Причины быстрых поражений афганской армии

Судя по отчетам о захвате районов боевиками и видеоотчетам о боестолкновениях последних двух лет вырисовывается следующая картина.

1) Сами военные однозначно кивают на логистику. Невозможно драться, когда резко кончаются патроны, продукты с водой, а также ГСМ у моторизованных частей. Матчасть завозят неаккуратно, часто воруют. Но последнее делают не только интенданты, но и сами младшие командиры у собственных подразделений. Вплоть до продажи боеприпасов на рынке тем же боевикам.

2) Очень плохое взаимодействие подразделений на земле (опорных пунктов и баз) со штабами. Срочные запросы обрабатываются сутками, хотя на техническую сторону связи в последние годы жалоб немного.

Из-за тех же проблем логистики и воровства транспорт, включая вертолеты, часто стоит без топлива и не на ходу, поэтому доставить матчасть, подкрепления или обеспечить эвакуацию — часто физически невозможно.

Запросы «Дуб, я Тормоз. Прошу, спасите» — могут обрабатываться неделями.

Да, за логистику и техобеспечение раньше отвечало НАТО и США, которые ушли в закат.

3) Низкая квалификация или безынициативность командного состава. При изучении конкретных боевых эпизодов видны провал разведки, караульной службы и игнорирования особенностей местности (например, отказ от защиты командных высот на дистанции огня о места дислокации).

Многие упущения заметны даже неспециалисту, что явный провал американских инструкторов.

Сплошь и рядом командиры нижнего и среднего звена считают залогом безопасности себя и подразделения сидеть тихо, ни во что не вмешиваться. И бывают жестоко разочарованы, получая пулю в затылок от талибов.

В штабах также царит пофигизм, причем больший, чем в гражданских структурах. (Знаю еще по опыту работе в ЦИСА, когда мы готовили некоторые проекты для афганских властей).

«Работайте, братья» — это не про них.

4) Низкая мораль и дисциплина. Острая проблема дезертирства, которое зачастую не имеет последствий для нарушителей. Дезертира либо покрывает командир, зачастую получающие довольствие и жалование на «бегунка». Либо, даже если объявили в розыск, никто его реально не ищет и из родного села не достает.

Офицеров из-за непотизма и коррупции серьезная карьера чаще не ждет, поэтому нет смысла напрягаться и стараться чего-то добиться. Часто отношение к службе: покрутиться и свалить.

Были дикие случае дезертирства офицеров, отправленных на обучение в США, которые пытались остаться там нелегально.

В боевой обстановке бывают случаи, когда командиры часто вообще не отдают приказов или даже бросают свои подразделения.

Подчеркну, в обществе нет массового восторга от талибов, к власти относятся скорей вяло-спокойно. Но у боевиков есть некоторой пассионарный мобилизационный резерв, а правительство либо не может привлечь таких людей, либо само душит потом всякую инициативу. (Там еще этно-территориальный вопрос, но это отдельная тема).

5) Минимум частично — проблема всегда в противнике. Последние 5-10 лет талибы упорно учились и самосовершенствовались. В отрядах появлялась нормальная обувь, разгрузки, полевые рации (был период, когда с ними боевики дружили лучше афганских военных и полиции).

Создана целая сеть учебок, причем по уровню подготовки не хуже многих ближневосточных армий. Среди инструкторов — террористы, прошедшие Сирию, с навыками работы с минометами и строительства укреплений.

Зачастую из-за убыли командного состава (охота на полевых командиров где-то с 2010-го) есть реальные перспективы карьерного роста, несмотря на родственность и непотизм. Полевые командиры же кормятся с подконтрольной территории, поэтому мотивированы драться за нее. Поэтому меньше пофигизма и «и так сойдет» при решении задач.

Очень много было попыток сделать из навоза и палок ракетные установки или наладить полицейский учет населения в подконтрольной. В 9 из 10 случаях это смотрелось, как смешной каргокульт, но в 1 — что-то вырастало.

В итоге боевики имеют некоторое число минометные расчетов, штурмовые подразделения, довольно серьезную по местным меркам систему разведки, а также пропаганду.

Полевые командиры даже на севере лучше военных штабов знают местность и транспортную систему в результате переманеврирывают военные гарнизоны, шаг за шагом «обкладывая» их.

В результате под легким давлением сдаются буквально целые районы.

Никита Мендкович