Мастер и маргаритки

Итак, во вторник 8 сентября 2020 года состоялся последний акт марлезонского балета - суд над самим Мастером киношно-театральной деятельности Михаилом Ефремовым. Но мы в зал судебного заседания не пойдем, там было скучно, протокольно и неинтересно, то, что творилось снаружи под закрытыми дверями было гораздо занимательнее.

Пока вся «мировая» московская общественность приникла к экранам телевизоров, самые активные и близкие друзья и недруги Мастера пришли к зданию Пресненского суда, чтобы увидеть своего кумира, поддержать его и проводить в последний путь, то есть на каторгу. Сами проводы походили то ли на гламурную шоу-тусовку, то ли на деревенскую свадьбу. Но больше это напоминало бал у сатаны из романа «Мастер и Маргарита».

Здесь были все персонажи. И сам Мастер, томящийся в зале суда, и эпатажный Кот Бегемот, и хулиганистый Коровьев. Посетила мероприятие и чудом дожившая до наших дней одряхлевшая Аннушка, разлившая масло. Только теперь вместо бутылки с маслом она держала в своих дрожащих руках вязанную куклу в виде любимого ею кота Бегемота. Пришла и бывшая красавица-комсомолка-вагоновожатая, отрезавшая голову самому Берлиозу. В руках у неё были иконы с изображение невинно убиенного большевиками царевича Алексея. В роли известного поэта Бездомного выступил великий русский писатель и поэт Дмитрий Львович Зильбертруд, в миру известный как Быков. А в роли Азазелло выступил неукротимый Никита Джигурда, который размахивая тоненькой папочкой словно револьвером, орал на всю улицу: «Здесь у меня убийственный материал, что Ефремов не виноват!»

Была и целая куча Маргариток. Маргаритки были не молоды и не так красивы, как их литературная героиня, но это не мешало им возлагать надежды на «финский нож». Все они держали в руках портреты Мастера с надписями: «Ты не один». Также толпа дружно скандировала: «Ефремов не виноват!». Ну прямо как в знаменитом фильме «Берегись автомобиля», где знаменитый отец Миши актер Олег Ефремов, выступая на суде, сказал знаменитую фразу:

«Граждане судьи! Деточкин конечно виноват, но он и не виноват».

Удивительно как порой скрещиваются параллельные прямые во времени. Правда, в этот антураж никак не вписывался шаман с бубном, прибывший на лыжах из таежных глубин. Почему на лыжах? Но если Маргарита прилетела на бал на щетке, то почему шаман не может прилететь на лыжах. Неподдельный интерес вызвали также три ведьмочки бальзаковского возраста, то ли бывшие одноклассницы самого Гарри Поттера, то ли панночки от самого Вия. Понять это было трудно, так как ведьмочки в основном стояли в сторонке и молчали. Видимо, не гутарили на русской мове, а шпрехать по-английски не решались, боясь выдать себя с головой, как иностранные агенты. С далеких берегов Ямайки прибыл колдун Вуду со своей куклой, в которую он беспрестанно тыкал кинжалом.

Все было было бы мрачно и скорбно, не появись вовремя целый взвод красивых молодых барабанщиц в красной униформе и в белых мини юбочках. Пока женская половина митинга презрительно фыркала на возмутительниц спокойствия, мужская половина, истекая слюнями, с интересом и вожделением глазела на стройные ножки в белых сапожках.

А в это время, пока кот Бегемот бузил под окнами суда, его собутыльник Коровьев облаченный во все черное, пытался поджечь само здание суда. Но безумная парочка не учла, что нонеча - это вам не давеча. Тут же появились санитары в черных бушлатах, жестко зафиксировали наглого поджигателя и бесцеремонно заточили в клетку. Над всем этим безумием возвышалась фигура самого Воланда. Воланд смотрел сквозь сварочные очки, чтобы не испепелить своим взглядом беснующуюся толпу. В руках он держал маленького арестанта, что видимо означало «Миша, твой дом — тюрьма». Воланд, видимо, был на стороне справедливости и его нисколько не интересовала судьба Мастера.

При словах судьи «признать виновным и назначить ему наказание в виде...» толпа притихла... Восемь лет колонии общего режима! После чего в воздухе повисла гробовая тишина и женские всхлипывания. Прервал её чей-то истерический смех. У какой-то Маргаритки не выдержали нервы. После чего толпа ринулась к черному выходу, из которого должны были вывести будущего каторжанина. Наконец, закованный в кандалы в дверях появился сам Мастер. Толпа завыла, заплакала и закричала. Громче всех кричали женщины: «Миша, мы с тобой» и ломанулись к автозаку. Последнее, вероятно, означало, что побитые молью и временем старлетки готовы пойти за своим кумиром и во глубину сибирских руд или даже на лесоповал. Но «вежливые черные человечки» популярно объяснили всем желающим, что свершается сей подвиг собственноножно, то есть, за свой счет.

Вечером того же дня все прогрессивное человечество узнало, что Мастера поместили в свежеотремонтированную камеру с тремя сокамерниками, где на ужин он изведал не традиционных макарон, а картошечку с селедочкой, правда, без традиционной в таких случаях бутылочки (вот изверги!). Следующим шагом, я думаю, должен быть бюллетень о состоянии здоровья и подробный анализ мочи и стула.

Наконец-то финита ля комедия.

Источник