Творческие деятели должны нести ответственность за результаты своего труда, как и все остальные

О том, что можно побеждать в спорах простой подменой понятий догадались еще древние греки

Сейчас уже не установить точно: может тот, кто это первым придумал, просто на досуге пошутить хотел. Но не учел, что государства вокруг были сплошь демократические, хоть и рабовладельческие (но это другое), досуга у свободных граждан – девать некуда, значит, в желающих популяризировать себя среди сограждан, а уж тем более самореализоваться во власти, недостатка не будет. Поэтому дело обмана через красивые речи очень скоро поставили на научную основу и назвали софистикой.

Как это выглядит на практике? Ну, например, можно сказать кратенько, что есть огромное количество людей, для которых жизнь в собственных странах стала невозможна из-за войн и разрух. А можно чуть удлинить эту же фразу, добавив: «которые устроил им коллективный Запад», а можно еще чуть длиннее: «коллективный Запад под предлогом несения демократических ценностей». Ощутимая разница в смысле? Более чем.

И так в любом вопросе. Назовите любую пошлость искусством, и — вуаля – шлюз для бесконечного выливания на головы сограждан своего личного внутреннего яда открыт. А еще можно сказать недовольным: не нравиться – не смотри. Верх лицемерия, которому и древние греки бы позавидовали. Во-первых, а как узнать, что не надо было смотреть, пока не посмотришь, ведь в анонсах к творческим опусам не принято писать, что в них содержится вранье, пропаганда разврата, оскорбление истории государства, фронтовиков и просто вкуса всех приличных и образованных людей! На кого-то из деятелей искусств еще и старая репутация с тех времен, когда никто за предательство не платил, работает. Во-вторых, ну, ладно, взрослые глянут – обожгутся и станут избегать, но дети и подростки таким иммунитетом не обладают и перед духовным ядом в красивой обертке практически беззащитны.

Чем для древних греков закончилась их абсолютизация демократических ценностей после появления этого инструмента убеждения сограждан и друг друга выбрать в лидеры общественного мнения себя любимых знают даже дети. Пока в элитах думали, как красивее слова подобрать для споров друг с другом, чтобы сорвать больше оваций у зевак и получить максимум камешков нужного цвета, которые у них в докомпьютерную эпоху вместо лайков были, пришли жестко организованные ребята и заставили работать на себя. Такие вот простые итоги финальной стадии развития демократии – тотальный концлагерь для выживших говорунов.

Парадокс? Отнюдь. Крайности всегда неизбежно переходят друг в друга. Но то древние, они экспериментировали первыми и результата, естественно, не знали.

А что же мы? Мы считаем себя умнее древних, за нами же тысячелетний опыт предков, мы образованнее. Почему же тогда так же легко идем в те же капканы и с теми же результатами? Ответ лежит на поверхности. Опыт есть, но многие ли знают его суть?

В чем тогда преимущества современного общества. Наши дети умеют пользоваться Тик-током? А результат? Банды тинейджеров, отвинчивающих колпачки с колес автомобилей для хвастовства друг перед другом, как высшее проявление прогресса и достижения цивилизации? Или стада вполне себе взрослых людей, полагающих, что поколения граждан, отстоявших и для жизни будущих поколений их страну, — это тупые «совки», а историческую правду надо искать в театральных постановках неких личностей, всерьез полагающих, что наличие творческого зуда дает право самым бессовестным образом развращать и дезинформировать огромное количество людей.

Простой пример. Можно написать прекрасные слова о любви, сочинить к ним задушевную музыку, а потом снять клип и растиражировать его на всю страну. Какое прекрасное дело – не правда ли? Но это анонс… А вот реальность может оказаться совсем иной. А что, если авторам придет в голову вставить текст, обрамляющий песню и комментирующий сюжет видеоряда определенным образом. А образ этот будет нацелен на формирование парадигмы мышления, в которой любовь – это не высшая форма проявления душевного влечения, при которой люди готовы на любые жертвы или, как минимум, заботу друг о друге, а всего лишь бокал вина и секс.  А творчество – это не то, что призвано возвышать человека из животного состояния, укрепляя его дух, формируя душу, а борьба за право появляться в кадре в откровенных сценах в чем мать родила. А счастье – это когда у тебя есть возможность перенести свою интимную сферу в максимально публичное пространство. Не хорошо, но оказывается можно пойти еще дальше, чем просто что-то опошлить. Воистину, не ограничена в своих талантах среда современных наших кинематографистов. Совсем ничем. Хотя бы зачатками совести.

Мини-фильм Константина Богомолова и Влада Опельянца «Она моя» с участием Димы Билана «пробил дно» с еще и неожиданной стороны. Оказывается, можно не просто пропагандировать свое специфическое видение человеческих отношений, но и делать это в особо подлой форме.

Мало того, что господин Богомолов не смог придумать ничего своего для пропихивания мысли о том, что требование ответственности за плоды личного творчества – это то вещь не обязательная, так еще и продемонстрировал попытку плюнуть в творчество замечательных советских кинематографистов, более того, опорочить принципы советского кинематографа в целом. А чего стесняться, если людей нет в живых, и к суду они привлечь никого не смогут.  Микаэл Таривердиев – Народный артист РСФСР, Лауреат трех премий «Ника», Лауреат Американской Академии музыки, Кавалер Ордена Трудового Красного знамени, общественный деятель; Татьяна Лиознова – кумир не одного поколения молодых режиссёров, народная артистка СССР; Юлиан Семенов – заслуженный деятелей искусств РСФСР, Кавалер Ордена Дружбы народов, Ордена Октябрьской революции, сценарист, писатель, педагог, журналист – никогда не были, мягко выражаясь, диссидентами. Равно, как и исполнители главных ролей в ставшем культовым фильме «Семнадцать мгновений весны». Прямая музыкальная и сюжетная отсылка именно к этому фильму, принесшему всенародную славу каждому из создателей и участников фильма и увенчанная Государственной премией имени братьев Васильевых, не может быть случайным ляпом для человека с соответствующим образованием.

Думал примазаться незамеченным? А может, хотел оскорбить как можно больше народу одним махом? И зрителей, предпочитающих содержание, а не эпатаж. Ведь именно этот фильм – один из тех, которые люди смотрели семьями, с замиранием сердца, одинаково переживая происходящее на экране. Бабушки и внуки, чиновники и рабочие, музыканты и уборщицы – одинаково боялись пропустить очередную серию и мечтали о скорейшем повторе фильма, который состоялся впервые уже через три месяца после премьеры. Талант всех участников происходящего на экране был таков, что его не нужно было для привлечения зрителей имитировать дерганьями голых людей в кадре. И уж точно шедевры такого уровня никак не могли бы пострадать от того, что некий злой советский министр запретил в нем показывать «настоящую любовь». К советскому кинематографу можно относится по-разному, но одно очевидно: он не нуждался в притягивании за уши сцен, которые не были обусловлены содержанием, и никто из зрителей не ерзал у экрана в надежде их там увидеть.

Талант, в его неизвращенном понимании, не нуждается в эпатаже. Не от того ли так приятно его облить помоями тем, у кого его нет? Или творческое убожество современных создателей вещиц, подобных упомянутому выше «шедевру» Богомолова, действительно настолько велико, что они искренне не понимают: не могли ни великие советские актеры мечтать по сверкать голыми телесами на экране, ни великие советские режиссеры мечтать о том, чтобы заставить актеров это делать. И это не потому, что их фильмы предназначались для неких «тупых совков», а потому,  что в их творчестве не было пустоты, которая требовала бы подобного заполнения, кинематограф для был искусством, а не средством самореализации эксгибиционистов и прочих, кого можно точнее всего охарактеризовать словом персонажа из данного опуса господина Богомолова и его команды – извращенцы. Ведь только полные извращенцы могут не погнушаться в своих красивых, проникновенными голосами произносимых сентенциях, на фоне великой музыки, автор которой явно не давал разрешения на подобное ее использование, уравнять подвиг солдат с наглостью тех, кто не мыслит себя на экране без постельных сцен. Любовь требует отваги – не поспоришь, но это не война. А вот ставить равенство между схваткой за жизнь страны с борьбой за право сниматься голыми – это, действительно, война. Война с исторической памятью, война за расчеловечивание, война против нашего будущего.

И победить в ней здоровая часть общества может только осознав, что интеллигентность и культуру нельзя позволять подменить, так называемой, толерантностью и вседозволенностью. Лицемерие высшей категории — внушать людям, что знание об ужасах войны травмирует чью-то психику, а реки крови в заполонивших экраны боевиков, ужастиков и «просто» фэнтэзи» — нет. Благодаря никем не контролируемым «достижениям» науки в сфере средств массовой коммуникации, извращения всех сортов и видов окружают современных людей с рождения. Главная проблема в том, что прямая агрессия не может пользоваться таким успехом, как замаскированная под искусство.

Когда-то Некрасов, выдающийся русский поэт — а поэты тогда в России были больше, чем поэты – воскликнул: «Поэтом можешь ты не быть, а гражданином быть обязан!». В современных условиях в пору заменить слово «поэт» на название любой другой творческой профессии и получиться самый актуальный лозунг. Потому что средства массовой коммуникации достигли такого масштаба в охвате своим влиянием населения, что любой челлендж, фильм, спектакль, песня мгновенно многократно подхватываются и становятся основой для мировоззрения граждан, в первую очередь, молодых. Мы живем в условиях, когда геополитика «правит бал», утверждать, что есть некая отдельная от нее более простая жизнь, в которой наука – сама по себе, экономика – отдельно, искусство – вообще не об этом – опасная ложь.

Да, обычному гражданину сложно вовремя осознать последствия тех или иных явлений. Общество не может состоять из одних эрудитов хотя бы потому, что кто-то должен и день-деньской стоять у мартенов, конвейеров и прочих полезных для государства и его населения достижений цивилизации, а после честно выполненного долга перед согражданами, естественно, хочется просто полноценно отдохнуть. Поэтому есть вопросы, обеспечение качественного решения которых традиционно делегируется гражданами государству. И разного ранга государственные служащие для того и нужны, чтобы, в частности, не комбайнеры, отработавшие от зари до зари, по ночам ломали голову, как не потерять своих детей, в качестве продолжателей своих традиций, носителей своих ценностей и гарантов своей нормальной старости. Не бухгалтера должны в третью смену корректировать образование своих детей таким образом, чтобы они выросли полноценными людьми, а не некими биороботами или, хуже того, биомассой. Не строители должны снимать фильмы или писать песни такого плана, что бы они снимали усталость с души, а не калечили ее.

Соответственно, если некие личности, безусловно нужные обществу, как социальная страта, имеющая свою важную общественную функцию, за реализацию которой они  и получает средства для жизни, поддавшись моде на самовыражение, утрачивают чувство реальности и забывают , что они, как члены общества, в котором живут, обязаны нести такую же ответственность за результаты своего труда, как и метростроевцы за то, чтобы не рухнули своды метро или пасечники за качество меда, то напомнить им об этом — прямая обязанность государственных чиновников.

Благо законодательный посыл для этого имеется — Указ Президента РФ «О стратегии национальной безопасности Российской Федерации». Остается его выполнить.

Ирина Белозёрова, специально для News Front