Немецкий историк Стефан Ленштадт опубликовал в газете Frankfurter Allgemeine Zeitung эссе, посвященное ситуации в Центральной и Восточной Европе после окончания Первой мировой войны, сделав акцент на польско-советской войне 1919—1920-х годов в целом и Варшавской битве 1920 года в частности. Сейчас в Польше готовятся торжественно и с пафосом праздновать это событие. Как заявляет польский министр культуры Петр Глинский, «сто лет назад на подступах к Варшаве произошло сражение, которое защитило Старый континент от вторжения варварского большевизма. Оно было включено в число самых важных сражений в мировой истории, потому что остановило амбиции Советской России по завоеванию Европы».
Однако с этим не согласен Ленштадт. Он пишет, что в битве за Варшаву поляки сражались только за себя. «Это правда, что в приказе Тухачевского звучало, что «через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару», но это была лишь несбыточная мечта Москвы, — замечает немецкий историк. — Хотя Ленин и его товарищи летом 1920 года еще не попрощались навсегда с мировой революцией, перспектива военного успеха в борьбе с Германией всецело кажется утопией. Даже ослабленный рейхсвер мог легко справиться с Красной армией». По его словам, Варшавскую битву следует интерпретировать не как борьбу с большевизмом и за свободу, а как столкновение национализма и социализма. Это первое. И второе. Ленштадт называет «кровавую враждебность» к коммунизму «величайшей катастрофой» для евреев. «К существующему антисемитизму добавился еще один сильный фактор — концепция иудео-коммунизма, отождествление коммунистов с евреями», отмечает он, как и со всеми другими суевериями, это был «искаженный и селективный» образ. Но итогом его внедрения стало то, что только с декабря 1918 по декабрь 1919 года на территории Украины, где тогда проживало около 1,6 млн евреев, произошло 1182 погрома, в которых погибло около 100 тысяч человек. Более полумиллиона евреев стали жертвами грабежей.
Это двойной удар по Польше, которой создается имидж «националистической» и «антисемитской», спроецированный на современность. Но вначале об историческом контексте того времени, о котором говорит Ленштадт. Возрожденная в ноябре 1918 года Польша принялась активно восстанавливать свои позиции за европейским столом и делала это прежде всего на восточном направлении. Варшава воспринимала в этом смысле Брестский мир не только как попытку Германии добить бывшую Российскую империю, но и стремление Берлина ограничить польские геополитические амбиции, не дать восстановиться в полном объеме первой Речи Посполитой. Проигрыш Германской империи в Первой мировой войне, успевшей создать «независимые» Украину, Белоруссию и Литву, создал геополитическим вакуум в этом регионе, куда устремилась Польша. Теперь ее главным врагом стала Москва. И — в чем прав немецкий историк — не ради «свободы» или «спасения Европы от большевизма». Заявления о «независимой Украине» в изложении Пилсудского предполагали, что та должна была стать «буфером Польши», а Литва и Белоруссия включены в «федерацию» с Польшей «силой». Потому что реально суверенные Украина и Литва представляли угрозу своей прогерманской ориентацией, к тому же националистические силы в этих образованиях считали Варшаву большей опасностью, чем Москву.
Но геополитические амбиции Польши не имели поддержки на Западе. «Запад привык к форме Польского королевства, созданного на Венском конгрессе и заканчивающегося на Буге. Эту Польшу имел в виду президент США Вудро Вильсон, когда он включил в свое обращение к Конгрессу знаменитый 13-й пункт, предусматривающий создание независимой Польши, — замечает польский журнал Myśl Polska. — Западные державы рассматривали появление маленькой Польши, которая бы не мешала России. Возрожденной великой России». Так что Варшава в войне с Москвой меньше всего интересовалась идеологией, для нее врагом был как Ленин, так и Деникин. Помимо того, Польша стремилась установить выгодные для себя западные границы, в чем ей мешала Чехословакия. 9 мая 1920 года, когда польский корпус стоял в Киеве, журнал Gazeta Podhalańska заявлял: «Наша победа произвела большое впечатление на всю Европу… Сильнее всего болит от нашей победы у чехов и пруссаков. Последние открыто помогают русским против Польши. Чехи же опасаются, что Польша после заключения мира с Россией не забудет об их поведении в зоне плебисцита (Тешинской области — С.С.). Провозглашение Польшей независимой Украины портит чешские планы, ибо они хотели получить через Украину коридор в Россию и таким образом окружили бы Польшу со всех сторон. Польская политика сводит на нет их преступные намерения».
Спустя 100 лет немецкие историки, конечно, могли бы в политических интересах и «забыть» эти нюансы, присоединившись к польской пропагандистской концепции «спасения Европы от большевизма». Но делать этого не стали, что, на наш взгляд, мотивировано не только их приверженностью истине. Варшава последние годы претендовала возглавить европейскую политику на восточном направлении, однако предпочитала, чтобы ее спину прикрывал взрослый «американский хулиган», а не Берлин и Париж. Ошибочность такой политики демонстрируют происходящие сейчас события в Белоруссии. Варшава осознала, что на своей границе может столкнуться вслед за Украиной-2014 с новой «возможной революцией» и получить «новый хаос», которым способна «воспользоваться Россия». При этом польские публицисты не уверены, что здесь сработает «украинский сценарий» с его русофобией, ведь «Белоруссия по сути искусственное государство», а «белорусский язык получил свое литературное отражение примерно через 200 лет после украинского, лишь на рубеже XIX и XX веков». Варшава вспомнила о соседях и Европе. Премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий бросился названивать в Брюссель, требуя вмешательства в дела Белоруссии, которая не входит в ЕС. Хотя сама Польша, член ЕС, все это время активно возмущалась, когда Брюссель делал ей замечания.
Пока непохоже, чтобы Европейский союз собирался «спасать» Минск для Варшавы. Сегодня, 11 августа, в Москве проходит встреча министров иностранных дел России и Германии Сергея Лаврова и Хайко Мааса. Как уточнил немецкий МИД, избирательная кампания в Белоруссии может стать одной из тем переговоров. А накануне с заявлением выступил председатель Восточного комитета немецкой экономики Оливер Хермес. Комментируя белорусские дела, он отметил: «Правительство и оппозиция в Белоруссии теперь должны найти способ обмена мыслями на благо страны и ее народа. Круглый стол, подобный тому, который имел место во многих странах Центральной и Восточной Европы в ходе трансформаций, мог бы стать решением для Белоруссии. В нынешней ситуации Германия и ЕС способны взять на себя инициативную и посредническую роль. Белоруссия имеет большое значение для экономики Германии как узел и связующее звено между Центральной и Восточной Европой и воротами в Евразийский экономический союз». Это серьезная заявка. Пока трудно сказать, смогут ли Москва и Берлин договориться по Белоруссии. Но в любом случае они будут брать вожжи в свои руки, а не Польша.
Стремидловский Станислав