Семён Уралов: Технологический анализ первой годовщины белорусского недомайдана

Мятеж разгромлен, но не подавлен

9 августа 2020 года меня перестала интересовать судьба республики Беларусь, потому что траектория ближайших 3-5 лет стала очевидна.

После того, как мятеж перешел в уличную стадию и на передовую вышел ОМОН во всеоружии — вопрос о власти уже не стоял.

Другой вопрос — как в августе 2020 попряталась белорусская вертикаль власти и как стремительно побежала предавать интеллигенция.

Но после того, как мятеж начали обрабатывать спецсредствами — угроза собственно Майдана миновала.

Еще в июне 2020 года написал текст «Белорусское молчание» где сформулировал первопричины прошлогоднего мятежа: «То, что не доработали государственные политические менеджеры, придётся исправлять людям в погонах».

Если вкратце: белорусские противоречия глубинны, но технологически вина за прошлогодние события на местных политических и медиа- администраторах, а также на лоббистах многовекторности.

Сейчас республику ожидает реакция. Часто тупая и бессмысленная.

При этом реакция не приведет к углублению союзных отношений между Минском и Москвой.

Белорусская стратегия — тянуть историческое время любой ценой — понятна и объяснима. Сейчас Минск будет «продавать» в Москву напряженность на западных рубежах и польско-литовские козни, как повод для отсрочки выполнения союзного договора.

 1. От многовекторности к безвекторности

Прошлогодние события являются результатом идеологической многовекторности. Западный вектор развивался при условии финансирования интеллигенции извне.

Многовекторность внешняя неизбежно оборачивается внутренней конкуренцией.

Начальство оказалось не готово к минимально конкурентной среде.

Тихановский больше года колесил по регионам республики и нагнетал бунташные настроения — систему все устраивало.

Только когда был брошен вызов персональной власти — сработал защитный рефлекс системы. И то, сработал не политический, а правоохранительный контур.

Однако, конец многовекторности не означает усиление союзного вектора. Конец многовекторности в белорусском случае может стать началом безвекторности. Это значит, что союзные договора будут обсуждаться и дорабатываться еще десятилетие.

2. Архетип мятежа: стольный град и княжья власть

Прошлогодние события в Минске отличались красочностью. Стильными были все: и шляхетно-селянские бунтовщики и ОМОНовец, бронированный как тевтонский рыцарь.

Так как белорусский Майдан не перешел во вторую стадию, которая начинается с «неизвестных снайперов» и «штурма правительственных зданий», — он зациклился на театрально-медийной стадии.

На этой стадии проявляются архетипичные сюжеты.

В белорусском мятеже явно прослеживается средневековый сюжет — конфликт жителей города и правителя. В русской традиции это обычно конфликт стольного града и княжеской власти. В западноевропейской — конфликт сюзеренов, вольных городов и вассалов.

3. Общество потребления па-беларуску

Последние 15 лет белорусские начальники растили в Минске буржуазное общество. Первичное накопление капитала завершилось и элиты начали инвестировать в потребление и услуги.

Естественно, в Минске образовалось общество похожее на польское и литовское — образцы городской культуры черпались оттуда.

Минск это логистически удобный и тихий город, где приезжему кажется что ничего не происходит.

В действительности в городской культуре Минска крайне важны неформальные сети коммуникаций.

В Белоруссии последние 10 лет проходили процессы, похожие на перестройку — интеллигенция внутренне готовилась предать начальство, чтобы самой стать начальством.

Наконец, к недомайдану и последующей реакции привела обычная белорусская бережливость. Она же жадность.

Вместо того, чтобы провести обычные манипулятивные выборы и дать выплеснуть негативную энергию с помощью управляемой обоймы кандидатов — решили сэкономить. Сделать по-старинке, как в 1994 году.

Отсутствие позитивной репутации в медиа-среде, экономия на медиа и политтехнологиях + жадность = судьба Белоруссии.

Семён Уралов