Юрий Селиванов: Тот случай, когда лучше семь раз отмерить 

Складывающая вокруг Средней Азии военно-политическая ситуация  чревата как  серьезными рисками для России, так и весьма обнадеживающими перспективами и потому требует предельно выверенных решений

   Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров отреагировал на вчерашнее обращение руководства Таджикистана с просьбой об оказании военной помощи  этой стране в рамках Организации договора коллективной безопасности (ОДКБ) в связи с резким усилением напряженности на таджикско-афганской границе.

«Если на Таджикистан будет совершено нападение, это сразу станет предметом для рассмотрения в ОДКБ. Мы не можем допустить агрессивных поползновений в отношении наших союзников».

Откровенно говоря, дипломатическая сдержанность ответственного государственного чиновника РФ, что, несомненно, присутствует в его словах о нападении,  как «предмете для рассмотрения в ОДКБ», в данном случае импонирует мне куда больше позиции некоторых безответственных крикунов из числа так называемых «экспертов», призывающих немедленно передислоцировать в район этой границы части 201-й российской военной базы, дислоцированной в Таджикистане.

Во-первых, потому, что торопливость нужна, как известно, при ловле блох, а не  при выработке крайне ответственных военно-политических решений. И в этом смысле повышенная аккуратность формулировок Лаврова  полностью оправдана.

Прежде всего, потому, что ОДКБ  это отнюдь не только Российская Федерация, от которой некоторые горячие головы уже требуют односторонних и  решительных действий.

Более того, сдается мне, что это как раз тот самый случай, когда  может быть получен исчерпывающий ответ на тот главный вопрос, отсутствие внятного ответа на  который уже много лет ставит под сомнение сам факт существования ОДКБ как дееспособной военной организации коллективной безопасности.

И дело тут, конечно же, совсем не в позиции РФ. А в том, мягко говоря, прохладном отношении к реальным совместным действиям в рамках этой оборонной структуры, каковое, на протяжении многих лет, хронически демонстрируют другие-государства-члены ОДКБ. А это, напомню,  Белоруссия, Казахстан, Армения, Киргизия и Таджикистан.

Для меня, например, до сих пор остается большой загадкой, почему Россия уже десять лет подряд сражается в Сирии против мирового терроризма при полной индифферентности других членов этой замечательной организации? Или они не рассматривают террористическую угрозу, которая явным образом  затрагивает весь мир, как угрозу коллективной безопасности и как повод для участия в такой борьбе?

А если рассматривают, то почему тогда на авиабазе Хмеймим в Сирии наблюдается хроническое  «наличие отсутствия» боевых самолетов Белоруссии, Казахстана, или той же Армении? Почему одна РФ  всегда и за всех отдувается? А другие только «авторитетно» надувают щёки и делают вид, что «нас тут не стояло».

Притом, что та же Армения немедленно вспомнила про ОДКБ, как только осознала, что своими силами не способна удержать Нагорный Карабах. Хотя территория  НКР, согласно официальной позиции самого Еревана,  частью этой страны не является. И, следовательно, обстоятельства для оказания Армении военной помощи в рамках ОДКБ полностью отсутствуют.

Однако, Таджикистан это совершенно иной случай. И здесь речь идет именно о предусмотренной Договором коллективной безопасности угрозе внешней агрессии против одной из стран-членов этой организации.

Именно поэтому ситуация приобретает для ОДКБ такой принципиальный характер. Это уже не сирийский и не армянский случаи, а ситуация прямой военной угрозы извне, предусмотренная текстом Договора ОДКБ:

 

    «Статья 4

Если одно из государств – участников подвергнется агрессии (вооруженному нападению, угрожающему безопасности, стабильности, территориальной целостности и суверенитету), то это будет рассматриваться государствами – участниками как агрессия (вооруженное нападение, угрожающее безопасности, стабильности, территориальной целостности и суверенитету) на все государства – участники настоящего Договора.

В случае совершения агрессии (вооруженного нападения, угрожающего безопасности, стабильности, территориальной целостности и суверенитету) на любое из государств – участников все остальные государства – участники по просьбе этого государства – участника незамедлительно предоставят ему необходимую помощь, включая военную, а также окажут поддержку находящимися в их распоряжении средствами в порядке осуществления права на коллективную оборону в соответствии со статьей 51 Устава ООН».

 

Тот факт, что Россия намерена придерживаться духа и буквы Договора ОДКБ,  подтвердил еще раз Сергей Лавров. Однако он одновременно дал понять и то, что ситуация должна обсуждаться и решения будут приниматься именно в формате ОДКБ. То есть, при участии всех стран-членов этой организации. И от того, какими эти решения будут, во многом зависит и будущее этого военного союза, если он действительно существует  не только на бумаге. Во всяком случае, отсидеться или отмолчаться на этот раз ни у кого не получится.

И Сергей Лавров совершенно прав в том, что не стал, как говорится, «шпорить коней» или «бежать впереди паровоза». Ибо это именно тот случай, когда Москва сможет в полной мере  понять  и оценить, есть ли у неё вообще какие-нибудь союзники, кроме собственных армии и флота. Потому что друзья действительно познаются в беде, а не на переговорах о скидках на цену российского газа.

Однако сдержанность российского министра имеет не только политическую, но и военно-стратегическую подоплеку. Потому что, даже с учетом военных обязательств по ОДКБ, основное бремя отражения внешней агрессии должно нести, прежде всего,  то государство, которое непосредственно станет объектом такого нападения. Ни у кого не должно быть по этому поводу инфантильно-иждивенческих настроений вроде того, что придет всемогущая Россия и всех спасет, а нам самим и делать ничего не надо.

Поэтому меры, принимаемые властями Таджикистана и, в частности, немедленный призыв на военную службу 20 тысяч военнослужащих запаса, являются именно тем, чего ждут от данной страны другие члены ОДКБ в нынешней ситуации. И хорошо, если в Душанбе это понимают. Ни российская, ни любая другая армия не должны подменять собой защитников собственной, таджикской родины, коль скоро она уже тридцать лет как независимая.

Другое дело, что  сама эта независимость, в нынешнем геополитическом и военном контексте, всё более явным образом начинает зависать в воздухе и напоминать карточный домик,  построенный на зыбучем песке. Ибо сам Таджикистан, даже при всем желании, не в состоянии противостоять тем масштабным и долговременным угрозам, которые формируются на его южных границах. А из этого, нравится это или нет тамошним правителям, вытекает тот факт, что сам формат их «незалежного»  от России существования становится крайне токсичным, а в перспективе и гибельным   для этой территории.

То есть, по сути дела, нынешняя  ситуация возвращается к тем далеким уже временам, когда внешняя угроза была одним из ключевых «драйверов» для безусловной и однозначной ориентации многих окраинных территорий Российской империи  на государственное единство с Россией. Безвыходное положение Грузии и Армении – самые яркие тому исторические примеры. Но далеко не единственные.

   Таким образом, нынешняя таджикская ситуация может иметь модельный характер для будущих интеграционных процессов на всем постсоветском пространстве, которое в целом – от Белоруссии и Украины, до Кавказа и Средней Азии, в том или ином виде, подвергается все более жесткому, в том числе и военному давлению.    И это давление экзистенциального уровня может и наверняка станет куда более мощным стимулом для скорейшего и вполне реального воссоединения разваленной нашим общим врагом страны, чем все откровенно рахитичные  модели так называемой «экономической интеграции». Поскольку они постоянно разбиваются о несокрушимый меркантильный эгоизм  всех участников этого вялотекущего процесса.

И, наконец,  о самом, пожалуй, главном, что связано с нынешним таджикистанским случаем. Особенно с учетом раздающихся призывов направить в этот регион как можно больше войск, танков, ракет и прочих пушек. Прежде чем, нажимать на соответствующие кнопки, желательно дать себе труд осознать, с чем мы  на самом деле столкнулись.

Потому что это отнюдь не та война, в обычном европейском смысле слова, которая велась против нас еще во времена Гитлера с его бесчисленными  танковыми и пехотными дивизиями и сплошными фронтами от моря до моря.  Кстати, именно к такой регулярной войне европейского типа и сегодня готовится, в основном, Российская армия. Что вполне естественно с учетом реальной военной угрозы со стороны Запада.

Однако в Афганистане, как показал прежний советский и подтвердил  нынешний провальный американский опыт, всё это очень плохо работает. И никакими танковыми дивизиями и даже стратегическими бомбардировками  в местной горной войне против отдельно взятых партизанских (или диверсионных) отрядов   победить решительно невозможно.

Именно поэтому массированное развертывание войск вдоль афганской границы (неважно – только таджикских, или всего ОДКБ) может оказаться делом заведомо малоэффективным и потому бесполезным. Особенно с учетом того, что противник в совершенстве владеет тактикой действий мелкими боевыми группами, которые способны просачиваться через линию фронта и выходить на оперативный простор за спиной противника через любую из тысяч горных тропинок.

И при этом, что самое тревожное, они вполне могут  рассчитывать на прямую поддержку и даже на пополнение своих рядов за счет местного населения, частично уже  настроенного на волну радикального исламизма. И даже на содействие части местного государственного аппарата и силовых структур.  А это означает, что события могут начать развиваться не столько по сценарию регулярной войны фронтального типа, сколько в  виде партизанских действий, охватывающих сразу весь регион и переходящих в формат народного восстания. И тут уже никакие танковые дивизии не помогут.

Именно в этом и заключены главные сложности и особый характер надвигающегося на Среднюю Азию масштабного кризиса, требующего таких политических, военных и специальных  решений, которые в наибольшей степени соответствуют его специфике. А не тем абстрактным  шаблонам, по которым предлагают  немедленно  действовать иные крикуны. И с помощью чего можно только кучу дров наломать и сделать ситуацию еще хуже.  Это, разумеется, вовсе не означает, что делать ничего не надо. Безусловно, надо! Но только предварительно включив голову и полностью исключив бездумно-автоматическое отношение к происходящим событиям.

Юрий Селиванов, специально для News Front