Евросоюз или Еврораскол: альянс закадычных врагов превращается в карточный домик

Послековидная единая Европа ежедневно становится источником новостей, которые делают всё более обоснованным вопросы: насколько она едина и не маячит ли на политическом горизонте системный крах Евросоюза.

 

Несомненно, пандемия КОВИДа выявила дефицит политического иммунитета ЕС против тенденций распада и перевела в острую форму его застарелые системные патологии.

Новость о территориальных претензиях княжества Лихтенштейн к Чехии – это свежий маркер застарелой проблемы европейских границ, который может стать детонатором масштабной цепной реакции. К этому есть ряд критических предпосылок на основе главного фактора глобальной политической повестки: разрушение традиционных систем политической стабилизации и безопасности.

Подписанный в Хельсинки 1 сентября 1975 года Заключительный Акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе решил ключевую проблему континента тридцать лет спустя после окончания Второй Мировой войны. Он зафиксировал незыблемость европейских границ. Сейчас становится очевидно, что Хельсинский Акт только заморозил нерешённую территориальную проблему. Этот айсберг начал активно подтаивать и рушиться уже в процессе крушения СССР и советского блока.

В этом ракурсе воссоединение Германии стало первым масштабным эпизодом поглощения целой страны безо всяких правоустанавливающих процедур международного права и фактическим нарушением соответствующего положения Хельсинского Акта. В ту же корзину – в тогдашней объединительной эйфории - появление новых европейских границ, разделивших Чехословакию и Югославию на новые самостоятельные государства.

И если в первом случае дело было решено мирным путём, то раскол Югославской федерации создал прецедент внутриевропейской военной агрессии. Эти процессы стали одновременно и следствием, и катализатором эрозии ещё одного ключевого инструмента послевоенной международной безопасности – Организации Объединённых Наций.

Внутриевропейские расколы начались не вчера и фактически сопровождали весь процесс создания единой Европы.  В январе 2019 года британское правительство выплатило 1 миллион фунтов стерлингов 33 киприотам в качестве компенсации за пытки. С 1955 по 1960 год массовым истязаниям были подвергнуты сторонники независимости Кипра от британской колониальной зависимости. 

Среди жертв была женщина, которая в возрасте 16 лет была неоднократно изнасилована британскими солдатами, а также мужчина, который потерял почку после избиения на допросе. Ни один из причастных к зверствам и массовым военным преступлениям на Кипре к ответственности привлечён не был.

Но миллион фунтов за репрессии греческого населения острова слабо маскировал главную проблему: кипрский узел внутриевропейского раскола продолжал тлеть все минувшие десятилетия и сейчас вышел на политическую поверхность угрозой военного конфликта внутри НАТО между Турцией и Грецией.

Кипр провозгласил свою независимость в 1960 году. За десять лет до этого, в 1950 году, Кипрская православная церковь организовала референдум. По его итогу 98% проголосовало за объединение всех этнических греческих территорий острова в составе Греции. Британская колониальная администрация этот плебисцит проигнорировала и ввела практику арестов за поднятие греческого флага и исполнение национального гимна Греции.

В 1955 году начала свою деятельность вооружённая освободительная организация Кипра ЭОКА. По факту это создало прецедент долговременного дистанционного военного конфликта двух европейских государств и членов НАТО – Греции и Великобритании. ЭОКА финансировалась и снабжалась оружием и боеприпасами из Греции, а боевые действия вела против Великобритании.

Оккупация Северного Кипра Турцией в 1975 году и образование не признанной никем, кроме самого агрессора, Республики Северный Кипр не вызвала волны международных санкций. По сути, военное отчуждение одной страны НАТО территории другой состоялось с немого благословения предтечи Евросоюза – стран Общего рынка. И теперь эта застарелая политическая язва создала угрозу открытого широкомасштабного военного-политического конфликта, который вплёл в клубок непримиримых эгоистических противоречий формальных союзников по военному и политическому блокам.

Эта схватка за углеводородный профит и парад политического эгоизма в ущерб союзническим интересам на деле демонстрирует предельную шаткость общеевропейской конструкции. И запалом для этой гремучей смеси «углеводородного конфликта» является признанная де факто оккупация Турцией Северного Кипра с его также по умолчанию признанной морской зоной.

Очередной виток конфликта вызвали планы Турции приступить к разработке морских недр в исключительной экономической зоне Греции. Афины рассматривают это как силовое вторжение и выражают готовность к защите своих границ. Своих ли, если Анкара считает эту зону морским шельфом Северного Кипра и готовится начать бурение "вопреки враждебным действиям некоторых государств".

24 августа президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил: «Из-за своей позиции, противоречащей международному праву, доброй воле и добрососедским отношениям, Греция погрузилась в хаос, из которого она не может найти выхода». Очевидно, это послание было адресовано через голову Афин всему блоку НАТО и лидерам ЕС Германии и Франции.

Сейчас на грани военного конфликта балансируют не только Греция и Турция. В военно-морских учениях Италии, Греции и Кипра также задействованы ВМС тяжеловеса НАТО и ЕС – Франции. При этом Греция требует от сохраняющей «активный нейтралитет» Германии введения санкций против Турции. Канцлер Германии Ангела Меркель воздерживается, а президент Франции Макрон выступает «за».

В середине июля министр иностранных дел Греции Никос Дендиас призвал ЕС подготовить экономические санкции против Турции, если она не прекратит геологоразведку в экономической зоне Греции. Эмманюэль Макрон выразил готовность оказать Греции поддержку в этом вопросе. 13 августа, после телефонного разговора с греческим премьером Кириакосом Мицотакисом, президент Франции объявил, что Париж усилит свое военное присутствие в Восточном Средиземноморье.

Германия, по мнению Афин, напротив, избрала тактику дипломатического лавирования. Официальный представитель правительства Германии Штеффен Зайберт на пресс-конференции в Берлине заявил, что «для Греции и Турции важно вести прямые переговоры и избегать любой дальнейшей эскалации».

Греция продолжает настаивает на большем участии Германии  на её стороне в конфликте с Турцией. 25 августа министр обороны Греции Николаос Панагиотопулос в разговоре со своей германской коллегой Аннегрет Крамп-Карренбауэр заявил, что Афины готовы начать переговоры с Анкарой только при условии, что Турция выведет свои боевые корабли и исследовательские суда из греческих территориальных вод.

Этот конфликт внутри НАТО, при котором интересы Греции как члена Евросоюза оказались фактически без поддержки Германии, сдетонировал новым сбоем в единой внешнеполитической позиции ЕС по другой точке напряжённости. Итальянская Politico утверждает, что именно Греция осуществила блокирование совместного заявления Евросоюза с осуждением силового подавления протестов в Белоруссии после президентских выборов.

В итоге совместное заявление 27 стран ЕС было сорвано, и верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель выл вынужден выступить с всего лишь с личным заявлением по этому вопросу.

На этом фоне всё резче начинают обозначаться латентные политико-экономические трещины на территории самого Евросоюза. Если ведущие армии НАТО бряцают друг перед другом оружием, то почему нельзя некогда братским республикам разрушенной НАТО Югославии – членам Североатлантического альянса и ЕС Словении и Хорватии?

Острейший территориальный спор между Словенией и Хорватией с момента развала Югославии – это очаг тектонических процессов общеевропейского масштаба. В спешке расчленения СФРЮ на независимые государства «проморгали» существенный момент разграничения территориальных вод и соответствующих морских прав между Словенией и Хорватией.

Словения с её созданным ещё во времена Югославии стратегическим портом Пиран оказалась фактически в морской блокаде – заблокированной акваториями итальянской и хорватской юрисдикции. Словения первой из бывших югославских республик вступила в ЕС и НАТО. И под сильнейшим внешним давлением не воспользовалась своим правом вето при вступлении Хорватии в Европейский Союз, а затем и НАТО.

Догонять ушедший политический поезд Словения принялась в Третейском суде ЕС. В 2017 году Постоянная палата Третейского суда вынесла решение в пользу Словении. Оно предоставило Любляне узкий морской коридор через хорватские территориальные в заливе Пиран для выхода в международные воды в Адриатике.

Хорватия отвергла это решение, настаивая на том, что это – вопрос исключительно двусторонних отношений. Евросоюз закрыл глаза на эту проблему и при этом потерял из виду таящуюся за территориальной тяжбой двух своих лимитрофов гораздо более масштабную угрозу общеевропейскому территориальному единству - польский политический проект Междуморья.

Стратегическая суть идеи Междуморья – воплощение давней имперской мечты Польши объединить под своим лидерством пояс государств Балтики, Черноморья и Средиземного моря. Для вывода проекта в Средиземноморье у Польши в рукаве оказалось сразу два козыря – Словения и Хорватия. Решение ЕС в пользу любой из сторон адриатического акваториального конфликта позволяет Варшаве воспользоваться любым из этих козырей.

И если в «доковидной» Европе проект Междуморья выцеливал в децентрализацию ЕС или, неполиткорректно, в перетягивание центра силы от Германии и Франции к балтийско-средиземноморскому поясу британо-американского влияния, то в нынешней реальности это превратило линию раздела амбиций «старая-новая Европа» в линию открытого политического фронта.

Теперь Польша не без успеха собирает 12 стран Центральной и Восточной Европы в антизападный блок. Ещё немного, и аллюзия с Варшавским договором под протекторатом США будет выглядеть отнюдь не как историческая шутка. Предельное обострение отношений Берлина и Варшавы, на фоне внутриблоковых дрязг с выводом части американского военного контингента из Германии в Польшу получило дополнительный импульс в ходе недавнего визита госсекретаря США Помпео в Европу.

В ходе визита Майка Помпео было предварительно удовлетворено достигнуто принципиальное соглашение о переводе части

В нынешней ситуации достаточно ничтожного фактора, чтобы превратить шаткий баланс сил и интересов в масштабное обрушение. И таковым может стать обострение территориального конфликта Словении и Хорватии. Проведённые в условиях антиэпидемических мероприятий общевойсковые учения НАТО «Defender Europe 2020» содержали эпизод, который формально можно рассматривать как прощупывание такого сценария.

Силами воинских подразделений Словении в рамках боевых учений было возведено ограждение на границе с Хорватией. Так на карте Евросоюза в условиях отмены действия Шенгенского соглашения возникла реальная пограничная линия.

В 2004 и 2007 ЕС осуществил самое масштабное расширение в своей истории. В его состав были включены  Болгария, Венгрия, Кипр, Латвия, Литва, Мальта, Польша, Румыния, Словакия, Словения, Чехия и Эстония. В 2013 г. Членом ЕС стала Хорватию. И главный вызов, помимо упомянутых территориальных проблем, таился в ожиданиях новичков на массированную финансовую помощь. И сейчас это оборачивается масштабной политической фрустрацией.

15 августа германский еженедельник Die Welt в статье «Проблемные государства остаются без миллиардов ЕС» проинформировал о намерении Еврокомиссии финансировать только тех членов, которые  «уважают европейское право». Die Welt пишет, что несколько государств в этом случае могут остаться без сотен миллионов евро, а среди них Хорватия и Словения: "Колокола тревоги звонят в Брюсселе.

Европейская комиссия предложила, чтобы выплаты из фондов ЕС в будущем были связаны с соблюдением ее правил. К этой повестке Еврокомиссия вернётся осенью. Многие государства могут потерять сотни миллионов евро, и шансы преодолеть этот фильтр невелики”, - пишет Die Welt. К «проблемным государствам причисляют Польшу, Чехию, Венгрию, Румынию, Болгарию, Словению и Хорватию».

Поводом объявлена коррупция и – с намёком на национализм – строптивость в вопросе приёма мигрантов. Но подлинная причина глубже. Список стран фактически копирует центрально-южный фланг польского проекта Междуморья. Очевидно, что Брюссель под влиянием Германии принял решение пригрозить «заигравшимся» в самостоятельность финансовыми санкциями.

В нынешней ситуации эффективность этого метода борьбы с расколом сопоставима с тушением пожара бензином. Тем более, что искру туда могло добавить августовское европейское турне госсекретаря США Майкла Помпео.

Помпео посетил Словению, Чехию, Австрию и Польшу. В повестке этого «удара на восточном фланге ЕС» была попытка США диверсифицировать газовые поставки России американским сжиженным газом, разместить выводимый из Германии американский воинский контингент, отказаться от сотрудничества с китайским IT-гигантом Хуавей. Всех поставленных целей Помпео добился только в Польше.

Тем не менее, Венгрия заключила крупнейшую в своей истории военную сделку с США. Она намерена кардинально модифицировать свою систему ПВО, приобретая американские ракеты на 850 млн евро. Об этом 12 августа сообщил посол США в Будапеште Дэвид Корнштайн.

Подписанное соглашение о намерениях касательно закупки Венгрией у компании Raytheon управляемых ракет средней дальности AMRAAM поставила страну в ряд государств НАТО, которые вразрез с позицией Берлина согласились с требованием президента США Дональда Трампа повысить расходы на вооружение.

Принципиальный момент в том, что для сохранения евроединства Брюсселю пришлось прибегнуть к аргументу внутриевропейских финансовых санкций. И угроза Еврокомиссии наказать деньгами «проблемные страны» оказалась не самым эффективным сдерживающим фактором.

Очевидно, что предпринятый Лихтенштейном территориальный демарш против Чехии является индикатором крайне опасной тенденции – масштабной перекройки европейских границ. Если сохранится тенденция дальнейшего демонтажа послевоенной системы европейской безопасности и размывания ялтинских, потсдамских и хельсинских договорённостей, то подобные претензии могут предъявить Чехия вк Польше, Польша к Литве, Германия к Польше, Литве и, что крайне опасно – к России по поводу Калиниградской области.

Если эта тенденция наложится на парад «экзитов», комплекс внутриевропейских политических и экономических конфликтов, то более чем вероятна ситуация идеального шторма, в которой сложатся все негативные тенденции, фатальные для Евросоюза и общеевропейской безопасности.