Яркая отличительная особенность новой Армяно-азербайджанской войны это очевидная пассивность России. К четвёртому дню последних крупных боестолкновений, в апреле 2016 г., Кремль уже организовал встречу между руководителями силовых ведомств этих стран и договорился о прекращении огня.
Четыре года спустя, хотя президент Владимир Путин поспешил призвать к сдержанности и присоединился к президентам Эммануэлю Макрону и Дональду Трампу, 1 октября призвавшим к деэскалации, обращает на себя внимание незаметность Кремля, чтобы не сказать его отсутствие.
Безусловно, масштабы боевых действий и поддержка Турции вселили в Баку большую уверенность в том, что он сможет противостоять тому, что долгое время он считал урегулированием достигнутым Москвой в своекорыстных целях. Но что еще стоит за такой сдержанной реакцией России?
Сдержанная позиция России: стратегия или просто не до того?
Некоторые обозреватели считают, что за пассивностью России может крыться рассчитанная стратегия. Москва может держать паузу, для того чтобы дисциплинировать Армению Никола Пашиняна или показать неэффективность евроатлантических членов Минской группы, в то же время завоевывая доверие Реджепа Тайипа Эрдогана, чьи внутриполитические позиции укрепятся, если вмешательство Турции приведёт к выигрышу Азербайджана.
С этой точки зрения конфликт рассматривается в рамках соперничества великих держав. Вмешательство Турции, как утверждает российский аналитик Максим Сучков, может быть на самом деле иметь целью достижение «новой сделки» с Россией, что-то вроде партнёрства региональных держав, объединённых в своём противостоянию Западу и стремящихся к стратегической автономии от него.
Согласно другому мнению, внимание России было отвлечено демонстрациями в Белоруссии, и она была застигнута врасплох. Если на самом деле Россию и не удивило возобновление конфликта, для неё оказалось крайне нежелательными сообщения о присутствии наёмников из Сирии так близко к её нестабильному Северному Кавказу.
Более того, широкомасштабное насилие в прошлом питало «евразийский скептицизм» в Армении, геополитическая лояльность которой никогда серьёзно не ставилась под сомнение. Если бы боевые действия перешли на территорию самой Армении — и если бы Ереван попросил о помощи, — Кремль был бы вынужден действовать. Таким образом, Москва всегда была внешней силой, у которой были самые непосредственные стимулы для предотвращения более крупной войны.
Провал российской политики
Уклончивость России можно рассматривать и как результат провала 15-летней политики Москвы по урегулированию Армяно-азербайджанского конфликта. Опираясь на исследование Тимоти Крауфорда, я называю эту политику России удержанием баланса, когда Россия действовала как «противовес», поддерживая баланс между Арменией и всё более усиливающимся Азербайджаном. Это удерживание баланса включало многочисленные, часто разнонаправленные направления политики: формальный союз с Арменией, поставки вооружений и Армении, и Азербайджану и инициирование посреднических инициатив.
Удержание баланса работает, создавая неопределённость относительно своих целей. В этом контексте неопределённость заставляла Азербайджан действовать осторожно, несмотря на то, что его военный потенциал превысил военный потенциал Армении. В Армении эта неопределённость вызвала стремление польстить России в её способности добиваться уступок, таких как снижение Ереваном своих отношений с ЕС в пользу Евразийского союза.
Однако поддержание сдерживающего баланса работает, когда у его целей нет альтернативных вариантов альянса. Крупномасштабное или продолжительное военное вмешательство, активирующее гарантии безопасности, данные Россией Армении, влечёт для Азербайджана риск международной изоляции, учитывая, что это небольшое государство и не является членом каких-либо евразийских блоков безопасности. Это примерно то же самое, что произошло с Грузией в августе 2008 года. Поддержка Турцией Азербайджана изменила этот расчет, что привело к серьезному провалу политики сдерживающего баланса.
Россия между многосторонностью и многополярностью
Пока рано говорить о том, означает ли вмешательство Турции окончательный конец российской политики сдерживающего баланса. Однако при формулировании Кремлем альтернативы возникает множество проблем. Возможно, основная проблема — это выбор правил, по которым Москва собирается играть.
Новая армяно-азербайджанская война это симптом более широкого кризиса многосторонности и проблем, создаваемой для ней усиливающимися региональными державами при более многополярном мировой порядке. Дилемма для России в том, что на Южном Кавказе она старается усидеть на двух стульях.
Россия, наверное, без энтузиазма относилась к посредничеству ОБСЕ в середине 1990-х годов, но приняла его как многостороннюю основу, которая потенциально могла бы управлять и сдерживать евроатлантический выход в «ближнее зарубежье», когда сама Россия была слабой.
Позже многосторонний состав Минской группы соответствовал тому факту, что страны-сопредседатели, Франция, Россия и США, действительно разделяли общую цель в предотвращении новой войны. Россия все чаще рассматривает себя как «первую среди равных» в Минской группе: российские сопредседатели, как правило, находятся на своём посту гораздо дольше, чем их французские и американские коллеги. В рамках Минской группы Россия пользуется имиджем участника с хорошим многосторонним подходом, сотрудничающим с Западом.
Больше того, не будь Минской группы, действия России в армяно-азербайджанском конфликте выглядели бы более откровенно геополитическими и больше смахивали бы на своекорыстные шаги бывшей имперской державы, доминирующей на своей бывшей периферии. Либо, действительно, как действия честолюбивой региональной державы, с помощью вмешательства в конфликт реализующей свои амбиции, чтобы повысить свой международный статус, как сделали это Россия и Турция в Сирии и Ливии.
Тем не менее, принцип «действовать в одиночку» ставит Москву перед некоторыми существенными ограничениями. Если говорить о военном аспекте, Россия не имеет прямого доступа в зону боевых действий и, согласно военному анализу, ей нечем действенно ответить на турецкие технологии применения боевых беспилотников, которые, как сообщается, были эффективны в последние дни.
С политической точки зрения, «проксификация» армяно-азербайджанского конфликта, по-видимому, оставляет России однозначную роль как покровительницы Армении, а Турции как покровительницы Азербайджана. Такая роль неизбежно отравит важные двусторонние связи России с Азербайджаном как торговым и геостратегическим партнером в развитии отношений между Севером и Югом.
Статус России на Южном Кавказе, вероятно, также пострадает при переходе от роли неформального лидера международной коалиции, старающейся урегулировать конфликт, к роли покровителя одной из сторон в борьбе с явно нулевым результатом. Российская политика удержания баланса была основана на идее, что влиянию Кремля лучше всего способствует уклонение от любого такого выбора.
Таким образом, новая армяно-азербайджанская война ставит перед Россией сложные вопросы как о своих возможностях, так и о том, кем она видит себя не только на Южном Кавказе, но и в отношении к мировому порядку, которому она так охотно и повсюду бросает вызов.
Автор: Лоуренс Броерс
Перевод Мария Мышкина