Что «угрозе малопьющей здоровой России» может противопоставить передовой мир?

То, чего ждали очень долго в самой передовой стране планеты, наконец случилось. Игрок клуба Las Vegas Riders Карл Нассиб стал первым в истории действующим игроком Национальной футбольной лиги (США), заявившим, что он голубой

Важный момент: для нас, в России — новость совсем не в том, что какой-то не очень известный 28-летний американский игрок в спорт, никого у нас в Европе не колышащий, объявил себя гомосексуалистом.

Новость для нас — в том, что эта частная декларация частного лица стала вчера сенсацией, проскакавшей по всем вообще новостным ресурсам передового западного мира.

Клуб, который последний раз что-то выигрывал лет сорок назад, на сутки оказался у всех на слуху. Руководство лиги выступило с заявлением о том, что оно гордится Карлом: «Семья НФЛ выражает гордость Карлом в связи с его смелым признанием. Представленность (меньшинства. — Прим. авт.) имеет значение!»

…Вообще, надо сказать, культурные и даже спортивные сенсации из передового мира в последнее время политизированы до карикатурного. До Олимпиады в Японии еще недели, а самый известный олимпиец уже известен — это новозеландский тяжелоатлет, объявивший себя женщиной и допущенный, тоже первым в истории, толкать штангу наравне с дамами (справка: у женщин мышечная масса от природы примерно на треть меньше, чем у мужчин. Кем себя ни объявляй, это не изменится).

Певица Билли Айлиш извинилась за то, что твитнула несколько лет назад что-то, расцениваемое ныне как антиазиатская шутка (бороться против антиазиатской ненависти сегодня тоже очень политически правильно).

Британский ретейлер M&S выпускает линию женского белья, «вдохновленную Джорджем Флойдом» (не спрашивайте, чем покойный негр-рецидивист мог вдохновить женское белье. Уровень пошлятины никогда не принимается во внимание при идеологизированных массовых истериях — и поэтому, собственно любая идеологизированная массовая истерия всегда есть праздник самых пошлых, отстойных и бессовестных представителей рода людского).

Если к знаменитости не приделано что-нибудь из модной политизированной повестки — то она рискует перестать быть знаменитостью, потому что напоминать о себе без «повесточки» становится все затруднительнее.

Но интереснее тут другое. В значительной степени можно понять и радость НФЛ, и торжество мирового гей-комьюнити: наконец нашелся представитель очень мужского спорта (американский футбол — это, как мы помним, беготня в доспехах, броски, тестостерон и чирлидерши в коротких юбочках), который открыто записался в передовое меньшинство.

Это, во-первых, отчасти снимает с самой НФЛ подозрительное клеймо потенциального гнезда токсичной маскулинности (а это непередовито и попросту опасно — со спортом, который поддерживает традиционные половые роли, могут просто порвать все важные рекламодатели, и останется НФЛ бедный и всеми презираемый). А во-вторых — данное событие наносит очередной удар по стереотипам, согласно которым мужественность ассоциируется с гетеросексуальностью.

И тут начинается самое интересное.

Проблема передовой идеологии, кажется, на данном историческом этапе необратимо трансформирующей мироощущение Запада, — в том, что она пока умеет только разрушать и деконструировать прежние формы западного уклада (и каждое разрушение шумно празднует). А вот «пересборка общества на новых принципах равенства и социальной справедливости» ей удается куда хуже. Если вообще удается.

Во всяком случае, все успехи борьбы за передовое равенство пока что происходят исключительно за счет тех, кто для начала был объявлен «привилегированными» — и потому теперь лишается своих естественных, честных преимуществ.

Если нужно (для равенства и справедливости) повысить число чернокожих студентов в университете — университет снижает проходной балл для чернокожих студентов, если они объявляют, что «испытывают травмы».

Если нужно (тоже для равенства и справедливости) повысить число женщин-военнослужащих — то армия отменяет специально для них нормативы физподготовки, ранее предполагавшиеся общими для всех.

Поскольку это совершенно реальные примеры из жизни — мы едва ли можем исключить, что похожими методами не будут обеспечивать также и олимпийские медали для голубых.

Но это, так сказать, «распределение успеха по справедливости» никак не решает саму проблему. Репрессиями в отношении «токсичной мужественности» (гетеросексуальность, стойкость, соревновательность, инициативность, агрессивность, склонность терпеть и скрывать боль, стремление защищать и доминировать) можно, конечно, эту самую токсичную мужественность придавить. Можно заставить ее стесняться себя и извиняться за себя.

Но репрессиями невозможно создать другую, нетоксичную мужественность. Репрессиями и переписыванием словарей невозможно превратить т. н. «гендер» из идеологического понятия в реальный факт. Гей-парадами невозможно создать равенство биологической нормы и полового отклонения. Квотами и сериалами Netflix невозможно повысить количество гениальных физиков из гетто.

В этом контексте, кстати, крайне показательна бесконечная западная фиксированность на В. В. Путине — не том, который «всех недоотравил «Новичком», а том, который без рубашки и с бицепсами, а также в кимоно и на коньках.

Сколько лет прошло — а тема по-прежнему жестко держит передовую половину мира, нервирует и не отпускает. Французский Le Monde на днях выкатил огромный лонгрид о том, что «Путин не стесняется выступать в дзюдо, хоккее, на лыжах… Зачем? Это часть мифологии «путинского человека»: новый, возродившийся как феникс из пепла 1990-х годов русский, восставший и контролирующий себя… Путин возродил советскую программу ГТО. Сегодня 40% россиян занимаются спортом по сравнению с 20% в начале 2000-х, при этом наблюдается реальный спад алкоголизма. Заявленная цель Путина — достичь 55% (спортсменов. — Прим. авт.) к 2025 году».

Проблемой передового мира, недавно расправившегося со своим последним приступом токсичной маскулинности в рыжем парике Д. Трампа, — является отсутствие на мировой арене примера внятной маскулинности как таковой. Кроме (сюрприз) русского президента, который, предупреждает Le Monde, еще и «подкачивает» и переводит на ЗОЖ свою нацию.

Что этой «угрозе малопьющей здоровой России» может противопоставить передовой мир?

Передовой мир — старается как может. Он, например, осуждает английских болельщиков, которым не нравится, что великолепные английские футболисты вынуждены преклонять колена на поле, извиняясь перед меньшинствами.

Еще передовой мир приветствует отважных спортсменов, объявляющих о своей гомосексуальности, и празднует их «смелость» (хотя какая, к черту, смелость в 2021 году в том, чтобы сделать заявление, которое гарантированно вызовет у всех СМИ, активистов и работодателей восторг и одобрение?).

Передовой мир одобряет только мужественность, стоящую на одном колене в знак осознания своей расовой вины и машущей прайд-флагом в знак своего отречения от гендерного консерватизма.

Разумеется, у Запада еще огромный запас прочности — токсичные маскулинные и угнетенные женственные предки наработали, навоевали и настроили там очень много (включая империи токсично-маскулинного американского футбола и не менее сексистского Голливуда).

Но передовая идеология, похоже, довольно бойко взялась разносить эти конструкции как морально устаревшие.

В такой ситуации статус российского президента, и без того культовый у довольно широких масс удушаемых «белых мужчин-гетеросексуалов», грозит только укрепляться.

Виктор Мараховский, РИА

Обязательно подписывайтесь на наши каналы, чтобы всегда быть в курсе самых интересных новостей News-Front|Яндекс Дзен, а также Телеграм-канал FRONTовые заметки