Почему Путин защищать историю доверил силовикам

Завтра исполняется 76 лет, как американцы сбросили атомную бомбу на Хиросиму, а неделю назад президент Путин подписал указ о создании межведомственной комиссии по историческому просвещению. Что объединяет эти события?

То, что применение исторического «оружия» может иметь последствия не менее серьезные, чем ядерная бомбардировка. Да, удар по историческому сознанию не убивает людей, но он разрушает память и дух народа — а отсюда один шаг и до физической гибели.

Почти все в Японии знают, кто сбросил бомбы на Хиросиму и Нагасаки, и считают, что военной необходимости в этом не было. Знают и то, что американцы так и не извинились за применение ядерного оружия — хотя японцы и хотят этого. Но при этом Америку считают дружественной страной, а Россию враждебной. А все почему? Потому, что Россия не отдает «северные территории» — а то, что Штаты сохраняют базы на Окинаве неприятно, но не делает их оккупантом и врагом. Откуда такое отношение?

Все просто: американцы победили японцев не только во Второй мировой, но и в последующей войне с историческим сознанием. Они не только написали японцам конституцию, но и ловко переключили их внимание с себя на русских, с собственной оккупации на «русскую аннексию». Ну и что с того, что территориальный спор между Японией и Россией мог быть урегулирован еще во второй половине 50-х годов? И именно американцы тогда, по сути, запретили Токио подписывать мирный договор с Москвой, чтобы оставить себе возможность манипулировать японским национальным сознанием с помощью «северных территорий».

Вот и получается, что и спустя три четверти века после войны американцы для японцев друзья, а русские — враги. И пока историческая память японцев не освободится от чужой схемы, не будет у них никакого полноценного суверенитета.

А у русских есть — и будет. Но его нужно защищать, в том числе и на историческом поле битвы. Именно об этом и идет речь в путинском указе о создании межведомственной комиссии по историческому просвещению во главе с помощником президента Мединским — «в целях обеспечения планомерного и наступательного подхода к вопросу отстаивания национальных интересов Российской Федерации, связанных с сохранением исторической памяти и развитием просветительской деятельности в области истории».

Комиссия должна будет координировать госорганы, научно-образовательное и культурное сообщества в «выработке единого подхода к осуществлению исторического просвещения и образования, а также к предупреждению попыток фальсификации истории», анализировать деятельность иностранных структур и лиц, «наносящих ущерб интересам России в исторической сфере, принимать оперативные меры для противодействия указанной деятельности». И готовить предложения по информационному обеспечению «контрпропагандистских мероприятий» и проведению просветительских акций, связанных в том числе с памятными датами и историческими событиями.

Сразу же после появления указа либеральная общественность забила тревогу: это же «историческая ВЧК». Тут же вспомнили и президентскую комиссию по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России, существовавшую с 2009 по 2012 год. И она была плоха, но в ней хотя бы были историки, а не одни силовики!

А в нынешнюю комиссию «войдут представители администрации президента и аппарата Совета безопасности, Генпрокуратуры, Следственного комитета, МВД, ФСБ, Минобороны, ФСБ, Службы внешней разведки, МИД и других ведомств». Ужас — силовики будут учить историков, как нужно родину любить, нас ждет новый «Краткий курс» и цензура!

Нас пытаются убедить в том, что комиссия будет вмешиваться в научную деятельность историков, что идеология подменит собой науку и что:

«Современному обществу вообще не подобает единый взгляд на исторические процессы, исторические события. Современное сложное общество европейского типа, к которому относится, по счастью, Россия, ему следует иметь сложно устроенную историю, которая является не единым повествованием, а наложением многообразных и разнородных повествований, которые удовлетворяют интересам самых разных социальных групп и социальных слоев»

Да-да, не нужен вам никакой единый взгляд на вашу историю, изучайте отдельные детали и срезы, смотрите с разных точек зрения, учитывайте мнение всех меньшинств. Ощупывайте слона с разных сторон, как те слепые из притчи, что после этого выдали множество версий насчет того, кто перед ними. Кроме одной правильной.

Естественно, есть история как наука и история как часть идеологии, как важнейшая часть национального самосознания и государственного строительства. Как провести между ними границу? Точно не так, как это делалось в советское время, когда ее просто не было, когда всем приходилось подгонять или маскировать свои исторические исследования под единственно верное марксистско-ленинское учение, а целый ряд событий и деятелей просто замалчивались. Причем в конечном счете это ударило не просто по самой коммунистической идеологии, но и по государству, ведь развенчание (перешедшее в шельмование) лакированного Ленина и замалчиваемого Сталина стало одной из важнейших причин краха СССР.

Но при всей разнице между историей как наукой и историей как частью идеологического хребта народного самосознания и государства, именно государство и общество должны защищать свою историю. Да, не упрощая и не лакируя ее, но выстраивая внятную и логичную версию русской истории, объясняющую ее законы и дух, проникнутую любовью к собственному пути, со всеми его взлетами и падениями.

Потому что народ, который не хочет хранить и учить свою историю, будет учить чужую версию своей истории. Причем такую, которая будет отвечать интересам внешних сил и иных цивилизаций, как минимум не совпадающих с нашими национальными интересами, а то и полностью им противоречащую.

Примеры с созданием «украинской версии» русской истории и уравниванием роли Гитлера и Сталина во Второй мировой войне — самые актуальные, но далеко не единственные. И историческое оружие применяется не только на внешнем фронте, но и на внутреннем. Та же периодически вспыхивающая война памятников («Не ставьте Грозного! Нельзя Сталина! Долой Колчака!») — самое наглядное тому подтверждение.

Какую историю будут учить наши дети — это действительно вопрос национальной безопасности, то есть нашего будущего. Никто не собирается запрещать споры о прошлом, но никто не вправе навязывать нам историю «вечного русского рабского характера» или, например, использовать кавказскую войну XIX века для требования покаяния от русских. Или пытаться стравить «патриотов СССР» с «патриотами Российской империи», уничтожая тем самым Россию.

Среди прочего наша история научила нас одной простой истине: нет ничего страшнее раскола и разделения. А они возникают от смуты в умах и ненависти, которые несовместимы с любовью к родной истории.

Петр Акопов, РИА