Времена непростые, и альянсы в более широком регионе Восточного Средиземноморья и Ближнего Востока могут оказаться оппортунистическими и неустойчивыми; интересы противоречат друг другу. Тему развивает Йоргос Кофинакос, генеральный директор лондонского отделения StromHarbour (независимой консалтинговой компании по глобальным рынкам и финансовым услугам), профессор Университета Рутгерса в США.
Первый амбициозный план Эрдогана — сделать Турцию 10-й по величине экономикой в мире к 2023 году и увеличить ВВП страны с 750 миллиардов долларов до 2,6 триллиона долларов — теперь кажется оторванной от реальности мечтой: несмотря на недавнее повышение процентных ставок Центральным банком Турции с 8,25% до 10,25%, турецкая лира продолжила тенденцию к понижению, достигнув 7 октября своего исторического минимума по отношению к доллару на уровне 7,88 лиры. Турецкая валюта потеряла 25% с начала года и более 40% с прошлого года, и проблема для турецкой экономики состоит в том, что это снижение будет продолжаться до тех пор, пока процентные ставки Центрального банка не поднимутся выше 18%.
В то же время все индикаторы экономики указывают на коллапс — например, дефицит торгового баланса, который утроился в этом году, а неформальная инфляция и безработица превышают 20%.
Если в экономике все пойдет хорошо, параллельно Эрдоган продолжит развивать активность на внешнем направлении — сначала в Сирии, затем в Ливии и, в зависимости от реакции и обстоятельств, продолжит работу на Кипре и в Греции соответственно. Оценка турецким руководством вялой реакции США и ЕС на его агрессивную политику в целом оказалась верной. Европа имеет большие финансовые интересы в Турции: 110 миллиардов евро кредитов Турции поступают только от 3 банков в Испании, Италии и Франции. Удивительно, но лишь один немецкий банк ссудил Турции относительно небольшую сумму в 9 миллиардов евро; с другой стороны, объем торговли между двумя странами составляет около 36 миллиардов евро в год, то есть Германия на сегодняшний день является крупнейшим торговым партнером Турции. В то же время есть совместные германо-турецкие инвестиции на сумму около 100 миллиардов евро, а в Германии 3 миллиона турецких избирателей. Этой информации достаточно, чтобы объяснить попытку немецкого руководства не вводить санкции против Турции.
События на ливийском фронте освещаются недавними сообщениями о внутренних разногласиях в правительстве, базирующемся в Триполи, которые выдвинули на первый план пределы гегемонистской авантюры Турции. По крайней мере, заявление Фаиза Сараджа о том, что он готов уйти с поста главы правительства в Триполи, вызвало дискуссии о судьбе ряда военно-морских соглашений и соглашений о безопасности, подписанных между Анкарой и Триполи в ноябре 2019 года. Ливийские официальные лица в Триполи заявили Associated Press в июле, что, вопреки официальным заявлениям Анкары, Триполи почти запугали, заставив принять сделку по демаркации морской границы в обмен на предложение Эрдогана о безопасности: «Некоторые официальные лица заявляют, что их сторона неохотно подписала соглашения с Турцией, полагая, что у них нет выбора». «Это было безжалостное давление», — заявил AP другой чиновник, объяснив, что Триполи столкнулся с отчаянным давлением Анкары. Чиновник добавил: «Турция была единственной страной, которая обещала поддержку, и мы согласились только после того, как все другие двери были закрыты». В недавнем сообщении египетской газеты «Аль Ахрам» говорится: «Многие в Триполи считают, что Турции было сделано много уступок, хотя ее военная поддержка не обеспечила им контроль над всей Ливией». Еще одним доказательством снижения влияния Турции в Ливии является тот факт, что на прошлой неделе две враждующие стороны Ливии впервые встретились в Египте при посредничестве президента Сиси, главного соперника Эрдогана.
В конечном итоге развитие событий пошло не так, как ожидал Эрдоган. В Турции экономические последствия пандемии были разрушительными на всех уровнях, но еще более трагичны для обедневшего среднего класса, поскольку огромное количество случаев постоянно скрывается, несмотря на жалобы и обращения Турецкой медицинской ассоциации. Кроме того, решительный ответ Греции на вызов, брошенный Турцией в качестве третьей части ее региональной стратегии, в сочетании с явной поддержкой Франции со стороны Греции, вынудили Турцию приостановить агрессию против Кипра и Греции, по крайней мере, на данный момент. Тем временем Греция, наконец, начала инвестировать в модернизацию своей военной мощи.
Планирование независимости Турции от ЕС и США с целью реализации ее агрессивных планов началось сразу после попытки государственного переворота в 2016 году. Еще более четким показателем этого решения является впечатляющее увеличение золотых запасов Турции за последние 3,5 года: в то время как с 2000 по середину 2016 года золотые запасы Турции были близки к 100 тоннам, с 2016 года по настоящее время они выросли почти до 600 тонн на сумму около 28 миллиардов долларов. Особый интерес представляет не только увеличение золотых резервов, но и перевод резервов из других центральных банков, расположенных в США, Великобритании и Швейцарии, в Турцию. Он сделал это для того, чтобы его резервы не могли быть заморожены, если Турция вступит в конфликт с США и ЕС, и, кроме того, чтобы она могла использовать их в качестве залога в своей торговле в случае санкций против нее. Но потребности Турции в прямом внешнем долге слишком велики, и даже они не могут быть покрыты этим запасом.
Времена тяжелые, и альянсы в более широком регионе Восточного Средиземноморья и Ближнего Востока могут оказаться оппортунистическими и неустойчивыми; интересы противоречат друг другу. Россия, Иран и Турция, например, сформировали альянс, который по существу противостоит интересам США, ЕС и НАТО на Ближнем Востоке. Впрочем, у России есть разногласия с Турцией в Сирии, Ливии и Нагорном Карабахе. Ирония заключается в том, что исламский Иран поддерживает христианскую Армению в ее противостоянии с исламским Азербайджаном. А последний поддерживают Турция и православная Украина.
Греция должна оставить позади «синдром Наварона» и перестать постоянно ждать, пока третьи силы спасут ее. Очевидно, что союзы необходимы и приветствуются, но в первую очередь Греция должна разработать динамический сдерживающий фактор и полагаться на свою собственную долгосрочную стратегию.