Что ждет Афганистан после ухода американцев

В Афганистане вооруженная оппозиция — а это целый набор групп — захватывают территории, берут в свои руки местную власть и границы с соседними государствами

Официальное правительство сохраняется в Кабуле и столицах провинций. Но, видимо, уже в обозримой перспективе многие из них подвергнутся штурму и некоторые перейдут под власть повстанцев.

Все это происходит в такой форме, что не может не выглядеть угрожающе. Особенно с учетом того, что происходит под флагами запрещенных в России организаций — «Талибан», ИГИЛ, «Аль-Каида». А также с учетом того, что ситуация развивается очень динамично и нет полной ясности по некоторым важным вопросам.

Однако по своей сути происходящее не является ни неожиданным, ни катастрофическим. Наступает коллапс центрального правительства Афганистана и той политической конструкции, в которой вся власть была сосредоточена в кабульском правительстве, а держалось оно за счет иностранных денег и на иностранных штыках.

В подобной ситуации обязательно будут звучать примерно такие голоса: «Давайте поддержим это центральное правительство» (ведь при его развале все выглядит так страшно). Или даже: «А может, все-таки американцам не уходить» (с ними, мол, как-то спокойнее). К счастью, и то, и другое невозможно. Барак Обама и Дональд Трамп, а оба искренне хотели вывести войска из Афганистана, уступали профессионалам из Пентагона и ЦРУ, когда те набрасывали мрачные картины афганского будущего без американских «штыков». Джо Байден имеет достаточно ясное стратегическое мышление и волю устоять в своем решении о выводе войск даже в условиях, когда военные и разведка по факту оказываются правы в своих мрачных прогнозах, впрочем, как и множество других специалистов. Заменить же американцев никто не сможет. Именно на работу с ними заточена вся центральная власть Афганистана. Идейные позиции, стиль, да и финансовые запросы ее представителей таковы, что никто, кроме США, не может взять нынешние центральные власти на свое содержание.

К тому же в обозримой перспективе произойдет отъезд из страны десятков тысяч афганцев, которые работали с иностранцами, а кроме тех, кого работодатели вывезут организовано, еще больше уедут стихийно. Это кадровый состав среднего уровня бюрократии. Даже если первые лица центрального правительства еще продолжат участвовать в том или ином виде в афганской политике, прежде всего как носители международно-признанной легитимности, то дееспособной общенациональной бюрократической системы под их контролем скоро уже просто не будет.

Сейчас происходит не столько дестабилизация, сколько исчезает видимость стабильности. Еще во второй половине 2000 годов некоторые телеграммы американских послов из Кабула (кое-что рассекретили при Обаме) были практически криками отчаяния (талибы наступают, официальные власти погрязли в коррупции, все висит на тончайшем волоске). Вооруженная оппозиция постоянно расширяла свою теневую власть. После 2014 года в Афганистане появился ИГИЛ, а после 2015-го талибы стали уже практически параллельной властью, контролируя больше половины территории.

Теперь спала пелена, которую создавали и поддерживали иностранные деньги, «штыки», официальные реляции и благожелательный тон мировой прессы. Для тех, кто имел возможность и желание заглядывать за эти декорации, не происходит ничего неожиданного. И это не только метафора. То, что происходит сейчас на земле, — это не столько наступление вооруженной оппозиции, сколько отсутствие настоящего сопротивления большей части официальных силовиков. Они отступают, переходят на сторону повстанцев, просто убегают.

Талибы, а тем более ИГИЛ или «Аль-Каида» — не общенациональная сила, способная получить поддержку по всей стране. Они уже перешли невидимые линии внутренних балансов. Обязательно возникнет сопротивление им на региональном уровне. Пока местные лидеры оглядываются на Кабул и официальных силовиков. И это понятно: 15 лет назад региональные отряды, которые сопротивлялись талибам в 1990-е годы, разоружили именно для того, чтобы отдать всю власть и ответственность в столицу, центральному правительству. Но их возрождение неизбежно. И они буду тем эффективнее, чем меньше будут оглядываться на официальный Кабул.

Уже долго в среде специалистов идет спор. Изменились ли талибы? И будет ли их новый приход во власть отличаться от 1990-х? Скоро по этим вопросам появятся не только теоретические рассуждения, но на них будут даны и практические ответы. Пока вооруженная оппозиция заполняет вакуум, образовывающийся вследствие ухода иностранцев и рассыпания центральной власти. Но когда себя проявят другие силы, тоже имеющие представления об устройстве Афганистана и волю их отстаивать, вот тогда талибам и придется принимать судьбоносное решение. Они могут развязать гражданскую войну против значительной части афганского общества, навязывая ему «пуштунский порядок» и пойдя на сговор и с террористами-интернационалистами из ИГИЛ и «Аль-Каиды», и с пуштунскими националистами центрального правительства. А могут пойти на национальное примирение с внутриафганскими силами и убрать из страны международные группировки, не имеющие отношения к ее внутренней судьбе.

Иван Сафранчук, газета «Известия»