О чем договорились Путин и Лукашенко? Комментарий Георгия Бовта

Президенты встретились в Сочи — это первая зарубежная поездка Лукашенко после выборов, результаты которых привели к акциям протеста в республике. В ходе открытой протокольной части Путин, в частности, заявил, что Москва выполнит договоренности о кредите на 1,5 млрд долларов

Президенты России и Белоруссии Владимир Путин и Александр Лукашенко провели в Сочи переговоры с глазу на глаз. Перед их началом Путин сообщил, что Москва и Минск договорились о предоставлении кредита на 1,5 млрд долларов. Также Белоруссия первой из зарубежных стран получит вакцину от коронавируса.

Лукашенко поблагодарил за поддержку «в это трудное время», а также подчеркнул важность учета уроков Великой Отечественной войны с тем, чтобы крепить военное сотрудничество двух стран перед угрозой с Запада. Встреча продлилась 4 часа 20 минут. Совместной пресс-конференции и заявлений, а также подписания документов по ее итогам не было.

Во время открытой протокольной части встречи с Путиным было видно, что Лукашенко волновался. Это было заметно даже по его неудобной позе в кресле, которая была вся устремлена к невозмутимо сидевшему вполоборота к нему российскому коллеге. Чисто внешне и с психологической точки зрения перед нами предстали словно не два равноправных собеседника, а сцена, когда один — и это было белорусский президент — с чем-то эмоционально апеллирует к другому. А тот все это выслушивает, но полностью своего отношения к услышанному не выдает, давая собеседнику выговориться.

Это же объясняет и неожиданную в данном контексте вроде бы ссылку Лукашенко на историю Великой Отечественной войны, опыт которой, мол, две наши братские страны должны непременно учесть, поскольку вблизи западной границы Белоруссии и одновременно Союзного государства лязгают гусеницами танки НАТО. Этот пассаж не столько надо воспринимать буквально, сколько как выражение приверженности того же Лукашенко определенной «сигнальной системе», где подобный месседж о войне, прежде всего, является именно сигналом: «Я свой, и со мной можно говорить по нашим общим привычным понятиям».

Кстати, еще одна любопытная деталь, тоже протокольного свойства. В аэропорту Адлера президента Белоруссии встречал губернатор Краснодарского края Вениамин Кондратьев. И хотя формат данного визита вроде бы не требовал полного соответствия официальному протоколу, но все же обычно губернаторы президентов не встречают.

О чем конкретно говорили четыре часа Путин и Лукашенко, стороны особо не распространяются. Вряд ли на сей раз и сам Александр Григорьевич, вопреки обыкновению, возвратившись на родину, будет словоохотлив на эту тему. В то же время, зная необычайную аккуратность и щепетильность российского президента в расстановке акцентов и нюансов в подобных ситуациях, можно обратить внимание на то, что он счел нужным во время открытой части встречи специально подчеркнуть, как он выразился, «целесообразность и своевременность» предложения белорусского президента начать конституционную реформу в стране. Выразив надежду, что благодаря этой реформе появятся условия для дальнейшего развития республики.

Можно предположить, что тем самым Путин дал понять в том числе европейским партнерам — а в момент прибытия Лукашенко в Сочи он беседовал по телефону, в том числе о ситуации в Белоруссии, с Эммануэлем Макроном, — что Москва готова взять на себя роль своего рода куратора политических процессов в соседней стране. С тем, чтобы они не приобрели неконтролируемого характера сползания в хаос, что потребовало бы уже силового вмешательства России, а лицо белорусского режима, напротив, обрело бы в глазах Европы более благопристойный характер.

В том числе это может подразумевать, что в процессе той самой конституционной реформы произойдет определенная трансформация политического режима в Белоруссии, а конкретная роль самого Лукашенко изменится, вплоть до того, что он постепенно отойдет от дел, но перед этим познакомит Владимира Путина со своим преемником. И все это, разумеется, не должно происходить под диктовку улицы. Которая в представлении российских руководителей ничего толкового надиктовать не может по определению.

На этом фоне выделенный Белоруссии очередной кредит в 1,5 млрд долларов можно считать еще относительно небольшой поддержкой тамошним властям в действительно трудной для них ситуации. С одной стороны, Белоруссия и так должна нам только по межгосударственной линии почти 8 млрд долларов. С другой, с учетом того, что МВФ только что отказал Минску в предоставлении срочной помощи на 940 млн долларов, деньги, протянутые в дружеской руке Москвы, помогут залатать хотя бы некоторые дыры в финансовой системе, на фоне того, как население совершает набеги на банки и срочно скупает валюту.

Масштаб накопившихся проблем уже таков, что это тот самый случай, когда проблемы должника становятся проблемами кредитора. Ну, а заодно все это поможет белорусскому лидеру хотя бы на время избавиться от той самой «многовекторности», которой он еще недавно пытался слегка шантажировать Москву. И посмотреть на сотрудничество с Россией, в том числе на уровне отдельных предприятий и конкретных экономических проектов, гораздо более благосклонно.