«Любую проблему можно сделать неразрешимой, если провести достаточное количество совещаний по её обсуждению» — эта истина, известная как «закон Митчелла», относящийся к считающимся пародийным комплексу «законов Мерфи». Однако смешно, но факт — они прекрасно объясняют причины, по которым что-либо в личной жизни или общественных делах все идет «не так, как надо».
И подтверждение тому — восток Украины и Минский процесс. За годы решения проблемы уже сменились седалища в «главных креслах» парижского Елисейского дворца и киевской улицы Банковая, 11. Уже вовсю шатается кресло под Александром Лукашенко. Уже фрау-канцлерин Ангела всерьез задумалась об уходе из политики — а конечного результата Минского процесса все нет. Хотя совещаний было «хоч греблею гати», как говорят украинцы. От самого высокого уровня президентов/канцлеров до регулярных посиделок Трехсторонней контактной группы в Минске.
И в ближайшее время результатов не будет. Это 11 сентября показала Берлинская встреча в «нормандском формате» на уровне политических советников.
С украинской стороны руководитель Офиса президента Украины Андрей Ермак оптимистично заявил, что главным результатом переговоров есть договоренность о продлении режима «тишины» в Донбассе и «договоренность встретиться в формате советников лидеров стран — участниц «нормандской четверки» в течение следующих недель» с обсуждением ситуации и «подготовки Берлинского саммита в «нормандском формате».
В то время как глава российской делегации Дмитрий Козак был немногословен до неприличия: «Прорывов нет. Состоялся обмен мнениями…». А что до перспектив встречи на высшем уровне, то Козак был до неприличия категоричен: «Несмотря на то, что один из участников переговоров заявляет, что саммит в «нормандском формате» является целью, мы понимаем, что оснований для его проведения нет. Если мы будем собираться, чтобы просто поговорить, мы отстрочим урегулирование конфликта на неопределенный срок». То есть — никакого Норманди в обозримом будущем.
На сайте президента России одиннадцатым числом сентября помечено только «Приветствие участникам, организаторам и гостям кинофестиваля Кинотавр».
Когда стороны в своих комментариях дают противоположную оценку переговоров, то это может означать только одно — переговоры провалились.
И они не могли не провалиться, поскольку еще с периода «позднего Порошенко» украинская сторона для себя решительно и без согласований со сторонами изменила последовательность действий Минского протокола. Недавно вице-премьер по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий Алексей Резников резюмировал это с краткостью таланта и безмятежностью ребенка, подчеркнув с экрана телевизора, что принимая изменения в постановление Верховной рады о проведении местных выборов, депутаты внесли только одно изменение, по сравнению с аналогичными нормативными актами, в частности 2015 года. Одно, зато какое! «Они (депутаты — А.Г.) написали, что сначала должен быть взят контроль над границей, и только потом должны быть проведены выборы».
Подписанный 12 февраля 2015 года «Комплекс мероприятий по выполнению Минских соглашений» в своей 9-й статье гласит, что «восстановление полного контроля над государственной границей со стороны правительства Украины во всей зоне конфликта, которое должно начаться в первый день после местных выборов и завершиться после всеобъемлющего политического урегулирования». Этот текст был подписан после согласования с лидерами государств Нормандской четверки и утвержден 17 февраля 2015 Советом Безопасности ООН.
И следует понимать, что Россия никогда (во всяком случае — при нынешней ее власти) не откажется от именно такой формулировки, дающей ей свободу рук на востоке Украины — либо полную (как в зоне конфликта), либо доминирующую (как в случае «особого статуса» административного региона в составе Украины). А все призывы к «конструктивному решению» она будет отсчитывать именно от этого исходного пункта.
Всё это означает неизбежность новых встреч и заседаний, которые, по закону Митчелла, превратят проблему в совсем «неразрешимую». Ситуация неизбежно будет заморожена до новых планетарных потрясений или появления нового игрока.
В целом же, судя по течению всего процесса переговоров, основной целью киевской власти является даже не решение проблемы, а новая встреча лидеров «нормандского формата», но уже в Берлине. Зеленского можно понять: такие посиделки с самыми могучими людьми в Европе неизбежно зачисляются в его президентский актив для предъявления электорату.
Постскриптум. Хотя, если присмотреться, сама встреча была для украинского президента, как по мне, м-м-м, не самой достойной. Вспомним протокол декабрьской 2019 года церемонии встречи участников Норманди в Париже:
«Мерседес» Ангелы Меркель пересек Cour d’honneur (Главный двор) и подъехал к ступенькам, ведущим в Парадный зал «отеля Эвре». А в почетном карауле у дверей дворца стояли не просто полицейские из Группы безопасности при президенте республики, но и командир этой группы, полковник Бенуа Ферран. У нижней ступеньки ее встретил Макрон с двумя дружескими поцелуями в щечку.
Лимузин Владимира Зеленского остановился у Почетных ворот дворца, и украинский президент пешком прошел двор до самых ступеней парадного входа. Туда к нему спустился французский президент с объятиями и обильными, но где-то фамильярными похлопываниями по плечу. Полковник Ферран к тому времени уже покинул пост.
Путину тоже было предложено пересечь двор пешком, но Макрон встречал его не у нижней ступеньки дворца, а пошел навстречу. Это всегда является признаком «особого уважения».
То есть сотрудники протокола по-французски изысканно показали приоритеты: сначала Меркель (карета до подъезда), потом Путин (выход навстречу) и третьим Зеленский (встреча у входа). Конечно, это только протокол, но в протокольных мелочах и отражается истинное отношение.