбра и каковы ощущения, когда товарищ вручную выпрямляет тебе нос после встречи с конкурентами. Многие знакомы и с полицейским насилием, применённым непосредственно к ним.

Поэтому ужасные гопники, конечно, хороши в погромах - но плохи в том, чтобы начинать бунты. Они взрывчатка, но не детонатор к ней. Они отлично чувствуют, улавливают нюхом дозволенность насилия, носящуюся в воздухе - и в случае её отсутствия бегут от битвы впереди собственного дыхания.

А вот почтенные матроны и мамины яхонты попросту не видят опасности, ибо в действительности не знакомы с понятием "сильная физическая боль от злобного избиения". Поэтому выдаваемый потом в сетях шок тех из них, кто получил в ухо, в рёбра и далее вниз - неподделен: они действительно не знали, что один человек в состоянии доставить другому человеку такую боль всего парой движений. В их мире бывали лишь затрещины, которые они, возможно, считали избиениями - и потому они могли расти до седин, не зная, что есть избиения.

Эта небитость является ключевым революционным активом, роль её трудно переоценить.

Так вот, лучшую иллюстрацию к тезисам товарища Мараховского, нежели история застреленного на Сирожи Андруши Зальцера и его поднявшей с пола статью УК РБ об убийстве сотрудника правоохранительных органов жены, трудно было бы и представить.

Два небитых долбоёба, один из которых дожил до 31-го года, а вторая - аж до 40-ка - это вот прям групповой портрет нашей комфортоцентричной эпохи.

Источник