Урок автокефальной истории: как Жуков хотел украинцев в Днепре топить. Алексей Куракин

Тут недавно на голубом глазу Таня Черновол (пострадавшая на колчаковских фронтах) с пеной у рта рассказывала, как во время Великой Отечественной войны (при форсировании Днепра и освобождении Киева)  «по приказу Жукова» в Днепре утопили миллион украинцев…

Что же, начнем с «приказа Жукова».

Как только не цитировали «авторитетные источники» Жукова! И кто только не являлся свидетелем фразы, отдельными словами которой «патриоты» приколачивают маршала и всех свидетелей «русского мира» к столбу позора истории!

Сейчас, наверное, если сомневаться в правдивости слов Жукова – это моветон, бытовой сепаратизм и лютая «зрада». Ну, а как можно сомневаться, если «ганебні» слова Жукова уже осели в околонаучных трудах, исследованиях городских сумасшедших, речах нашей Ылиты и «правдивых» фильмах о войне, снятых на деньги наших «больших друзей» из-за океана?

А мы сомневаться не будем. Поверим! И зададим себе вопрос: кто был свидетелем этих слов Жукова, кто впервые поведал миру «святую» правду?

Сразу оговорюсь — официальных документов на этот счёт не существует в природе. Совсем нет.

Нехитрые поиски, привели меня к интервью с Юрием Коваленко, ветераном, участником и… как бы непосредственным очевидцем тех событий. Интервью было размещено в «Украинской газете» (№ 45/185 18 – 31.12.2008).

После этой публикации интервью Коваленко стало плодиться и размножаться. Со страшной силой. И сегодня упоминание об этом «свидетеле» можно найти на многих «патриотических» ресурсах.

По словам героя, осенью 1943 года он был… офицером для особых поручений командующего 1 Украинским фронтом (до 20 октября 1943 – Воронежский фронт) Николая Ватутина.

«….Я вже тоді ротою не командував, був при штабі М. Ватутіна офіцером з особливих доручень… Правда, не дуже мені подобалася така служба: хлопченя на побігеньках та й годі… Але був я в особливій довірі у Ватутіна. Я це розумів… Всі це знали, і коли щось потрібно передати командуючому армії, командиру корпуса, кликали мене. Важлива то була робота… Адже все на війні можливе: може ворог перехопити документи тощо…»

(Вообще-то, когда надо было «что-то передать командующему армией», это «что-то» передавалось шифрованной связью, или запечатывалось в пакет сургучными печатями и отправлялось адресату – под усиленной охраной специально обученных людей не робкого десятка, которым и знать не положено о содержании документа. Совершенно секретно. В случае опасности или угрозы захвата – уничтожить. Все остальное – не твоего ума дело.)

А если самого товарища Коваленко, который шарахается по ближним и дальним тылам с «вопросами особого доверия», немецкая разведгруппа – тюк по темечку, в мешок, и за Днепр? Что тогда? За Коваленко, наверное, бронепоезд охраны везде следовал?

«…Весь час до нас на важливі наради прилітали Конєв, Рокосовський, часто бував і Жуков… тут же під Букрином стояла танкова армія Рибалка. Думали, радилися, як же перейти Дніпро? Тут чи там далі. А противником був талановитий німецький генерал Манштейн… Всі його поважали, боялися. Хто ж кого перехитрить? Довго радилися….»

И на совещаниях, надо полагать – лично товарищ Коваленко присутствовал. На почетном месте. Возле печки – жмурится как кот, сидит, ножки вытянул, чаек с сухариками попивает, трофейным «Вальтером» небрежно поигрывает, ордена блестят – позвякивают, слушает…

А Рокоссовский Константин Константинович ему, с тревогой:

— Товарищ Коваленко! Затруднение тут у нас с Ватутиным…Как думаете, перебрасывать нам армию Рыбалко на Букринский плацдарм или нет? Подскажите, сделайте милость!

А потом надоест Коваленко сидеть у печки с умным видом. Встанет, подойдет к столу, окинет взглядом Козака Гаврилюка карты с обстановкой:

— Фёдорыч! (Ватутину) Глянь – тут у тебя оперативное построение частей первого эшелона армейского корпуса слишком плотное. И выдается вперед. Немцы могут срезать – ударить под основание…

— Ох, как же это я маху дал!? – сокрушается Ватутин, с глубокой благодарностью глядя на Коваленко.

Неужели, генералы и маршалы, наученные держать язык за зубами еще в 1937, спокойно приглашали бы офицера для особых поручений на каждое совещание, посвящали бы его во все планы командования?

Задайте себе простой как табуретка вопрос: если обычный денщик знает, о чем говорят, какие вопросы обсуждают на совещании у Ватутина, неужели об этом не узнают в Абвере?

Вы в это верите?

Конечно, кое-что Коваленко мог слышать. Но не на совещании, а, например — в курилке, от подобных «мальчиков на побегушках».

«…Сталін, говорять, сказав на одній з нарад…»

А кто они, эти «говорять» — Коваленко не уточняет. Наверное, сам Жуков — за стаканчиком чая рассказывал капитану Коваленко о совещании в Ставке.

Приедет такой Георгий Константинович в штаб к Ватутину. И, сразу, сходу, не успев даже из машины выйти:

— Где капитан Коваленко? Советоваться желаю!

— Что, Константиныч? Проблемы?

— Да вот, брат, товарищ Сталин на совещании сказал…

И ключевой момент интервью:

«….Знову і знову приїздить Жуков. Наради, наради… Доповідають йому, що бійці неозброєні, роздягнуті, дехто босий… Мовляв, куди ж таких у бій кидати? Тоді Жуков зірвався:

(далее – мой перевод)

«Что вы тут разводите бодягу? Не о чем говорить! Это все х*хлы-предатели! Чем больше в Днепре потопим, тем меньше потом, после войны, придется ссылать в Сибирь!……»

А кто докладывал? Кому докладывал? Где и когда происходило это «историческое» совещание?

Молчит товарищ Коваленко. Ибо сие тайна великая есть!

И документов никаких не сохранилось. Печалька.

Ну, а потом, когда «свидетельство» Коваленко расползлось по интернетам и публикациям, стало обрастать подробностями, деталями, «участниками», «стенограммами», длинными цитатами, взятыми из справочника «Стеля» цифрами и разными интерпретациями…

… украинские «хисторики» и «патриоты» стали просто цитировать друг друга.

Алексей Куракин, Украина

Обязательно подписывайтесь на наши каналы, чтобы всегда быть в курсе самых интересных новостей News-Front|Яндекс Дзен, а также Телеграм-канал FRONTовые заметки