Почему украинская экономика приходит в упадок

На момент провозглашения независимости Украина имела одни из наилучших показателей ВВП, промышленной и сельскохозяйственной продукции на душу населения в СССР

В 1991 году украинская экономика была 60-й в мире, на Украине производилось около 5% промышленной продукции планеты. Сегодня Украина — одна из самых экономически отсталых стран Европы.

О том, как и почему это произошло, мы решили узнать у ведущего украинского экономиста, эксперта Института Growford Виктора Скаршевского.

Конечно, при анализе экономической ситуации в Украине надо учитывать, что за годы независимости экономика Украины «пережила» несколько очень тяжелых кризисов — в первой половине 1990-х, кризис 2008-2009 и 2014-2015 годов. Но подобные кризисы пережили и другие страны бывшего СССР. Динамика реального ВВП Украины за годы независимости демонстрирует устойчивый тренд падения, хотя за почти 30 лет, в отличие от Украины, экономики всех бывших союзных республик превысили уровень 1991 года.

По мнению Скаршевского, Украина в Советском Союзе была одной из самых индустриализированных республик. На ее территории располагались высокотехнологические производства, ее промышленность была на высоком уровне. Но были нюансы.

Во-первых, акцент был сделан на военно-промышленный комплекс, и эти высокотехнологические производства входили в технологические цепочки в рамках Союза. В частности, промышленность военно-промышленного комплекса имела достаточно большую долю в украинском ВВП. И именно поэтому, когда Союз распался, Украина почувствовала самый больший спад в экономике и промышленности: были разорваны почти все промышленные цепочки, а на внешний рынок Украина не была ориентирована, так как вооружение — весьма специфический товар. Но это не говорит о том, что экономика Украины должна была падать и дальше.

Дальше нужно было просто переориентироваться на другие рынки сбыта, утверждает Скаршевский, и встраиваться в другие производственные и технологические цепочки с другими странами. Но именно этого не было сделано: одно разорвали, а другое не выстроили.

И деиндустриализация пошла полным ходом. Практически все предприятия, которые были ориентированы на военную промышленность и размещались на Западной Украине, были закрыты в течение первых 10 лет независимости. Это был шок, распад, без явной четкой и понятной экономической промышленной политики. И постепенно все развалилось.

Единственное, что поддерживало промышленность — авиастроение, космическую отрасль, машиностроение, — это связи с Россией, поскольку все, что создавалось в этих отраслях, производилось в кооперации с РФ по еще советским производственным цепочкам. При этом развалилось не все, а то, что осталось, держалось на рынке стран СНГ. Это позволяло удерживать промышленность страны от полного и окончательного развала. Но когда произошли события 2013-2014 годов, Украина, взявшая курс на конфронтацию (промышленную, экономическую и политическую) с Россией, утратила остатки этого потенциала — на них был поставлен крест.

Именно таковы были первые шаги правительства Яценюка, взявшего курс на разрыв кооперационных, производственных и экономических связей с Россией.

Конечно, у Украины, порвавшей с Россией, была надежда встроиться в новые кооперативные, производственные цепочки с США и ЕС. Но тут выяснилось, что никто Украину в Европе и США не ждал. Как утверждает Скаршевский, «там рынки поделены, там свои аэрбасы, боинги и прочие высокотехнологические компании, которые конкурируют между собой, а тут еще один потенциальный конкурент. Конечно же, это им на Западе было не нужно. Получается, разрыв произошел, а новой производственной кооперации создано не было.

Сейчас была попытка вдохнуть новую жизнь в «Мотор Сич», но и здесь вмешалась геополитика. Как сказал министр торговли США Уилбур Росс, продажа «Мотор Сич» китайским компаниям угрожает национальной безопасности США, и Украина отказалась и от этого. Даже попытка встроиться хотя бы в эту технологически-производственную цепочку также потерпела крах.

Возникает закономерный вопрос, если рвали с Россией и не нашли реальной производственной кооперации в Европе и США, был ли у Украины шанс в полной мере использовать свой экономический потенциал и создать свою успешную экономику, как это сделал Китай и отчасти РФ?

По мнению Скаршевского, если бы на Украине была проактивная экономическая промышленная политика, то можно было бы, не растеряв весь тот потенциал, который был у страны, создать новые предприятия, новые производства уже по новым технологиям.

«Но у нас такой экономической политики, и промышленной в частности, не было, — говорит Скаршевский. — Ни направленной на внутренний рынок, ни направленной на внешний рынок».

Например, на внутреннем рынке государственные заказы — это чисто украинские деньги — напрямую бюджетные деньги и деньги госпредприятий. Известно, что порядка 600 миллиардов гривен в год тратится Украиной на государственные закупки, и порядка 46%, почти что половина, из них — это иностранная продукция. То есть на чисто украинские деньги приобретается иностранный продукт, товар, оборудование, услуги. А в странах Европейского союза, для примера, из общей суммы госзакупок на иностранные компании приходится всего 12-14%, то есть в четыре раза меньше.

Украина сделала попытку приоритетно расходовать бюджетные деньги на украинскую продукцию, чтобы там была локализация 15-40%, и что если Украина что-то импортирует, сделать так, чтобы добавленная стоимость оставалась в стране. Этому был посвящен знаменитый законопроект о локализации, который касался только лишь машиностроения, и то не всего.

«Но как только украинский законопроект появился, американцы и европейцы написали гневные письма в правительство и парламент, что его нельзя применять, поскольку это якобы противоречит международным обязательствам Украины», — вспоминает экономист.

Получается, Украине нельзя развивать свою промышленность, поскольку это противоречит ее обязательствам, а можно работать исключительно в пользу иностранцев. И законопроект был отвергнут.

Что касается темпов роста, то, когда речь идет о двух, трех и даже четырех процентах роста украинской экономики, всё это происходит в рамках статистической погрешности.

«В любом случае, если украинская экономика будет расти на 4% — это меньше, чем ожидается в развивающихся странах, — мы все равно будем отставать, утверждает Скаршевский. — Мы постоянно отстаем, и разрыв между Украиной и остальным миром увеличивается».

Конечно, есть надежда, что украинская экономика все-таки в реальной перспективе может восстановится. Однако и это оказывается невозможным.

«Это связано прежде всего со структурой украинской экономики», — говорит Скаршевский.

По его мнению, Украина из индустриального государства превратилась в аграрную сырьевую страну с консервацией бедности на длительный период.

«Мы просто продаем меньше, чем потребляем, зарабатываем меньше, чем тратим. И потому испытываем постоянный денежный дефицит, — утверждает экономист. — Поэтому Украина все время наращивает государственный долг, в том числе и внешний. Если бы эти кредиты и займы уходили на развитие экономики, на какие-то инвестиционные проекты, которые дают отдачу, никаких вопросов бы не было — практически все страны живут в долг. Но у нас все заимствованные деньги уходят на неэффективное расходование. И мы все время живем в дефиците, закрываем его новыми займами, которые проедаются. Поэтому время от времени на Украине происходят дефолты, когда невозможно рассчитаться по долгам».

Еще один фактор, разрушающий экономику и производственный потенциал страны, — демографический кризис, депопуляция.

На Украине очень страшная ситуация с рождаемостью. По данным официальной статистики, в январе 2021 года на 100 умерших приходится всего-навсего 38 новорожденных. Еще в 2013 году этот показатель составлял 79 новорожденных, то есть семь лет назад был в два раза выше. Такое резкое снижение рождаемости — это фундаментальная вещь, которая будет преследовать Украину еще несколько десятилетий.

«Деградируем мы еще и из-за мощнейшей трудовой миграции, — утверждает Скаршевский. — Вымывание трудовых ресурсов из Украины происходит потому, что здесь не заработаешь на содержание своих семей и себя лично. Нарастание трудовой миграции еще накладывается на сам по себе демографический кризис — происходит вымывание людей из Украины. В стране некому работать, поэтому, кстати, из-за дефицита кадров и заработные платы резко не проседают».

Производительность труда при этом не растет, она и не может вырасти, поскольку украинская экономика находится в аграрно-сырьевом сегменте — металл, руда, зерно. Производительность может вырасти, если бы в стране запустили переработку, машиностроение и высокотехнологическое производство. А в сырьевых отраслях работают технологии еще, образно говоря, XIX века.

«Депопуляция и деиндустриализация — эти две тенденции сейчас характеризуют и будут, к сожалению, характеризовать украинскую экономику в ближайшее время, — полагает Скаршевский. — Потому что не проводится, и на это даже нет намека, проактивная экономическая промышленная политика. А как только эти намеки появляются, сразу же коллективный Запад эти намеки, законопроекты и инициативы убивает на корню. И у меня нет никаких претензий к коллективному Западу, потому что они отстаивают свои интересы. У меня вопросы к украинской власти, почему она также отстаивает интересы Запада, а не Украины?»

Федор Тихий, Украина.ру