В Конституции Белоруссии может появиться юридическое окно в НАТО

Конституционная реформа в Беларуси выходит на финишную прямую

Уже 1 сентября текст поправок в Конституцию будет передан на рассмотрение президенту. После одобрения главой государства новый вариант основного закона будет вынесен на всенародный референдум. Однако ознакомиться с предполагаемыми изменениями уже можно в интернете. В чем суть конституционных поправок, как они повлияют на политическое устройство Беларуси и ее внешнеполитический курс и способна ли конституционная реформа стать выходом из того политического тупика, в котором оказалась Беларусь после прошлогодних выборов, разбирался RuBaltic.Ru.

 Зачем понадобилась конституционная реформа?

Нынешняя конституционная реформа станет четвертой в истории современной Беларуси.

Белорусская конституция была принята Верховным советом (тогдашним парламентом) республики 15 марта 1994 года, сменив конституцию БССР 1978 года, выполнявшую роль основного закона в первые годы независимости. Именно с принятием конституции 1994 года в Беларуси появляется пост президента.

Однако уже в мае 1995 года проводится первый конституционный референдум, по итогам которого русский язык в Беларуси получает статус государственного, изменяется государственная символика, а президент получает право распускать Верховный совет.

Самая масштабная реформа конституции произошла в ноябре 1996 года. Она стала результатом острого противостояния президента и Верховного совета, и по ее итогам в республике сложилась та «суперпрезидентская» модель, которая сохраняется и поныне.

Наконец, в 2004 году была исключена норма о том, что один и тот же человек может занимать должность президента два срока.

Вполне очевидно, что эта конституционная модель создавалась под Лукашенко и выстроенный им персоналистский авторитарный режим. А персоналистская система тем и плоха, что с уходом лидера, на которого все завязано, правила будут неизбежно меняться.

То, что белорусский президент вступил в свою «осень патриарха», и нужно готовиться к жизни после Лукашенко, было очевидно достаточно давно. Об этом говорил и сам белорусский лидер, не раз заявлявший, что следующему президенту нельзя передавать такой объем полномочий.

В 2018 году в Беларуси ходили упорные слухи о новой конституционной реформе, которая должна заложить основы для управляемого транзита власти. Спокойный внешнеполитический фон и негласная поддержка Западом белорусского режима вполне благоприятствовали этому. Однако реформа не состоялась из-за «бархатной революции» в Армении, которая была расценена как плохой прецедент. Реформу решили отложить на послевыборный период, но тут грянула политическая буря 2020 года.

В ходе выборов тему конституционной реформы поднял Виктор Бабарико, предложивший вернуться к первому варианту белорусской Конституции 1994 года. Бабарико, понимавший, что выиграть выборы по существующим правилам у него не получится, хотел сделать борьбу за «новую старую» Конституцию основой политической стратегии оппозиции на послевыборный период. Не получилось и этого, а после выборов вся оппозиция оказалась фактически выброшенной из легального политического поля республики.

Зато к идее конституционной реформы вернулась белорусская власть. Однако, в отличие от ситуации 2018 года, теперь реформа будет проходить в условиях жесткой конфронтации с Западом, растущего бремени от экономических санкций и общественного недовольства, ушедшего из публичной сферы, но не исчезнувшего.

Президент и Всебелорусское народное собрание

Итак, какие же значимые изменения предлагается внести в белорусскую Конституцию?

Как и ожидалось, Всебелорусское народное собрание получит конституционный статус, ему в новой редакции посвящен целый раздел. ВНС характеризуется как «высший представительный орган народовластия». В состав ВНС входят члены обеих палат белорусского парламента, а также представители местного самоуправления из всех регионов страны.

Понятно, что столь громоздкий орган не может быть постоянно действующим, и, возможно, созываться он будет, как и сейчас, раз в пять лет. Зато у ВНС появится постоянно действующий президиум. Именно ВНС будет решать вопрос о легитимности президентских выборов, а также об отстранении президента от власти в случае необходимости.

В статусе самого президента ничего принципиально не изменится. Из основных изменений — президент лишится права издавать декреты, имеющие силу закона, а количество президентских сроков для одного и того же лица вновь ограничится двумя. Также будет поднят возраст, с которого граждане смогут занимать пост президента, — с 35 до 40 лет.

Как будет соотноситься власть президента и президиума ВНС, не очень понятно. ВНС может остаться сугубо ритуально-символическим органом при сильном президенте, но может стать и реальным (а при определенных обстоятельствах — конкурирующим) центром власти.

Многое будет зависеть от того, какую роль в этой конструкции отведет себе Лукашенко, который явно не собирается уходить из белорусской политики.

Для него открываются два варианта. Либо вновь переизбираться президентом по новой конституции, совершив «обнуление», и тогда ВНС, скорее всего, так и останется марионеточной структурой. Либо, напротив, перейти на пост председателя президиума ВНС, передав президентское кресло преемнику. При таком раскладе роль ВНС, вернее, его президиума, резко возрастает, становясь серьезным противовесом и ограничителем для президента.

Какой из этих двух вариантов выберет Лукашенко, пока неясно.

В текущих обстоятельствах уход в президиум ВНС и выдвижение на пост президента нового человека выглядят более логично — фигура нынешнего белорусского лидера стала слишком большим раздражителем как внутри республики, так и за ее пределами.

Однако, зная Лукашенко, можно не сомневаться, что решение расстаться с титулом президента для него будет крайне тяжелым. Кроме того, уход в президиум ВНС и создание в Беларуси двух параллельных центров власти могут создать серьезные риски и угрозу новой дестабилизации, особенно учитывая неблагоприятный внешнеполитический фон.

Суверенитет, нейтралитет и союз с Россией

В Преамбуле к Конституции (вводная и обычно наиболее идеологически нагруженная часть) появляются многочисленные упоминания суверенитета, независимости и национальной самобытности, которые отсутствуют в ныне действующей редакции. «Суверенитет» давно превратился в своеобразный фетиш в белорусском политическом дискурсе, причем как для власти, так и для оппозиции, и отступать от этого не просто нет намерения, но решено даже усилить его на конституционном уровне.

По сути, это негласный ответ тем, кто надеялся, что в условиях конфронтации с Западом белорусские власти пойдут на реальное углубление интеграции с Россией.

Не пойдут и скорее предпочтут стратегическое одиночество во имя суверенитета. Союз с Россией в новой Конституции не упоминается нигде (как, впрочем, и в ныне действующей).

В 18 статье белорусской Конституции декларируется стремление Беларуси к нейтралитету. Эта норма давно вызывала вопросы, учитывая участие Беларуси в Союзном государстве, ЕАЭС, ОДКБ и других интеграционных объединениях с Россией. В новой редакции норма о нейтралитете сохранена. Впрочем, нужно учитывать, что это еще не окончательный вариант, а последние высказывания Лукашенко указывают на то, что стремление к нейтралитету все-таки уберут.

Однако в условиях отсутствия в Конституции упоминания союза с Россией может получиться занятный казус.

Отказ от стремления к нейтралитету означает, что теоретически Беларусь может заявить о своем стремлении в ЕС и НАТО.

Конечно, в сегодняшних обстоятельствах это звучит абсурдно. Тем не менее, если такая редакция будет принята, получится, что по букве закона Беларусь оставляет за собой право примкнуть к любому военно-политическому альянсу — естественно, во имя защиты суверенитета и независимости.

Всеволод Шимов, Rubaltic.Ru