Запад нашел инструмент для продолжения в Афганистане гражданской войны

На прошедшем саммите ШОС в Душанбе председатель Си Цзиньпин впервые и весьма акцентированно начал говорить об инклюзивности в отношении перспектив правительства в Кабуле, формируемого движением «Талибан»*

Кажется, до этого все китайские представители предпочитали говорить о «справедливом» и «стабильном» правительстве, попадая в некоторый диссонанс с заявлениями российских или иранских спикеров, с позициями довольно широкого круга стран. Вроде бы не такой уж значительный нюанс, но тем не менее.

Стремление руководства КНР при участии Исламабада создать в Афганистане сильное правительство, способное быстро и любыми средствами стабилизировать ситуацию в стране, не обеспечило бы искомой стабильности даже на среднесрочную перспективу. Страна фрагментирована в слишком высокой степени, центробежные тенденции отягощены разнообразными и разноуровневыми противоречиями, история каждого из которых исчисляется не одним десятилетием.

В контексте всего происходящего в Афганистане совершенно очевидно набирает силу и сепаратистская тенденция и, вне всякого сомнения, её носителями будут в первую очередь афганские таджики. «Они [талибы] не оставили нам вариантов, кроме разделения страны», — заявляет Бисмилла Мохаммади, бывший и. о. министра обороны при администрации Ашрафа Гани, к слову, де-факто сдавший страну и Кабул «Талибану» действиями вверенной ему армии…

В русле центробежных тенденций обращают на себя внимание и несоизмеримые ни с чем из происходящего амбициозные заявления из ущелий Панджшерской долины. «Ни одно объединение не может получить легитимность без поддержки и одобрения его превосходительства Ахмада Масуда, потому что сегодня он является источником легитимности», — заявляет Али Майсам Назар, официальный представитель Ахмада Масуда в США. На каком основании молодой и ничем пока себя за пределами родной провинции не проявивший сын национального героя Афганистана вдруг превратился в некий источник легитимности, остаётся только гадать. А The New York Times сообщает: Ахмад Масуд нанял вашингтонского лоббиста Роберта Стрика, по слухам — близкого к республиканцам, чтобы добиться помощи от США. Вряд ли это подвигнет администрацию Байдена на финансирование или, скажем, военно-техническую помощь панджшерцам, но возбудить в этом направлении часть конгрессменов вполне может. Вообще, это не первые апелляции Ахмада Масуда именно к США и Западу в целом, что неудивительно для выпускника Королевской военной академии в Сандхерсте, что в графстве Беркшир…

Если рассматривать ситуацию в Афганистане в предельно широком геополитическом контексте, можно согласиться с российским экспертом Тимофеем Бордачевым в том, что победа «Талибана» — это не частный случай, а важный эпизод общей борьбы Китая и России за более справедливое по отношению к их интересам устройство мира. Но тогда необходимо и осознавать, что это понимают не только в Пекине и Москве. Наверняка есть понимание этого обстоятельства в Лондоне и Вашингтоне — это как минимум. А это, в свою очередь, означает и неизбежность встречного противодействия, в том числе с использованием внутриафганских сил, из которых пока актуально только локальное антиталибское сопротивление панджшерских таджиков.

В данный момент это сопротивление для Запада выглядит как вполне удобный инструмент продолжения в Афганистане гражданской войны, независимо от того, способны это понимать в самом Панджшере или нет.

Пока это сопротивление встречает ярко проявляющуюся поддержку только в Душанбе, что имеет в основе большой ряд объяснений. Безусловно, налицо широкая этническая солидарность таджиков Таджикистана с афганскими таджиками, которая, помимо иного, является и каналом сброса общественной активности на ориентиры, не относящиеся к собственно жизни в Таджикистане.

Эмомали Рахмон озвучивает цифру в 46% как долю таджиков в населении Афганистана, а заодно призывает таджикистанцев готовиться к войне. Естественно, это предназначено для внутренней аудитории: Панджшер — не Крым, а Афганистан — не Украина. Да и Таджикистан — далеко не Россия… Жёсткая позиция по отношению к талибам подкрепляет и системную работу по созданию в общественном сознании образов внешних угроз, связанных с религией, что обеспечивает лояльность. Вся эта риторика серьёзно укрепляет вертикаль в Таджикистане.

Но полярно противоположные вышеозначенной геополитической — российской, китайской, да и иранской — позиции заставляют озадачиться.

Этот подход тепло воспринимается разве что в индийской столице, что легко объяснимо с точки зрения как взаимоотношений Нью-Дели с Пекином, так и с серьёзно усилившим свои позиции в Афганистане Исламабадом. Характерен призыв индийского премьер-министра Нарендры Моди на уже упомянутом саммите ШОС: принимать решение о признании талибов «коллективным образом». Понятно же, что коллективного мнения по этому вопросу нет и не будет, поскольку это бы означало некое «вето» со стороны индуистских националистов, выдвиженцем которых является действующий премьер-министр. Признание «Талибана» пока вряд ли кто (за исключением Пакистана, Катара, возможно, КНР, а также ОАЭ и Турции) рассматривает как краткосрочную перспективу.

Тем не менее уже даже Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерреш говорит о целесообразности исключения «Талибана» из списка террористических организаций. Что также не означает международно-правового признания, но позволяет влиять на политический — не военный! — процесс в Афганистане, включая и создание стимулов для талибов к выполнению их международных обязательств: созданию правительства с представленностью всех этнических и религиозных групп, установлению мира в стране, недопущению использования территории страны международными террористическими группировками и наркопроизводителями. На фоне общей позиции Запада для Генсека ООН это довольно смелое заявление. Впрочем, те же США никогда и не включали «Талибан» в свои внутристрановые реестры террористических организаций, оставляя себе пространство для манёвров.

Среди стран региона, участвующих и не участвующих в таких форматах, как ШОС или ОДКБ, афганская ситуация произвела определённую поляризацию позиций и мнений. В отличие от Душанбе и Нью-Дели, официальный Ташкент поддержал прагматику в отношении изменившегося Афганистана: Узбекистан приветствует создание временного правительства и выразил надежду, что «данное решение станет началом достижения широкого национального согласия, установления устойчивого мира и стабильности в этой стране. Выражаем готовность к развитию конструктивного диалога и практического взаимодействия с новыми государственными органами Афганистана». Об этом говорится в официальном заявлении МИД Узбекистана. Заодно Узбекистан призвал разморозить афганские активы в зарубежных банках и начал поставки в Афганистан гуманитарной помощи.

При этом Ташкент не отказывается от солидарной позиции большинства региональных стран о необходимости создания широкопредставительного правительства в Афганистане.

Определённую лазейку для таких надежд дают и заявления со стороны самих талибов. Создание постоянного афганского правительства может занять месяцы, заявляет представитель движения «Талибан» Мохаммад Сухаил Шахин. «Министры все ещё могут поменяться, и на формирование окончательного состава кабинета могут уйти дни или месяцы». Обещание, безусловно, довольно размыто, но это и естественно, если понимать наличие и серьёзной фракционной борьбы в самом движении, и разнонаправленные внешние на него воздействия. Не очень пока понятно и то, по какому принципу в новых условиях обеспечить то же, например, представительство этнополитических сил, а это далеко не одна только общность панджшерских таджиков, занявших крайне радикальную позицию, далёкую от готовности к конструктивным переговорам.

В этом плане интересным представляется тезис премьер-министра Пакистана Имрана Хана, озвученный им в Душанбе: если талибы смогут начать двигаться в сторону инклюзивного правительства, Афганистан сможет жить мирно спустя 40 лет. Но если что-то пойдёт не так, страна может погрузиться в хаос. Талибам нужно дать больше времени, чтобы понять, как они поведут себя у власти.

В исламе существует такое понятие, как «сабр», в одном из значений адекватное русскому понятию «терпение». Возможно, это то, что сегодня и необходимо всем партнёрам Афганистана, заинтересованным в конструктивном решении проблем этой страны.

Александр Князев, RT

*- запрещенная на территории РФ организация