Что связывает ситуации в Белоруссии, Киргизии и Карабахе? Комментарий Георгия Бовта

«В течение последних нескольких дней Москва активно занялась тем, что можно назвать пожаротушением на постсоветском пространстве», — говорит политолог

Президент Белоруссии Александр Лукашенко провел встречу с оппозиционерами в СИЗО. «Половина, насколько я понимаю, здесь юристы, которые прекрасно понимают, что конституцию на улице не напишешь», — сказал он в ходе беседы, которая шла четыре с половиной часа. В ней приняли участие бывший глава Белгазпромбанка Виктор Бабарико, его сын Эдуард Бабарико, член президиума Координационного совета оппозиции Лилия Власова, координатор оппозиционного штаба Юрий Воскресенский, политтехнолог Виталий Шкляров и другие.

Тем временем в Киргизии после нескольких дней беспорядков появился новый премьер, им стал основатель партии «Мекенчил» Садыр Жапаров, структура правительства осталась без изменений.

В пятницу также в Москве прошли переговоры глав МИД Армении и Азербайджана Зограба Мнацаканяна и Джейхуна Байрамова. При посредничестве главы МИД России Сергея Лаврова было достигнуто соглашение о прекращении огня и обмене пленными и телами погибших.

В течение последних нескольких дней Москва активно занялась тем, что можно назвать пожаротушением на постсоветском пространстве. Так, еще в середине прошлой недели, наблюдая события в Киргизии, можно было подумать, что она на всех парах несется если не к гражданской межклановой войне, то к очередной «цветной революции», вернее госперевороту и последующему переделу собственности и власти.

И вот, судя по всему, после некоторых сигналов из Москвы, которые можно даже назвать окриками, киргизские силовики очнулись от оцепенения и попытались взять ситуацию под контроль. Задержаны несколько лидеров оппозиции, обвиняемых в организации беспорядков, в том числе бывший президент Атамбаев, освобожденный протестантами из СИЗО накануне, а также его сыновья.

Первое, что сделал новый премьер-министр Садыр Жапаров, так это заверил, что Россия остается стратегическим партнером Киргизии, напомнив, что Иссык-Куль был одной из первых стран, присоединившихся к России в 1850-х годах. Такие политические интонации наверняка с удовлетворением встретили в Москве. Потому что не надо нам сейчас новых «цветных революций» на постсоветском пространстве. Достаточно пандемии коронавируса.

Высоко оценил роль России в достижении соглашения о прекращении огня в Карабахе и азербайджанский президент Ильхам Алиев. Накануне переговоры в Москве шли 11 часов. В течение которых вряд ли Сергей Лавров только уговаривал коллег согласиться на обмен пленными и телами погибших. Наверняка речь шла о более отдаленных перспективах. И хотя пока дальше несколько корявой с точки зрения русского языка формулировки о начале «субстантивных переговоров между Арменией и Азербайджаном» и о подтверждении «неизменности формата переговоров» дело не продвинулось, сам по себе результат ночных дипломатических посиделок говорит о том, что кое-какой порох в «миротворческих пороховницах» на постсоветском пространстве у России еще остался. Турцию пока к карабахскому урегулированию, видимо, все же не допустят.

Что касается Азербайджана, то не похоже, что он откажется от идеи восстановления территориальной целостности страны, включая возврат не только занятых как «зона безопасности» семи азербайджанских районов, но и возвращение Карабаха. Баку явно не хочет возвращаться к бесконечным переговорам ради переговоров. Он хочет результата уже в обозримом будущем. И пока не очень понятно, чем Москва могла аргументировать сохранение статус-кво без каких-либо уступок со стороны Армении.

Объективно при этом существует угроза политической дестабилизации в Армении и даже падения режима Никола Пашиняна, если общество воспримет промежуточные итоги нынешнего конфликта как поражение Еревана. Однако аналогичные деструктивные процессы могут быть запущены и в Азербайджане, если Алиев отступится от своей позиции. Перед Москвой тогда может встать циничный вопрос о том, какой режим — в Баку или в Ереване — ей будет больше жалко. Почему-то кажется все-таки, что первый. Впрочем, для начала надо, чтобы режим прекращения огня соблюдался. А там видно будет. Каковой принцип — погодить и выждать — тоже имеет немаловажное значение в арсенале российской внешней политики.

По части миротворчества в постмодернистском духе, кажется, всех переплюнул Александр Лукашенко. Его приезд в СИЗО, переговоры с лидерами оппозиции за одним столом, который был украшен большой цветочной композицией в преимущественно белых тонах, — это бесподобный политический то ли шаг, то ли жест — пока еще не вполне понятно. Судя по всему, речь шла не только о поправках к конституции, но и о возможном освобождении участников встречи и их включении в легальную политику. Возможно, тому же Бабарико было дано понять, что он сможет принять участие в будущих президентских выборах. Взамен Лукашенко наверняка потребовал призвать оппозицию уйти с улиц и сосредоточиться на мирной политической работе. Все это чем-то отдаленно напоминает общенациональный круглый стол в поздне-социалистической Польше времен движения «Солидарность». Но тот стол все же стоял не в СИЗО.

При этом нет никаких сомнений, что пойти на такой беспрецедентный шаг Лукашенко мог сподвигнуть только один человек. И это не его сын Коля. Это тот, кого он называет своим «старшим братом», когда приезжает к нему в Москву в гости. В Кремль.