И вновь о событиях в Ливане – весьма своеобразный взгляд автора с богатым опытом работы на Ближнем Востоке, в частности в Бейруте. Алистер Крук склонен к некоторой замысловатости оценок, но регион таков, что там всё возможно. Мнение есть мнение.
Доктор Узи Рубин, основатель и первый директор Организации по ракетной обороне Израиля, которая разработала первый щит для защиты Израиля от угрозы ракетных ударов, писал после атаки на Абкайк (НПЗ компании «Сауди Армко»): «Блестящая военная акция – точная, тщательно выверенная, опустошительная и вместе с тем бескровная – образец хирургической операции… Её планирование и осуществление было безупречным… Два формирования атакующих беспилотников, каждое из которых достигло намеченной цели, двигаясь разными маршрутами, не были обнаружены авиадиспетчерской службой Саудовской Аравии и системами её ПВО. Они также не были обнаружены системами воздушного контроля США, развёрнутыми в этой местности, и американскими спутниками… Это не означало, что системы противовоздушной и противоракетной обороны имели серьёзные изъяны или недоработки – просто они не были предназначены для предотвращения наземных угроз или выявления низколетящих дронов. Попросту говоря, иранцы перехитрили системы ПВО».
Рубин не нарисовал чёрно-белую картину того, что произошло, но вряд ли это было необходимо. Его вывод заключался в том, что у Израиля нет защиты от атаки в стиле той, которая обрушилась на Абкайк, и что система израильской ПВО не способна защитить страну в случае массированной ракетной атаки «Хизбаллы», в распоряжении которой десятки тысяч ракет.
Во время написания данного материала неизвестно, был ли «Бейрут» атакой или несчастным случаем (преступная халатность и коррупция в порту маловероятны). Президент Трамп несколько раз упомянул мнение своих генералов, что это была атака («бомба или что-то в этом роде»). Аналогичную мысль высказал министр обороны Марк Эспер, выступая в выходные по каналу Fox. Для Вашингтона крайне необычно высказываться в таком духе, поскольку подобные заявления могут быть истолкованы только как явный намёк на участие в этом происшествии израильских спецслужб.
Взрыв в Бейруте – это важное геополитическое событие (независимо от того, имел ли место несчастный случай или умышленный взрыв), потому что в любом случае в таких происшествиях есть определённая закономерность. И эта закономерность – гораздо более красноречивый фактор, чем любые другие противоречивые объяснения.
В 2005 г. взрыв в Бейруте привёл к гибели премьер-министра Рафика Харири. Это событие позволило «мировому сообществу» безапелляционно настаивать на том, что независимость Ливана возможна только в случае «выдавливания» Сирии из Ливана. Оно преуспело в достижении этой цели. Затем была предпринята попытка не допустить дальнейшего военного усиления «Хизбаллы» (война 2006 г.). Она провалилась, когда «Хизбалла», получив заблаговременное предупреждение, вынудила Израиль провести запланированную операцию на два месяца раньше (солдаты ЦАХАЛа, Сил обороны Израиля, были взяты в заложники).
После 2006 г. Джон Ханна, советник по вопросам национальной безопасности вице-президента США Дика Чейни, принял участие в совещании, где описал, как шеф саудовской разведки принц Бандар убедил Чейни, что Сирия – слабое звено в цепочке «Иран – “Хизбалла”», которое может распасться вследствие мятежа исламистов (его как раз и собирался устроить Бандар). Чейни, настроенный поначалу скептически, затем уступил доводам Бандара.
И что же мы имеем теперь, после нового взрыва в Бейруте на прошлой неделе? Мы слышим, как бывший министр обороны Израиля Моше Яалон возглавил кампанию «мирового сообщества», заявившего, что Ливан сможет «обрести полную независимость», лишь избавившись от «Хизбаллы». Это сопровождается попытками разжечь «фитну» (вражду в гражданском обществе) и устроить протесты в Ливане при помощи социальных СМИ – как внутри страны, так и тех, которые финансируются странами Персидского залива. Мишенью кампании является «Хизбалла», а главная её цель – свержение нынешних властей Ливана во главе с президентом Мишелем Наимом Ауном. Бывшая колониальная держава Франция требует политических перемен и реформ в качестве цены за внешнюю финансовую поддержку. Макрон сказал, что напишет свой план будущего политического устройства страны и обещал вернуться в Бейрут 1 сентября, предупредив, что финансовая помощь будет обусловлена проведением реформ.
Большинство ливанцев действительно хотят реформ: их гнев реален и оправдан. Однако цена реформ Международного валютного фонда под руководством Запада – жёсткая экономия, повышение налогов, конец субсидиям и изгнание «Хизбаллы» со всех ответственных постов в стране – совершенно неприемлема для любого правительства, поскольку в этом случае 44% населения Ливана окажется у черты бедности. И, конечно же, большинство населения не согласится с вводом, по сути, нового колониального правления.
Что произойдёт дальше? Попытка разжечь фитну (вражду среди гражданского населения) вряд ли будет в полной мере успешной, несмотря на тысячи людей на улицах Бейрута, которые требовали отставки правительства. В ответ на эти требования премьер-министр предложил свой уход с занимаемого поста (и ушёл) и проведение внеочередных парламентских выборов. В любом случае, если бы были проведены выборы при нынешнем электоральном раскладе сил, их исход мало что изменил бы с точки зрения состава нового парламента. Чтобы добиться нового расклада сил в Ливане, скорее всего, придётся вести многолетние переговоры с разными партиями.
Однако расклад сил принципиально изменился по сравнению с 2005 г.: «цаим» («племенные» элиты) больше не имеют того контроля над ресурсами, то есть ополчением, который когда-то имели. А экономика разрушена, несмотря на союз между суннитами и христианами после обретения независимости. Необходимо возродить действенную бизнес-модель Ливана – это задача правительства. Следовательно, силы, противостоящие «Хизбалле», значительно слабее, хотя и поднимают шум.
Конечно, разогреть обстановку снова попытаются 18 августа, когда Особый трибунал вынесет приговор членам «Хизбаллы» за убийство премьер-министра Рафика Харири в 2005 году. Израиль воспользуется возможностью лоббирования в тех европейских странах, которые пока ещё не включили «Хизбаллу» в список террористических организаций, чтобы они это сделали. Нет сомнений в том, что некоторые из них уступят давлению Израиля.
Что бы ни раскопал следственный комитет, расследующий обстоятельства взрыва в порту, вердикт неизбежно будет намеренно туманным и расплывчатым. «Хизбалла» и её региональные союзники смогут правильно прочесть руны и сделать собственные выводы.
Прожив в Бейруте девять лет, я знаю, как и большинство ливанцев, что Бейрутский порт всегда был «активом» суннитов и источником их грабежа. Это означает, что заявления Сайеда Хасана Насраллы о том, что в порту нет ни одного боекомплекта, похожи на правду.
Закономерность с 2005 г., и далее она вполне очевидна: неоднократные и неустанные попытки «упразднить» «Хизбаллу». Сегодняшний контекст также весьма недвусмыслен: начиная с непрекращающихся ударов Израиля по Сирии, усиливающегося давления на Ирак, финансового удушения Ливана и осады Ирана – повсюду события говорят об эскалации со стороны США и Израиля с целью ослабления «Хизбаллы» и Ирана. Ещё один явный сигнал – назначение Элиота Абрамса на должность спецпредставителя США по Ирану. А связь этой эскалации с быстро захлопывающимся «окном возможностей» в преддверии ноябрьских выборов в Соединённых Штатах – очевидная ниточка, за которую следует ухватиться «Оси сопротивления» (шииты от Ирана до Йемена – прим. ред.).
Мысль тут следующая: «Ось» подобна гибкому и ловкому боксёру в ринге, которому противостоит грузный и неповоротливый верзила. Он не должен позволить своему мощному оппоненту первому донести удар – ведь если он пропустит сильный удар в начале боя, это может сказаться на его выносливости, и он может не выдержать все восемь раундов. Гибкий и ловкий боксёр делает ставку на то, что верзила изнурит себя, гоняясь за ним – ловким, танцующим и дразнящим его оппонентом – по всему рингу. «Хизбалла» будет бороться с инстинктами Павлова: она понимает, что такое провокация, и знает политическое расписание в США.
Итак, вернёмся к доктору Рубину. По сути, он написал, что прошлогодний сентябрьский удар по Абкайку разоблачил невозможность Израиля сдерживать Иран на восточном фронте, а также то, что было уже хорошо известно – на его северном фронте.
Что же делать? Был ли акт этого года изначально призван предупредить Иран и «Хизбаллу», что у Израиля всё же есть какие-то возможности сдерживания? Может быть, просто акт предостережения был выполнен настолько топорно, что ударная волна от взрыва оказалась гораздо сильнее, чем это прогнозировалось?
Если бы в порту Бейрута появилась одна глубокая воронка от взрыва где-то в море и взрыв не затронул бы городские кварталы Бейрута (и удалось бы избежать жертв, как в случае с Абкайком), тогда предупреждение было бы очень убедительным. Естественно, это просто умозрительные спекуляции…. Независимо от того, что установит следствие, взрыв в Бейруте – крупное геополитическое событие. Трамп и Эспер могут попытаться обезопасить США от возможных политических последствий, но смогут ли Вашингтон и европейцы полностью проигнорировать это событие с учётом колоссального ущерба и множества жертв среди мирного населения? Убийство боевиков «Хизбаллы» или «шиитского ополчения» в Сирии может вписываться в правила игры, но уничтожение трети Бейрута, тысячи раненых и много убитых среди гражданского населения – это совсем другая история.