У России сегодня есть все возможности для того, чтобы преуспеть в ближайшие десятилетия

В последнее в время в нашей стране и во всем мире активизировалась дискуссия о том, какие индустриально-технологические и, как следствие, социально-политические изменения произойдут в мире в самом ближайшем будущем. То, что речь идет именно о скорых и быстрых изменениях, согласны практически все

От того, как, кто и с каким результатом поучаствует в новом цивилизационном рывке, будет зависеть будущего если не каждого из нас, то уж совершенно точно наших детей. Цена неверной ставки очень велика. Не заметить какой-либо важный тренд или, наоборот, вложиться в нечто с виду ультрасовременное, но совершенно бесперспективное, в равной степени опасно. Понятно, что и искусственный интеллект, и биотех, и роботы, и нанотехнологии – всё это будет в той или иной мере востребовано в мире будущего. Вопрос в том, какая индустриальная и экономическая среда будет связывать эти и другие отрасли.

Еще совсем недавно было очень модным рассуждать о так называемой четвертой промышленной революции, понятии, появившемся на свет благодаря сооснователю Давосского экономического форума Клаусу Швабу. В своей работе, которая так и называлась – «Четвертая промышленная революция», – Шваб утверждал, что искусственный интеллект, роботизация, нано- и биотехнологии сами по себе и создадут новый уклад жизни. Но даже он сам в последнее время старался дистанцироваться от своих прежних идей. В книге «Великая перезагрузка» больше надежд возлагалось уже на изменение менталитета человечества вследствие пандемии COVID-19, нежели на ИИ и роботов.

Если уж какая перезагрузка в сознании специалистов и широкой общественности и произошла, так это стремительная девальвация мнения давосских мудрецов. Даже столь системный последователь идей глобализации как А.Б. Чубайс на днях высказался весьма скептически относительно четвертой промышленной революции. Зато он подтвердил свое реноме сторонника «зеленой» энергетики и предрек серьезную перетряску мировых элит в связи со скорым, по его мнению, большим энергопереходом, то есть переводом энергетики на безуглеродные рельсы.

Можно как угодно относиться к самой идее «зеленой» энергетики (мне, как физику по базовому образованию, сложно без улыбки слушать рассуждения ее адептов), но Анатолий Борисович, на мой взгляд, сделал две важные вещи. Во-первых, он перезапустил увядшую было в пору пандемии дискуссию о путях развития страны и мира в первой половине XXI века. А во-вторых, несмотря на настойчивый призыв действовать в русле, заданном глобальным начальством, бывший глава «Роснано», а ныне представитель Президента РФ по связям с международными организациями весьма точно указал на сферу, которая действительно заслуживает внимания с точки зрения развития в XXI веке. А именно – на инфраструктуру.

Энергетика является главнейшим столпом инфраструктуры, фундаментом, на котором выстаиваются все прочие индустрии и технологии. Без надежного и, желательно, экологически чистого энергоснабжения невозможно ничего, о чем грезят даже в Давосе. Американская ассоциация полупроводниковой промышленности в 2016 году подсчитала, что даже при сохранении нынешних темпов роста вычислительных мощностей и телекоммуникационных сетей (а это слишком консервативная оценка – рост ускоряется, несмотря ни на какие кризисы) они к 2040 году будут потреблять всё электричество, которое сегодня в состоянии выработать человечество. Ну а если системы искусственного интеллекта получат массовое распространение, то начинать строить десятки тысяч новых электростанций надо уже сейчас.

Не следует при этом забывать, что ввод в эксплуатацию новых мощностей с более «чистыми» характеристиками (в том числе, по выбросам СО2 и других так называемых парниковых газов) является возможной составной частью нового инвестиционного цикла.

И если мировой рынок, в том числе, по политическим причинам, будет следовать «углеродным критериям», то почему бы не развивать «углеродно-нейтральные» направления? Тут ведь как с ВПК – сами по себе для гражданской экономики производства могут оказаться молозначимыми, но их эффект с учетом рыночных мультипликаторов (технологические спин-оффы, новые рабочие места, строительство жилья, сфера услуг вокруг предприятий и их работников и т.д.) может оказаться весьма весомым.

И тут нельзя не упомянуть идущую прямо сейчас в Соединенных Штатах политическую битву за инфраструктурный билль. Первая часть предложенного Белым Домом законопроекта предполагает в течение 8 лет инвестиции в 1,2 трлн. долларов в привычную нам инфраструктуру – дороги, мосты, линии энергоснабжения, инженерные коммуникации, связь, городские хозяйства. Вторая часть – стоимостью уже 3,5 трлн. долларов – включает в себя масштабный социальный инжиниринг и осуществление «зеленых» проектов, в том числе, перевод более половины автопарка США на электрическую тягу к 2035 году.

На фоне обсуждения билля возник кажущийся весьма абстрактным вопрос о том, что же такое инфраструктура. Республиканцы утверждают, что это всеми понимаемое «железо и камень» – те самые дороги, мосты, провода и трубы. Судя по всему, и общедоступный широкополосный интернет, в том числе, беспроводной, также войдет в билль, то есть рассматривается как «базовое железо». Демократы говорят, что такое понимание является слишком узким. Система оплаты учителей и врачей, льготы для меньшинств, реформа телевещания и социальных сетей, превращение мегаполисов из «городов машин» в «сообщества ответственных пользователей среды» и т.п. – всё это, по мнению американских либералов, тоже инфраструктура, только человеческая, «гуманитарная» – «human infrastructure».

Можно соглашаться с теми или другими, но ясно, что спор из разряда философских перешел в практическое русло. На днях первая часть чрезвычайно масштабного американского проекта будет профинансирована. Дальнейшее будет зависеть от политических решений – в каком направлении будут развиваться США.

Здесь надо сделать важное уточнение. О том, что инфраструктура США пришла в крайне плачевное состояние, заговорили еще во времена Билла Клинтона. Через четверть века об этом напомнил Дональд Трамп и, кстати говоря, также рассчитывал потратить на обновление «базисного железа» 1-2 трлн. долларов. Судя по тому, что его «зеркальный враг» Байден собирается сделать то же самое, проблема более чем назрела.

В Европейском союзе также ведутся дискуссии об инфраструктуре, которая сегодня находится, может быть, чуть в лучшем, чем в США, но все же местами в весьма плачевном состоянии. Если Старый Свет собирается соответствовать скоростям и нагрузкам, которые несет с собой XXI век, ему тоже придется напрячься и заняться своим «железным» (а, может быть, и не только «железным») базисом. В противном случае он очень быстро отстанет от остального мира. А ведь Китай не дремлет! И порты в южной Европе все скупил, и свои сети 5G повсюду распространил…

В общем, не так уж важно, в каком количестве будут завтра разъезжать по улицам городов беспилотные автомобили и заменит ли 3D-печать мелкосерийное производство. Важно, насколько надежно среда обитания человека будет обеспечена энергией и другими коммуникациями, включая продовольствие, воду, удаление отходов и природоохранные мощности, а значит – транспорт, связь и масштабируемые индустриальные кластеры.

Если же выйти за пределы мегаполисов (где, в случае наступления эры роботизации, и работать-то будет почти негде), то там инфраструктура станет еще более значимым фактором. Даже если борцы с метановыми выбросами сумеют запретить во всем мире мясную пищу, придется наращивать производство сои и других культур, что выдвинет на первый план всё те же направления развития – транспорт, энерго- и водоснабжение, а также системы управления (цифровые, а, значит, энергозатратные), но уже в гигантских масштабах сельскохозяйственных регионов.

Представим себе, наконец, что и идея перевести весь или почти весь городской транспорт, включая личный, не электрическую тягу будет воплощена в жизнь. Это будет означать увеличение в разы потребностей в электрогенерации, а также в добыче, очистке, обработке и утилизации продукции химической промышленности – щелочных и редкоземельных металлов, кислот и щелочей. А это снова пространственное развитие и инфраструктура. И, конечно, природоохранный контур – нет ничего более грязного, чем производство и утилизация аккумуляторов.

И тут уж – кто не успел, тот опоздал. Страны, блоки и макрорегионы (называйте, как хотите), которые не смогут осуществить реиндустриализацию и новое пространственное освоение своих территорий и новых сред (Арктики, космоса и т.д.), быстро и ощутимо отстанут в развитии и присоединятся к Третьему Миру.

Это очень похоже на ситуацию столетней давности. В начале XX века новейшие по тем временам технологии были известны и доступны в воспроизведении в штучном количестве всем, но только те государства, которые смогли их использовать массово и построить адекватную уровню развития индустрий инфраструктуру, осуществили рывок, который до сих пор делает их лидерами во всём, включая уровень жизни населения.

У России сегодня есть все возможности для того, чтобы не просто не отстать, но и преуспеть в ближайшие десятилетия. Развитая энергетика, способность кормить собственное население, богатые водные ресурсы и уникальные арктические технологии – это уже большой задел. А начало строительства ядерных установок замкнутого цикла показывает, что у нашей страны есть не только передовые разработки, но и возможности для их массового внедрения в экономику.

Много вопросов остается к пространственному развитию. По-прежнему, несмотря на оживление промышленности и сельского хозяйства, молодежь стремится в Москву и Петербург, чтобы устроиться на постиндустриальные рабочие места. Задачи же развития страны требует обратного – освоения всего пространства нашей огромной страны на новом технологическом уровне. Поэтому предложение Сергея Шойгу начать исполинский по масштабам проект строительства нескольких новых мегаполисов в Сибири заслуживает самого пристального внимания. И этот проект – тоже об инфраструктуре. Кстати, не только «железной», но и «гуманитарной».

Дискуссия, таким образом, только начинается. Но времени для ее конструктивного завершения остается не так уж много. И уже понятно, какой «переход» предстоит различным странам и блокам – или в инфраструктурно-обеспеченное будущее, или в отсталость и нищету. В первом случае можно будет поспорить про роботов и солнечные батареи. Во втором это, как и многое другое, станет неактуальным.

Дмитрий Дробницкий, ВЗГЛЯД