День народного единства: повесть о Человеке

Этой статье уже полгода, но сегодня, в День народного единства, мне бы хотелось вновь напомнить вам об этой истории. Её прислал мне человек, который хотел, чтобы о подвиге его ближнего узнало как можно больше людей. Я уже выкладывала её на своём канале в рамках маленького Бессмертного полка, но… хоть изначальный смысл праздника и относится к совсем иным событиям, мне кажется, что именно этот подвиг, подвиг советского человека в Великой Отечественной войне и объединяет наш народ до сих пор, как никакое иное событие в нашей истории. С Днём народного единства всех. Давайте же помнить о том, что нас всех объединяет.

Сегодня мне бы хотелось передать вам рассказ уважаемого Владимира Башкатова об удивительном человеке, которого он имел честь знать лично. Миру наш сегодняшний герой известен под именем Брагинский Роберт Бенционович, но семья, родственники и друзья называли его Романом Борисовичем. Так как за этот рассказ нужно благодарить Владимира Башкатова, я бы хотела выполнить его пожелание, чтобы повествование велось под тем именем, к которому Роберт Бенционович привык — Роман Борисович.

***

Человеку, о котором пойдет речь, в марте этого года исполнилось 100 лет со дня рождения и уже 20 лет, как его нет с нами. Сегодня хочется вспомнить всё, что он рассказывал о войне, в которой принимал участие от первого до последнего дня и прошел путь от командира противотанковой батареи до начальника штаба артиллерии стрелковой дивизии, от лейтенанта в 1941 до подполковника в 1945 году. Мне, как военному человеку, запали глубоко в душу все эпизоды и детали из рассказов о войне моего тестя — полковника в отставке, доктора военных наук, профессора Брагинского Романа Борисовича.

полковник Брагинский Р.Б. 1985 год.

Роман Борисович родился в Киеве в марте 1920 года в рабочей семье. В середине 20-х годов семья переехала в Москву. С ранних лет Роман активно занимался спортом — легкой атлетикой и футболом. Особенно любил футбол, которым серьезно занимался все свободное время. Принимал участие в детских и юношеских дворовых соревнованиях. В 1938 году, на волне всеобщего патриотического подъема, поступил в киевское военное артиллерийское училище. В училище продолжал заниматься футболом, играл за команду ЦДКА (Центральный дом Красной армии) киевского военного округа и в 1940 году, после очередного чемпионата, получил звание мастера спорта СССР по футболу. В этом же году он окончил военное училище и был направлен на должность командира артиллерийской батареи стрелкового полка Киевского военного округа.

22 июня 1941 года противотанковая батарея лейтенанта Брагинского находилась на огневых позициях Укрепрайона полка, развернутая для ведения боевых действий с необходимым количеством боеприпасов. Вопреки распространенному мнению о том, что большинство наших частей не были к началу войны приведены в боевую готовность, стрелковый полк, в который входила эта батарея, еще накануне был поднят по тревоге и развернут в боевой порядок на одном из участков западной границы. Поэтому, первые несколько немецких танков были подбиты батареей 76-мм противотанковых орудий еще ранним утром 22 июня 1941 года. Немецкое наступление на данном направлении было второстепенным и, встретив организованный вооруженный отпор, немцы обошли обороняющийся полк с флангов и продолжили наступление. Несколько дней полк продолжал держать оборону на занимаемых позициях, пока не поступил приказ о перемещении и отходе. Потом были бои под Винницей, Киевом и Черкассами. Основные бои в это время велись в полном или частичном окружении. За проявленное мужество и героизм в оборонительных боях, почти весь личный состав батареи был награжден орденами и медалями, а ее командир лейтенант Брагинский награжден первым орденом Красного Знамени.

лейтенант Брагинский Р.Б. 1941 год.

Потом было участие в обороне Москвы и контрнаступлении под Москвой. За эти бои Роман Борисович награжден медалью «За оборону Москвы». Но наиболее драматичным для судьбы полка, батареи и лично лейтенанта Брагинского был 1942 год. После боев в районе Изюм-Барвенково, летом 1942 года, стрелковый полк попал в окружение в составе группировки 230-й стрелковой дивизии. Это был самый тяжелый период и самые тяжелые испытания. Дивизия прошла более 900 км, чтобы соединиться со своими частями. Полк в окружении распался на отдельные группы и подразделения. Кто-то пытался вырваться на восток, кто-то сдавался в плен, кто-то дезертировал в надежде добраться до своего дома и отсидеться. Обстановка была очень тяжелой, связи не было, боеприпасы заканчивались. Батарея лейтенанта Брагинского, потеряв в боях два орудия, с одним орудием и несколькими снарядами, пыталась прорваться к своим. С каждым днем людей становилось меньше и настал день, когда командир батареи остался только со своим помощником сержантом. Последний снаряд они израсходовали за несколько дней до этого, выпустив его на дороге по какой-то немецкой машине. Потом орудие подорвали лимонкой, вложив её в казенную часть орудия. Из оружия на руках остался пистолет ТТ с двумя патронами и винтовка с одним патроном. Запасы еды закончились давно, питались тем, что попадется по дороге — условно съедобной растительностью. Поэтому скоро от голода наступила «куриная слепота», когда днем еще что-то видно, а с сумерками ничего вообще не видно…

В один из таких дней, оба упали с наступлением темноты возле обочины дороги. По воспоминаниям Романа Борисовича: «… Проснулся утром от удара сапогом по лицу. Рука сразу к кобуре… Поздно, пистолета уже нет. Над нами стояли два немца с автоматами. Aufstehen! (Встать!) Оказывается мы свалились вечером прямо возле дороги...». На дороге стояла колонна наших военнопленных. Лейтенанта с сержантом поставили в строй, наскоро обыскав. Обоим сзади связали руки колючей проволокой и погнали дальше. При обыске из гимнастерки забрали документы погибших бойцов, которые командир батареи нес при себе. Свои документы Роман хорошо спрятал. Этому его научили старые бойцы и окруженцы еще в 1941 году. Главная заповедь окруженца — сохранить свою идентичность при выходе из окружения, иначе — смерть. Поэтому, попав в окружение в этот раз, Роман зашил в кальсоны в районе паховой области, завернутые в целлофан и тряпку, первый лист удостоверения личности и партийного билета, а также свой орден Красного Знамени. При обыске немцы пленных досматривали с определенной долей брезгливости, поэтому эти документы не нашли.

Колонна с пленными двигалась по дороге и ближе к вечеру остановились возле обрыва, внизу которого протекала какая-то речушка (один из небольших притоков Дона). Конвоиры колонны решили в этом месте избавиться от части наиболее слабых и раненных пленных. Быстро провели сортировку. Отобрали слабых, а также командиров и бойцов, похожих на евреев или цыган. Поскольку Роман со своим помощником не снимали со своих петлиц знаки различия, он с сержантом попали в группу, которую решили ликвидировать. Да и вид у них был измотанный и оборванный. Отобранных для расстрела подводили группами к обрыву и стреляли из автоматов в затылок. Оказавшись возле обрыва, Роман увидел внизу оврага заросли кустарника и мгновенно принял решение. Когда он услышал сзади лязг затворов автоматов, бросился в обрыв. Последнее, что он услышал, были очереди вдогонку…

Очнулся Роман ранним утром на следующий день от холода, когда выпала роса. Первая мысль — живой! Вторая — все болит, не понятно что пострадало больше всего?! Он повернул голову к реке и увидел в тумане какие-то лодки, плывущие с того берега. Как потом оказалось, на противоположном берегу реки, была небольшая деревня. Жителей в ней было не много, в основном старики и женщины. Мужики деревни накануне видели расстрел наших пленных и рано утром решили съездить посмотреть, чем можно поживиться для хозяйства. В военное время все может пригодиться. Среди мужиков была молоденькая девушка, которая и нашла Романа живым. Она была с отцом и они решили забрать раненного в деревню. Больше уцелевших среди расстрелянных не было. Романа перевезли на хутор и отнесли на сеновал в сарае. Потом приходила бабка с травами, осмотрела раны, сделала перевязки. Оказалось, что у Романа было сотрясение мозга, переломы нескольких ребер, касательное ранение бедра, множественные ушибы и ссадины. Когда его переодевали, он спрятал под доской свои документы и орден… Прошло не меньше месяца, прежде чем он оклемался и восстановился. Все это время он общался с девушкой. Она ему поведала, что расстрелянных бойцов мужики похоронили на том берегу, прямо под обрывом, что в деревне немецкого гарнизона нет, есть только староста из деревенских. Потом сказала, что (по информации от немцев) война уже закончилась, немцы взяли Москву и сейчас местные ребята возвращаются с войны домой. Всем, кто добровольно пришел в комендатуру на регистрацию, дают документы и работу. Начинает работу бывший колхоз. Она предложила Роману тоже сходить зарегистрироваться и остаться жить у нее…

Я не перестаю удивляться воле и внутреннему содержанию этого человека, чтобы в 22 года принять единственно правильное решение относительно своей судьбы в это трагическое время, не имея абсолютно никакой информации о том, что же происходит на самом деле. Далее события развивались стремительно. В одно раннее утро, когда над рекой был густой туман и низкая облачность, Роман отчетливо услышал звук артиллерийской канонады. Видимо, низкая облачность экранировала и усилила далекий звук. Причем, он услышал, что стреляли наши 152-мм гаубицы. Профессиональный артиллерист, как и профессиональный музыкант в отношении музыкальных инструментов, может определить характерный звук каждого орудия, с которыми он сталкивался в своей боевой практике. Он понял, что это артиллерия фронта и стрельба была организованной, шла огневая подготовка. Значит, война не закончена, наши бьют фашистов, значит ему нужно двигаться на восток… Роман объявил девушке о своем решении, она погоревала, но сказала, что понимает его. Собрала в дорогу, дала с собой хлеба, картошки и пару луковиц. Рано утром проводила его до окраины деревни…

По мере продвижения на восток, с каждым днем отчетливее слышалась стрельба. В один из осенних дней он добрался до переднего края. В этом месте не было сплошной линии фронта, поэтому, изучив в течение дня обстановку, ночью сделал рывок и очутился (О радость!) в наших окопах. Встреча со своими сразу охладила пыл всех благих устремлений. Ребята, с которыми он столкнулся в нашем окопе, сразу скрутили его, связали сзади руки и притащили в блиндаж к капитану особисту. Состоявшийся диалог характерен для того времени и той обстановки:

— Кто такой и откуда к нам свалился?!

— Командир батареи такого-то стрелкового полка лейтенант Брагинский. Попали в окружение, там-то попал в плен, расстреливали возле такой-то деревни, удалось выжить. Вот я здесь…

— Ты трус и мразь! Твои товарищи погибли, защищая Родину, а ты отожрался у немцев в плену и теперь приходишь сказки рассказывать, как тебя расстреливали. Я знаю для чего тебя сюда прислали. Таких сказочников я уже десятки расстрелял… Вызвать начальника караула и немедленно расстрелять его к чертовой матери.

У Романа перехватило дыхание, попытка что-то объяснить грубо прервалась. Пришел начальник караула, старший сержант с конвойным, вывели в траншею и повели в дальний тыловой окоп. Не успел Роман сообразить, что происходит, его уже поставили к брустверу окопа и двое караульных приготовились к стрельбе из своих винтовок. Он успел попросить сержанта развязать ему руки и дать перед смертью закурить. Сержант был в добром расположении духа и выполнил просьбу. В это время Роман достал свои документы и орден и сказал: «… Капитан не захотел со мной разговаривать, посмотри хоть ты. Вот мое удостоверение личности, вот партийный билет, а вот орден Красного Знамени за бои на границе в 1941 году. Сейчас я свой орден прикручу к груди и стреляйте прямо в него...»

Невероятно, но старший сержант не стал выполнять приказ о расстреле, он забрал документы, отвел Романа в какую-то «кутузку» и запер там. Через два дня его снова вызвали на допрос, но уже к подполковнику особисту, перед ним лежали документы и орден Романа. Он подробно расспросил обо всем, что произошло и сказал, что придется подождать несколько дней на гауптвахте, пока пройдет проверка. Проверка длилась дней десять, после чего ему выдали новые документы, обмундирование, вернули орден и назначили опять командиром артиллерийской батареи. Дело было уже под Сталинградом в канун решающего этапа Сталинградской битвы.

Роман Борисович прошел Сталинградскую битву и в период обороны, и в период контрнаступления, принимал участие в разгроме группировки 6-й армии Паулюса и в пленении его штаба во главе с генералом Шмидтом… В январе 1943 года старший лейтенант Брагинский за мужество и героизм в ходе Сталинградской битвы был награжден вторым орденом Красного Знамени, хотя представляли его к званию Героя Советского Союза. Стрелковый полк, в который входила батарея старшего лейтенанта Брагинского, занял крупный населенный пункт, благодаря грамотным и решительным действиям артиллеристов. В ночь перед наступлением полка, командир батареи выдвинул свои орудия в нейтральную зону, ближе к переднему краю немцев и с рассветом, до начала огневой подготовки, уничтожил разведанные ранее огневые точки и наблюдательные пункты противника. Это позволило надежно подавить противника и взять населенный пункт с минимальными потерями… Представление к званию Героя не одобрили политотдел и особый отдел дивизии, поскольку тов. Брагинский дважды был в окружении и в плену.

В этот период, когда лейтенант Брагинский принял новую батарею, у него появились новые боевые товарищи, с которыми он прошел до конца войны. Один из таких, старшина Бернгард (имя, к сожалению не сохранилось в памяти), стал надежным помощником и старшим товарищем. Старый солдат, родом из Одессы, прошедший к тому времени Халхин-Гол и финскую кампанию. Ему к тому времени было уже больше 40 лет и к Роману он относился по-отцовски бережно, много раз выручал его в трудных ситуациях, помогал советами, спасал от смерти. Знакомство их произошло в тот момент, когда Роман прибыл принимать новую артиллерийскую батарею после выхода из окружения и проверки. Личный состав батареи на тот момент был укомплектован наполовину из лиц, недавно досрочно освобожденных из лагерей. Среди них большая часть была «профессиональными уголовниками». Они занимали в батарее лидирующее положение и подчинялись не исполняющему обязанности командира батареи, а своему «пахану». Романа встретили подчеркнуто холодно и пренебрежительно. Пахан предложил отметить назначение нового «начальника» и налил полкружки спирта. Роман выпил и ему тут же предложили запить «водичкой» в котелке. Там тоже оказался чистый спирт. Когда перехватило дыхание от запивания спирта спиртом, раздался дружный хохот и различные нецензурные комментарии. Но, Рома не зря с ранней юности рос и играл в футбол с киевской и московской дворовой шпаной. Он был крепким, ловким и умел постоять за себя. Он прекрасно знал, что уважают только сильных и решительных «вожаков». Коротким ударом в челюсть он «вырубил» пахана, вторым ударом в глаз «заземлил» его дружка, который поднес котелок. В этот момент между Романом и бывшими уголовниками и встал старшина Бернгард, который и объявил: «Будем считать, что новый командир прописался более, чем убедительно...». Власть в батарее навсегда перешла в руки командира.

Зимой, в канун нового 1943 года, батарея лейтенанта Брагинского получила приказ передислоцироваться из пункта «А» в пункт «Б» вдоль линии фронта. Все передвижения в это время проводились только в ночное время. Колонна батареи на конной тяге, вместе со своим обозом, провиантом и боеприпасами стала выдвигаться около полуночи. В это время разыгралась метель, дорогу замело, двигались медленно, по компасу. Весь личный состав батареи спал на ходу. Командир батареи, верхом на лошади, тоже слегка задремал. В это время его одернул Барнгард — посмотри, кто рядом с нами. Параллельно с нашей колонной шел еще один обоз, только немецкий, скорее всего тыловой, они тащили кухни и повозки с ящиками. У них тоже все спали… Что делать?! Открывать огонь?! В темноте и суматохе перестреляем друг друга и в пункт «Б» точно уже никогда не попадем, сорвем выполнение боевой задачи полка и дивизии… Бернгард тихо подошел к спящему офицеру в немецком обозе, растолкал его и жестом показал, чтобы тот молчал. Потом по-немецки договорился о том, что они сейчас пойдут направо, а мы пойдем прямо. И действительно, головы колонн свернули, каждая в своем направлении и обозы тихо разошлись. Немец еще помахал рукой… Такие бывают моменты на войне.

С марта 1943 года капитан Брагинский Р.Б. — начальник артиллерии 990-го стрелкового полка 230-й стрелковой дивизии. Затем он был назначен командиром дивизиона 1168-го пап (пушечно-артиллерийского полка) РВГК (Резерва Верховного Главного командования).

Лето 1943 года под Курском было особенно тяжелым в моральном плане. Мощное наступление немцев и наша упорная оборона создали такое положение, когда огромное пространство поля боя было завалено трупами, которые не успевали убирать ни наши, ни немцы. А это июль месяц. В разгар боевых действий воздух наполнился гарью и тяжелым трупным запахом, появилось огромное количество зеленых мух, которые ползали по убитым, потным лицам живых и каше с тушенкой в котелках бойцов. В такой обстановке притупляется чувство реальности и ценность собственной жизни. Постоянная тошнота не давали ни есть, ни спать в короткие минуты передышек. Над полем боя висел гнетущий ореол смерти на фоне разлагающихся тел. Появились случаи самострелов и самовольного оставления позиций. Тем не менее, даже в таких условиях, артиллеристы капитана Брагинского продолжали ежедневно выбивать немецкие танки и живую силу противника. Им удалось выстоять и вскоре успешно перейти в контрнаступление… За отличное управление подразделениями полка уже майор Брагинский Р.Б. награждается орденом Отечественной войны I степени.

К июню 1944 года майор Брагинский Р.Б. заместитель начальника штаба артиллерии 48-й армии, участвует в планировании огня артиллерии при проведении операции «Багратион» в Белоруссии. За успешное выполнение заданий командования Роман Борисович награждается орденом Отечественной войны II степени…

В период наступления майор Брагинский Р.Б. перемещался в авангарде с одним из артиллерийских подразделений, преследуя стремительно отступающих немцев. Вскоре авангард вышел к высокому берегу реки и открылась панорама переправы немцев на другой берег. Переправа была неорганизованной, переправлялись кто на чем может — кто на лодках или плотах, кто на первых попавшихся подручных средствах. На берегу был развернут наш артиллерийский дивизион, Роман сам сел за панораму одного из орудий. В этот момент, по его воспоминаниям, перед глазами пронеслась вся война до этого момента, все потери друзей и близких, расстрел, все унижения, которые наши люди испытали от фашистов… Он попросил помощника принести из обоза бутылку трофейного коньяка и навел орудие на самый дальний плот. Каждый выстрел отдавался болью в сердце и памятью о конкретных погибших людях. Впервые он видел так близко смерть врага, его страх и беспомощность, впервые почувствовал глубокое удовлетворение от праведной мести. Когда закончился последний снаряд в ящике и коньяк в бутылке, Роман потерял сознание. В момент стрельбы к нему никто не подходил, только помощник заряжал орудие. Все видели его яростные глаза, накипевшие гнев и ненависть к врагу, понимали его состояние и никто не мешал… Удовлетворенное чувство мести не покидало его до конца войны. Он больше не испытывал патологической ненависти к пленным и вообще к немцам, как это было в 1941 и в 1942 годах. Более того, он говорил, что в военном отношении мы многому научились у немцев.

майор Брагинский Р.Б. 1944 год

В январе 1945 года майор Брагинский Р.Б. назначается начальником штаба артиллерии 120-й гвардейской стрелковой дивизии, которая принимала участие в Восточно-Прусской наступательной операции. За умелую организацию боевых действий, личное мужество и героизм, он награждается вторым орденом Отечественной войны I степени… После овладения городом Вормдитт в Восточной Пруссии возникла небольшая оперативная пауза, войска остановились, чтобы привести себя в порядок и пополнить текущие запасы. Разведчики из штаба артиллерии доложили начальнику штаба майору Брагинскому Р.Б., что в пяти километрах к югу от Вормдитта есть пустой хутор с хорошим не разграбленным домом. Роман Борисович принял решение съездить туда отдохнуть, согласовав вопрос с командиром дивизии. Взял с собой старшину Бернгарда и связиста, прибыли на хутор и действительно обнаружили добротный дом. Расположились, перекусили своим пайком, выпили немного и легли отдыхать. Хотя в доме были припасы, но пользоваться продуктами, оставленными немцами было категорически запрещено. Рано утром, с рассветом, Роман вышел на крыльцо по малой нужде. То, что он увидел, его серьезно шокировало. На лужайке, возле дома, находилось около батальона вооруженных немцев. Было видно, что они только что вышли из леса. По внешнему виду войска были уже деморализованы, грязные, вшивые, с отсутствующими взглядами. Они разворачивали полевую кухню и появление на крыльце дома майора Красной армии не произвело на них никакого впечатления. Роман понял это, потянулся. Главное — не делать резких движений и не показывать своего испуга, иначе от дома за минуту не останется и щепки. У них с собой минометы и пулеметы. С равнодушным видом, не спеша он зашел в дом. Медлить было нельзя, помощника со связистом он отправил бегом в дивизию с просьбой прислать сюда подмогу. Сам оделся по форме и опять вышел на крыльцо. Без предисловий обратился на немецком языке с командной интонацией в голосе:

— Выходим строиться на дорогу, офицеры и унтер-офицеры впереди, остальные в колонну по четыре. Оружие и боеприпасы все берем с собой. Идем в Вормдитт, оформляем вашу добровольную сдачу в плен, после этого отдыхаем...

Как и было сказано, немцы охотно вышли на дорогу, построились и организованно пошли в плен. Во главе колонны шел начальник штаба артиллерии 120-й стрелковой дивизии майор Брагинский Р.Б. На полпути к Вормдитту их встретили несколько танков Т-34, на броне сидел его помощник старшина Бернгард со взводом автоматчиков. Немцы на танки уже не реагировали, они чувствовали себя под защитой русского майора, для них война закончилась. В городе их ждало уже комендантское подразделение, которое приняло оружие и отправило в тыл около 200 человек.

В апреле 1945 года артиллерия 120-й стрелковой дивизии принимает участие в битве за Берлин и ликвидации группировки противника юго-восточнее Берлина, за что подполковник Брагинский Р.Б. награждается третьим орденом Красного Знамени.

До конца войны рядом с Романом Борисовичем находился его верный помощник старшина Бернгард. После демобилизации он уехал к родственникам в Западную Украину. В 1946 году он погиб от рук бандеровцев, убит дома, вместе со всей семьей…

Это известие Роман Борисович получил будучи слушателем военной Артиллерийской академии имени Ф.Э. Дзержинского. По окончании академии, служба на Дальнем Востоке в должности начальника штаба артиллерии армии. В это время он находился в Порт-Артуре и помогал в подготовке специалистов китайской народной армии, участвующих в корейской войне 1950-1953 годов. За это Роман Борисович отмечен наградами Китайской народной республики с документами за подписью Мао Цзэдуна. Потом опять учеба в Военной академии Генерального штаба и служба в должности начальника штаба Ракетных войск и Артиллерии военного округа. С 1962 года полковник Брагинский Р.Б. на преподавательской работе. Последовательно защитил сначала кандидатскую, потом докторскую диссертации, стал профессором, начальником кафедры Военной артиллерийской академии имени М.И. Калинина в Ленинграде. Он автор свыше 70 научных работ, трех учебников и десятков учебных пособий по боевому применению ракетных войск и артиллерии в современном бою. Написанные им учебники до сих пор используются для обучения офицеров военных академий Вооруженных сил России.

Вся жизнь и деятельность Романа Борисовича Брагинского, ветерана Советских Вооруженных Сил и Великой Отечественной войны, талантливого педагога и ученого служит прекрасным примером для молодого поколения нашей страны.

Послесловие. Не все эпизоды сохранились в памяти. Всегда жалел о том, что Роману Борисовичу не встретился в свое время свой «Борис Полевой». Он мог бы написать замечательную книгу об этом удивительном человеке. Сам он планировал, но не успел написать воспоминания о войне, поскольку до последнего своего дня продолжал читать лекции в академии, обучать офицеров-артиллеристов…

Полковник в отставке Башкатов В.В.

Источник