Американская журналистка привыкла к популярным достопримечательностям и фешенебельным отелям, и однажды путешествия ей надоели. Чтобы вернуть радость новизны, она отправилась на Алтай. В восторженной статье в WSJ она рассказывает, как ее посетило ощущение чуда. А читатели подтверждают: Сибирь удивительна.
Утратив ощущение чуда от чехарды гостиничных номеров по 1 000 долларов за ночь, журналистка-путешественница отправилась в добровольное изгнание в глубокий тыл России и почувствовала желанную новизну.
Софи Робертс (Sophie Roberts)
Чуйский тракт — одна из живописнейших дорог мира. Это почти тысячекилометровое шоссе соединяет Новосибирск, по сути столицу Сибири, с пограничным поселком Кош-Агач, а последние километры дорога змеится по холмам и курганам, широким плато и изломанным хребтам Алтая.
Этот величественный хребет возвышается на южном краю Сибири, на стыке с Монголией, Китаем и Казахстаном. Пейзаж меняется от скальных круч до молочных порогов и от кедровых лесов до серебряных березовых рощ. Зимой над рекой Катунью клубится пар. В чашах-долинах из деревянных домов струится дым, а их крыши сгибаются под слоем снега. Здесь живут общины старообрядцев — раскольников XVII века, которые пожелали убраться как можно дальше от длинной руки Русской православной церкви.
Алтайские горы таят в себе старейшие следы наших предков: от молочного зуба 100 000-летнего денисовского человека из пещер, похожих на пчелиные соты, до покоящихся в замерзших гробницах скифских мумий, чья кожа покрыта изысканными черными татуировками.
Это путешествие наполнило меня ощущением чуда, которое я утратила в чехарде гостиничных номеров по 1 000 долларов за ночь и панорамных бассейнов.
Вообще-то я ехала не за этим. Я искала старинные музыкальные инструменты, реликты повальной фортепьянной лихорадки, охватившей Россию в XIX веке, когда производители в Санкт-Петербурге и Москве не справлялись с ажиотажем. Пианино стало настолько желанным предметом утешения, статуса и «европейскости», что губернаторы, искатели приключений и даже ссыльные, отправляясь в отдаленные места растущей на восток Российской империи, — все везли их с собой, причем до появления Транссибирской магистрали — на санях.
Я вооружилась научно-популярной литературой и приехала на Алтай, начитавшись историй о пианино, которые появляются в горных деревнях, словно призраки из загробного мира. Но как выяснилось вскоре, я смотрела на все не с той точки зрения. Когда я посетовала на отдаленность Алтая отставному штурману Аэрофлота, жителю одной из горных деревень, он парировал: «Это мир далеко. А мы в самом центре».
Это сибирское путешествие напомнило мне о вреде стереотипов, но еще и подарило ощущение чуда, утраченное в погоне за легкими победами. Годами я зарабатывала себе на жизнь путевыми заметками. Каждую неделю приходили новые предложения — с курортов один фешенебельнее другого, с маршрутов через священные места, от Мачу-Пикчу до Гималаев. Пока я не задумалась о том, чтó мы потеряли в этом туристическом буме, я писала о бассейнах с видом и гостиничных номерах по 1 000 долларов за ночь как о чем-то само собой разумеющимся.
Я летала слишком часто и не задумывалась о выхлопах. И я такая не одна: вся индустрия путешествий кипела от прибылей — полная противоположность нагрянувшему коронавирусному апокалипсису.
И если со стороны моя работа казались этаким бесконечным отпуском, реальность была совсем иной. Я все больше напоминала самой себе забытый чемодан, который катается по багажной карусели в аэропорту, мертвый груз, который ездит вслед за другими путешественниками, впопыхах проносясь через места, которые давно утратили свою душу.
Это началось, когда мы с сыном в 2015 году побывали в Венеции и наблюдали, как круизный лайнер заслоняет вид с площади Сан-Марко. Я вернулась домой, крепко задумавшись о туристической передозировке и ее последствиях, ведь я сама к ней причастна, по долгу службы рекламируя «обязательные» места, где должен побывать каждый путешественник. Вот одна из причин, почему я оказалась в добровольном изгнании в Сибири: я решила, что нехватка благ цивилизации оттолкнет других туристов.
Мой расчет окупился с лихвой. Несмотря на промышленное осквернение при Советах, а теперь еще и современную добычу ископаемых, пейзаж без единого ограждения оказался даже прекраснее, чем я могла себе представить. Я мысленно возвращаюсь к началу путешествия по Чуйскому тракту, когда Сибирь зацепилась за мою страсть к путешествиям, словно застрявший в волосах репей. Стоял январь, мороз был градусов двадцать, и когда я сложила пирамидку из камней на одном из плато, снег как будто не падал, а, наоборот, вздымался. Никогда не забуду ощущение, словно я стою в поле неведомой энергии. Небо прояснилось, и все вокруг смолкло. Я ощущала пульс тишины и слышала собственное дыхание. Мириады крошечных алмазных кристалликов сверкали в лучах света.
Через несколько дней мы свернули с тракта — исследовать гряду заснеженных холмов, убегающих в сторону Монголии. Я мчалась на заднем сидении снегохода, отчаянно цепляясь за златозубого проводника, в чьи руки я вверила свою жизнь. Куда ни глянь — ничего и никого, ни намека на человеческое жилье. Затем откуда-то из белизны выплыло стадо архаров. Это самые крупные бараны в мире, их закрученные эффектным штопором рога, если их развернуть, достигают почти двухметровой длины и загибаются назад, словно их закрутило ветром. Сердце колотилось от волнения. Вот оно, здесь и сейчас: ощущение чуда бежит по моим жилам, и каждая клетка тела оживает.
Разум, сердце, легкие — это чувство мощное, как любовь, и найти его так же тяжело.
Софи Робертс — автор путевых очерков и книги «Затерянные пианино Сибири»
Комментарии читателей? тех то в Сибири не были, в основном
Janis Belcher
Статья напомнила мне мою любимую поездку. Почти двадцать лет назад (летом) мы прокатились по Транссибирской магистрали из Пекина через Монголию, где мы жили в юрте в пустыне Гоби. После этого мы поехали дальше в Сибирь мимо Байкала и декабристского Иркутска. В другой раз я побывала во всех среднеазиатских «-станах».
Как было здорово, и я надеюсь еще там побывать, когда пандемия закончится!
Gregory Dolinajec
Увы, своей писаниной мисс Робертс предвосхитила в Сибири гостиничную инфраструктуру с номерами по тысячу долларов за ночь.
Neel Duncan
Я прожил в Западной Сибири семь лет. Больше всего скучаю по людям. Они живут просто, но умеючи. Долгими зимами ты мечтаешь о лете, но когда оно приходит со своей мошкой, ты снова ждешь зиму. Зима, конечно, что-то особенное — из-за людей.
Laurence Nelson
Такое чувство, что вы родились в железобетоне.
William Donahue
Я в Сибири не был, но эта статья лишь раззадоривает мое желание. Не понимаю, когда ругают наши Великие равнины и тамошние штаты. Да, дух захватывающих фотографий там не нащелкаешь. Но красивое небо, яркий свет, долгие тени, бодрящий воздух — жаль тех, кто этого не ценит.
Michael Fontenot
«… и о выхлопах не задумывалась». А в Сибирь она небось пешком притопала. И снегоход был электрический.
Jian Shen
В 2019 году я проехал по Колымскому тракту от Магадана до Якутска. По дороге побывал в нескольких бывших лагерях советского ГУЛАГа. Сибирь обязательно должна быть в списке каждого путешественника. Я бывал там три раза за последние несколько лет и планирую приехать еще. Фантастически разнообразное и очаровательное место. Вы должны испытать это сами.
David West
Журналистка выдохлась и очерствела, осознав, что своим пиаром «обязательных для посещения» мест их только гробит. Ирония в том, что ее вернула к жизни поездка в далекую Сибирь. Так что ждите горящий тур «Семь ночей в нетронутой Сибири!»
Kathryn Cummings
Сибирь огромна, и вряд ли ее когда-нибудь наводнят туристы. Я ездила по Транссибирской магистрали в конце 80-х, впечатления колоссальные, но, кроме железной дороги, в те годы там больше ничего не работало. На каждой остановке пассажиры выбегали из вагонов в поисках еды, а местные жители — наоборот, внутрь. Слава богу, что из-под полы продавали голландское пиво Orangeboom по 2 доллара.
Craig Sawyer
Хороший вышел побег, но не обязательно ехать аж в самую Сибирь. Монгольских пейзажей хватает в Вайоминге, а для пейзажей в духе «Есть кто живой?» всегда остается восток Невады.