Между Москвой и Берлином продолжается словесная «перестрелка». Комментарий Георгия Бовта

Россия называет недопустимыми намеки на якобы причастность к инциденту с Навальным. Блогер тем временем, по сообщениям СМИ, начинает приходить в себя

Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков назвал недопустимыми и искажающими реальность намеки на якобы причастность российских официальных лиц к инциденту с Алексеем Навальным. Так он отреагировал на слова госсекретаря США Майка Помпео, который высказался о якобы возможной причастности высокопоставленных российских официальных лиц к инциденту.

В свою очередь глава МИД России Сергей Лавров также назвал заявления США голословными и высказал мнение, что сложившаяся ситуация напоминает инцидент в Солсбери. На этом фоне появилась информация, что Навальный якобы пришел в себя и начал реагировать на речь.

Между Москвой и Берлином продолжается интенсивная словесная «перестрелка», к которой периодически присоединяются другие партнеры Германии. На ее стороне. Запад ведет себя так, как будто считает обвинение в отравлении Навального чуть ли не по прямому указанию российских властей доказанным, притом отравление совершено с помощью вещества семейства «Новичок». Якобы какой-то новой его версии — более смертоносной, но и действующей медленнее. Версия о «новом «Новичке» отчасти может объяснять то, почему между отравлением и впадением оппозиционера в кому мог быть относительно длительный промежуток времени.

Кстати, список из семи нервно-паралитических веществ семейства «Новичок» был лишь в октябре 2019 года согласован странами — участницами Конвенции ООН по запрещению химоружия. И только тогда они были включены в соответствующий список запрещенных токсических веществ.

То есть Скрипали в марте 2018 года были отравлены веществом, которого, строго говоря, в этом списке не было. А Навальный в августе нынешнего года отравлен, если эта версия подтвердится, тоже веществом не из этого списка. Косвенно это может указывать на определенные трудности с его обнаружением, например, омскими врачами. Также это означает, что если бы какие-то предполагаемые виновные в отравлении Скрипалей или Навального предстали бы перед судом присяжных, то обвинению было бы непросто доказать, что там речь шла о нарушении Конвенции о запрещении химоружия. Такое отравление юридически становится приравненным к отравлению крысиным ядом, что, согласимся, не тянет на преступление против человечности.

Впрочем, в данном случае, как и в случае инцидента в Солсбери, помянутом Лавровым, речь ни о каком суде присяжных, конечно, не идет. Речь идет о чисто политических обвинениях российских властей либо в том, что не уследили за «Новичком», либо в том, что они причастны к его использованию. И тяжесть, так сказать, наказания будет зависеть от решимости обвинителей пренебречь в том числе тем, что можно назвать процессуальными формальностями. Германия считает свое обвинение в том, что речь идет именно о «Новичке», доказанным и не считает нужным доказывать свою правоту в двустороннем диалоге с Москвой.

На днях в журнале Science появилась статья доктора биологии Корнельского университета Ричарда Стоуна, где он подробно расписывает протоколы анализов, с помощью которых специалисты из бундесвера могли определить «Новичок». Кстати, Стоун в середине 1990-х два года провел в России по программе научного обмена Фулбрайта. Насколько можно понять, даже не обладая химико-биологическими знаниями, реакция организма на вещества семейства «Новичок», которые в тысячу раз устойчивее зарина, столь специфична, что спутать их с чем-то другим совершенно невозможно.

Для их определения применяются помимо масс-спектрального анализа еще ряд специфических протоколов, разработанных, судя по всему, как специалистами из британской лаборатории в Портон-Дауне близ Солсбери, так и другими их западными коллегами, которые в том числе сами изготавливали данное вещество в лабораторных целях. Вряд ли эти протоколы знакомы гражданским врачам. При этом статья в журнале Science содержит допущение, что, поскольку «Новичок», в отличие от других нервно-паралитических веществ, может легко храниться в порошкообразном виде, в котором его трудно распознать до использования, то это может облегчить его попадание в том числе на черный рынок.

Немецкие медики не хотят делиться своими «убийственными» аргументами с Москвой. То ли следуя своим правилам и не желая разглашать возможности лабораторий бундесвера, то ли по другим причинам. Сейчас споры Москвы и Берлина выглядят для части аудитории как «ваше слово против нашего». Так препираться можно довольно долго.

Если в деле Скрипалей Великобританией были указаны и опознаны предполагаемые исполнители, то в деле Навального на руках у обвинителей нет ничего, кроме анализов и нехороших подозрений. Следующий акт этой драмы начнется тогда и если Алексей Навальный заговорит. В то же время по мере его выздоровления и политическая острота нынешнего кризиса может пойти на спад. Особенно если не будет информационной подпитки новыми подробностями и уликами. Москва их точно подбрасывать не собирается