Новая стратегия русского медведя

Стратегия национальной безопасности, утвержденная указом Владимира Путина 2 июля – это главный документ, определяющий общие цели и задачи развития России в современных международных условиях

Несмотря на то, что страна, как и указано в Стратегии, располагает благоприятным географическим положением, документ по своему содержанию является оборонительной доктриной по отношению к самым важным внешним вызовам и угрозам. Россия не ставит перед собой задач конкурировать с другими ведущими мировыми державами или вытеснять их с занимаемых позиций. Так, например, ведут себя сейчас Китай и США.

Вместо этого Москва исключительно адекватно оценивает состояние дел в мире и указывает на то, как собирается купировать возникающие угрозы или использовать менее многочисленные возможности. Здесь и вопросы военной безопасности, и экономика, и в большом объеме проблемы, возникающие в информационно-коммуникационной среде или идеологической области. Что очень нравится в принятой Стратегии – это расстановка акцентов не в целях дипломатичного смягчения риторики, а ради внятного указания на истинное содержание проблем.

Чем отличается документ при прочтении, так это именно аналитическим подходом к состоянию международной политики и мировой экономики. Эта часть стратегии стала, видимо, результатом серьезной работы. Стратегия вообще, что редкость для такого рода документов в мировой практике, основной упор делает на анализ ситуации вокруг России, а не на пропагандистские штампы или постановку ярких задач. Российское государство накопило за последние 20 лет достаточный внутренний запас устойчивости. Показатель этого – отмеченная в Стратегии способность противостоять санкционному давлению Запада. Но оно при этом совершенно не нуждается в экспансии и беге наперегонки с другими державами. Скорее, наоборот – внимательно следит за их поведением с точки зрения безопасности собственных внутренних и внешних рубежей. Той самой «тайги российского медведя», про которую как-то сказал в своем выступлении президент.

Отдельный серьезный блок – в оценке ситуации и постановке задач – касается вопросов нематериальных, где речь идет о культурных и идеологических последствиях глобальной напряженности. Видно, что в России уделяют этому вопросу большое внимание, гораздо более значительное, чем, например, в Китае. Это не удивительно – как страна «большой» европейской цивилизации, Россия неизбежно попадает под воздействие тех культурных процессов, которые происходят на Западе. Она в наибольшей степени уязвима для тех проявлений (они подробно перечислены в Стратегии), которые вступают в противоречие с российской культурой и традицией. Но даже если бы они имели в российском обществе основу, то импульсы радикальных изменений все равно идут с Запада. А значит, поддаваясь им, Россия неизбежно окажется в фарватере западной политики, направленной на извлечение односторонней выгоды.

Говоря прямо – в последние годы России действительно объявлена идеологическая война, как бы пафосно это ни прозвучало. Признать это, как сделано в одобренной президентом Стратегии, уже результат. Потому что и дальше делать вид, что происходящие на Западе дискуссии об истории Второй мировой войны или отказ от бинарной гендерной системы – это ничего существенного, было бы просто опасно. К сожалению, мы живем не в XVIII-XIX веках, и сейчас вопросы, касающиеся выбора отдельной личности, становятся инструментом силовой борьбы.

Впервые в истории принятия в России таких программных документов Стратегия не содержит упоминаний о роли взаимодействия с США и их союзниками в Европе. Прошлая Стратегия 2015 года содержала отдельный абзац на тему выстраивания партнерства с Вашингтоном там, где интересы сторон совпадают. Сейчас фактор участия Запада в мировых делах и его политики в отношении России присутствует только через последствия его негативного воздействия на мировые дела. Запад, как точно указывает Стратегия, стремится к сохранению своего монопольного положения и поэтому расшатывает все невыгодные для этого институты и практики. Включая систему ООН и международного права, приверженность которому России подтверждает Стратегия.

Рассчитывать на то, что сотрудничество с США или Европой поможет России решать ее проблемы, сейчас невозможно, и давно пора было об этом четко заявить. И сравнительно конструктивная встреча на высшем уровне Владимира Путина и Джо Байдена – это не повод думать, что в природе российско-американских отношений что-то может измениться. Европа в принятой Стратегии отсутствует вообще – на конструктив с ее стороны в Москве, видимо, сейчас не рассчитывают. Отсутствие в важнейшем внешнеполитическом документе партнера, который еще 15 лет назад рассматривался как один из наиболее важных, должен послать Брюсселю и ведущим европейским столицам четкий сигнал.

Европа, как и Запад вообще – это не партнер в решении проблем международного характера, а преимущественно источник их возникновения. Стратегия вообще называет многие вещи своими именами, что можно только приветствовать. Нет в документе ничего про отношения с НАТО или другими западными институтами – здесь Россия берет паузу и резонно считает, что говорить о них в конструктивном ключе – значит, только поощрять односторонние выпады.

Россия больше не спорит с Западом и не пытается его убедить в ошибочности и близорукости действий. Новая Стратегия достаточно бесстрастно фиксирует положение дел – Запад разрушает глобализацию, потому что теряет на нее влияние, в этой борьбе он использует все средства и действует «на всех фронтах». Поэтому и пресекать возникающие угрозы нужно по всему периметру, а не делать вид, что где-то России дадут поблажку. Правда в той части, где Стратегия говорит о деятельности корпораций, контролирующих интернет, связь между их политикой и государственными решениями на Западе не проводится. В отличие от сферы традиционной безопасности, здесь Россия понимает, что Facebook или Google заинтересованы в сохранении глобальных рынков и будут пытаться действовать не только под диктовку. Да и в целом, хотя Стратегия подчеркивает важность исходящих из информационного пространства угроз, речь об «отключении» России от него в документе не идет.

Вообще, в Стратегии прямо указано только на два государства, сотрудничество с которыми для России имеет важное значение – это Китай и Индия. Китай стоит на первом месте, поскольку он для России привилегированный союзник, доказавший в последние годы свою надежность. Но и про Индию забывать нельзя – Россия неизбежно должна будет выступать посредником между двумя великими азиатскими державами и поэтому сотрудничество с Дели продолжается несмотря на его заигрывания с США и Европой. В конечном итоге между Россией и Индией нет и не может быть объективных противоречий.

Важная новизна документа касается роли силы в международной политике – прошлая Стратегия 2015 года указывала на то, что значение этого фактора «не снижается», сейчас речь идет о расширении применения силы всеми державами. Но в первую очередь странами Запада, которые располагают пока наибольшими наступательными возможностями. Международное положение в целом, согласно Стратегии – уже не формирование полицентричности, как было раньше, а «увеличение количества центров развития» и появление новых стран-лидеров. Таким образом, документ аналитически фиксирует переход от политики с расчетом на формирование «мира полюсов» к более гибкому международном порядку, который по-научному называется «баланс сил». Состояние исключительно динамичное и не подразумевающее вероятность постоянного статуса. Россия признает это и начинает играть в новых условиях.

Тимофей Бордачёв, ВЗГЛЯД